Юлия Шилова - Казнь для соперницы, или Девушка из службы «907»

Оставив нас в небольшой комнате, обставленной офисной мебелью, амбалы ушли. Минут через пять дверь отворилась, и на пороге появился… Жорик. Увидев его, я подумала, что живой из этого здания уже не выйду…

– Вот так встреча! Давненько мы с тобой не виделись, крошка! Мне сказали, что будут гости, но не предупредили, что это ты заявишься. Я щас как возьму твою тоненькую шейку и сожму ее, на хрен, чтоб зенки на лоб выпрыгнули!

– Ты со словами поосторожней, – разозлился Олег. – Я не привык, чтобы с моей женой так разговаривали!

– Это твоя жена?

– Это моя жена. Понял, падла?

Жорик, скривившись, отошел к стене.

– Твоя жена с Топором таскалась, и не только. Чирикала еще, что какого-то женатого мужика любит!

– Тебя это не касается, – нахмурился Олег. Он явно хотел добавить что-то еще, но тут в комнату вошли двое мужчин. Одного из них я узнала сразу. Это был тот самый Петрович, который, уехав по неотложным делам, оставил меня на попечении Жорика. Другого, постарше, я видела в первый раз. По тому, как он держался, я сразу поняла, кто здесь хозяин.

Мужчина грузно опустился в кожаное кресло и, достав из кармана пиджака тяжелый золотой портсигар, с интересом уставился на меня.

– Ну-с, барышня, – усмехаясь, сказал он, разминая в пальцах сигарету, – надо полагать, сидишь едва живая от страха?

– Это моя жена, – положив мне руку на плечо, сказал Олег. – У нее возникли большие проблемы. Надеюсь, мой шеф сумел убедить вас в том, что она ни в чем не виновата? Вы хотели посмотреть на нее, так смотрите.

– Не кипятись, сынок, – мягко улыбнулся незнакомец. – Разве тебе не говорили, что старшим грубить нельзя?

Съежившись, я заерзала на стуле.

– Ты почему так долго бегала от нас? – Холодные, как льдинки, глаза пробуравили меня насквозь.

– Ни от кого я не бегала! Просто меня никто слушать не хотел, а мне жить охота.

– Жить тебе, значит, хочется… Скажи, а некий Топоров Геннадий Юрьевич тебе знаком?

– Нет… Я только слышала, что его убили в подъезде, а вернее, в лифте моего дома.

– И кто же его убил?

– Я не знаю.

– А кто еще, кроме нас, к тебе приходил?

– Были двое мужчин… Интересовались, как и вы, встречалась ли я с Топором…

– И что?

– Я правду сказала, что никогда этого человека не видела и ничего о нем не слышала.

– Они тебе поверили?

– Думаю, что да. Больше они ко мне не приходили.

– А о портфельчике они спрашивали?

– Нет. О портфельчике не спрашивали. А вот ваш… охранник – да, интересовался! – Я показала на гориллу.

Жорик затрясся от злости.

– Да я тебя щас за такие слова по стенке размажу, дрянь… – зашипел он.

Вздрогнув, я прижалась к Олегу и опустила глаза. Мужчина, сидевший в кресле, рассмеялся.

– Жорик, что же ты так разозлился? Девушка тебя ничем не оскорбила, а ты… – С минуту помолчав, он сказал: – Ну хорошо, милая. У меня к тебе нет никаких претензий…

– Мне ничто не угрожает? – не поверила я.

– Тебе ничто не угрожает, но при одном условии. Ты должна навсегда забыть тех людей, которые приходили к тебе. Забыть эту встречу и вообще все, что связано с Топором. Ты можешь это сделать?

– Конечно, смогу! Что же тут трудного? – обрадовалась я.

– Кирилл Станиславич, вы что, и в самом деле собираетесь эту бабу отпустить? – вскипел Жорик. – Мы же ее столько времени пасли! Да врет она все! Это же видно невооруженным глазом. Она ведь, ей-богу, с Топором якшалась! Да и портфельчик у нее! Грохнуть ее надо, и дело с концом! Я эту гадину давно видеть хотел! Она меня в прошлый раз топором огрела, до сих пор башка трещит! Я же с ней по-хорошему. Стол накрыл, «Спецназ» налил, а она, сволочь, меня топором! Я такие вещи прощать не могу! Что я буду за мужик, если меня баба по башке лупит, а ей это с рук сходит?!

– Успокойся, Жорик, – усмехаясь, произнес шеф. – Эта девушка свободна, претензий к ней у меня нет. Она к делу Топора не причастна. А то, что тебя по голове стукнули, так это для тебя хороший урок на будущее. Тебя оставили девку стеречь, а не водку с ней пить. Запомни, сопляк, какой бы красивой баба ни была, бдительности терять нельзя. Решил расслабиться – и получил по заслугам. Жора, я русским языком говорю: девушка свободна. Она может ехать домой, ей больше ничто не угрожает.

– Но почему?

– Прямых доказательств того, что она виновна, у нас нет. За нее поручился один мой хороший товарищ, которого я знаю уже много лет. В наших кругах он пользуется большим авторитетом. Я дал ему слово – и я его сдержу. Поэтому все, разговор окончен. А ты в следующий раз будь осмотрительнее! – Мужчина встал и направился к выходу. В дверях он обернулся и сказал: – Вы свободны. Можете идти. Жорик вас проводит. Оружие вам отдадут. Передайте привет вашему шефу и скажите, что я исполнил то, о чем он меня просил.

– Ну, показывай нам, где выход, – обратился Олег к горилле, когда мужчина ушел.

– Где пушка, которую ты у меня стащила? – не слушая его, подступил ко мне Жорик.

– Пушка?! – сделала я удивленное лицо.

– Пушка, птичка, пушка, не прикидывайся идиоткой, тебе не идет!

– Я ее потеряла, когда убегала от тебя…

– Думаешь, я поверил?!

– А мне безразлично, поверил ты или нет. Шеф сказал, что я свободна и могу беспрепятственно отсюда уйти. Будь любезен, проводи нас к выходу! Зачем тебе осложнять свою жизнь?

– Ладно, пташка, мы еще встретимся! – Жорик смачно сплюнул на пол.

На выходе нам отдали оружие, и через несколько минут мы уже ехали по направлению к городу. Я сидела на заднем сиденье, прокручивая в голове состоявшийся разговор.

– Как настроение? – заглянув в зеркальце заднего вида, спросил Олег.

– Плакать хочется, – вздохнув, ответила я.

– Зачем плакать, радоваться нужно! Больше тебе ничто не угрожает.

– Жорик сказал, что мы еще встретимся…

– Это он так, чтоб себя успокоить, – засмеялся Олег. – Надо же ему было хоть что-то сказать напоследок. Его и так, считай, по стенке размазали!

– Тогда, может, поедем ко мне и отметим благополучное возвращение! – весело произнесла я. – Собственную жизнь получить в подарок – это класс!!!

Олег, улыбаясь, протянул мне телефон:

– Звони Карине и Толику, если хочешь. Пусть подгребают потихоньку. Адрес Толик знает.

Я с радостью кивнула и стала набирать знакомые номера.

В подъезде, как всегда, пахло кошками. «Танька дура», – появилась на стене новая надпись.

Лифт не работал, и нам пришлось подниматься пешком. Дверь в квартиру оказалась закрытой. Взяв запасной ключ у соседки, я с замиранием сердца прошла внутрь и, не удержавшись от вскрика, застыла на пороге. От былого уюта не осталось и следа. Все содержимое шкафов валялось на полу. Повсюду был пепел и окурки из-под сигарет. На кухне скопилась гора немытой посуды…