Юлия Шилова - Порочная красота, или Сорви с меня мою маску

Что ж, молодцы ребята, быстро меня нашли! Тело накрыли покрывалом, и сюжет закончился. Я разволновалась и схватилась за сигареты. Вот и все, меня признали официально умершей. Не каждый день можно увидеть по телевизору, как из разбитой машины извлекают собственное тело. Интересно, а пахан это видел? А Грач? А как же в редакции? Боже мой, неужели официально я и в самом деле умерла? Я закрыла глаза и постаралась хоть немного подремать. Проснулась я оттого, что мне показалось, будто замолчал телевизор.

Не может быть, я же засыпала с включенным звуком! Экран телевизора не светился. Он был не просто выключен кнопкой, даже шнур выдернут из розетки. Чертовщина какая-то! В доме тихо, на улице темнеет. Наверное, вернулся Валентин, выключил телевизор, чтобы я спокойно поспала, а сам возится с машиной. Я встала с кресла, подошла к входной двери и громко позвала:

— Валентин! Валентин!

Но в ответ лишь тишина. Я вышла на улицу. Ни Валентина, ни машины нигде не было видно! Ну не мог же телевизор сам отключиться. Мне стало страшно. Мне захотелось скрыться из этого дома, но бежать было просто некуда. Да и куда я побегу без Валентина! Я вернулась в квартиру и прислушалась. Мертвая, гробовая тишина. Надо успокоиться и перестать бояться, это самовнушение, скорее всего, я сама выключила телевизор, перед тем как уснуть. Зайдя в комнату, я подошла к телевизору и вставила вилку в розетку, но телевизор не заработал. Что-то непонятное. Взяла пульт и стала нажимать на разные кнопки. Результата не последовало. Посмотрев повнимательнее, я увидела, что кабель телевизионной антенны разрезан на несколько кусков. Мне показалось, что еще минута, и я просто потеряю сознание.

Я перевела дыхание, сосчитала до десяти, чтобы успокоиться. Через секунду в квартире погас свет. Я бросилась к входной двери. В жутком полумраке коридора увидела черный мужской силуэт. Я остановилась и попятилась. Наткнувшись на стену, я поняла, что деваться больше некуда. Страшный черный человек медленно приближался ко мне.

— Кто ты? — спросила я дрожащим голосом.

Ответа не последовало.

— Кто ты? Что тебе от меня надо? — Сердце мое готово было остановиться от страха.

— Не торопи события. У тебя нехорошая привычка торопиться. Меня это раздражает. Я пришел, чтобы познакомиться с тобой поближе.

— Включи свет, я хочу увидеть тебя при свете.

— Я не люблю свет.

— Ты пришел убить меня?

— Опять ты торопишься. Потерпи немного и все узнаешь. У меня пистолет, поэтому делай только то, что я скажу. Подойди к батарее, сядь на корточки и прислонись к ней спиной.

— Зачем?

— Если ты еще раз задашь мне дурацкий вопрос или будешь торопить события, я просто вырву твой поганый язык, и мы будем общаться в одностороннем порядке. Ты этого хочешь?

— Нет.

— Тогда не зли меня и постарайся быть хорошей девочкой. Тебе все понятно?

— Да.

Я почувствовала, как по щекам потекли слезы. Мне ничего не оставалось, как подойти к ржавой обшарпанной батарее и сесть. Незнакомец приблизился, я услышала его тяжелое дыхание. На минуту мне показалось, что все это сон. Вот бы проснуться, открыть глаза и засмеяться от облегчения, поняв, что все это мне приснилось.

— Положи руки на батарею!

Я положила руки на батарею. Незнакомец достал из кармана наручники и приковал меня к трубам. Затем притянул меня к себе за ворот кофточки и со всей силы дернул. Кофточка разорвалась, обнажив мои груди.

— Сиськи зажили?

— Зажили, — ответила я еле слышно.

— Это хорошо. Сегодня я их тебе отрежу.

— Не надо! — Из моей груди вырвались рыдания. — Умоляю. Что я тебе сделала?!

— И ты еще спрашиваешь, грязная продажная тварь. Я напомню тебе, не переживай, сука!

Незнакомец сел рядом со мной на пол, положил пистолет и стал сверлить меня жутким, ледяным взглядом. Мои глаза постепенно привыкли к темноте, и я смогла разглядеть этого человека. На вид ему было около тридцати пяти лет, невзрачный, с какой-то отталкивающей внешностью. Таких на улице стараешься обходить стороной, уж больно они неприятные. Мое сердце стучало с такой силой, что мне показалось: еще чуть-чуть, и оно просто вырвется из груди. Дышать становилось все труднее и труднее, глаза застилали слезы. Чувство страха и собственного бессилия завладело мной без остатка. И все же этот человек показался мне смутно знакомым, только вот кого он мне напоминал, я так и не могла вспомнить. Мужчина вынул нож с большим блестящим лезвием и провел им по ложбинке между моими грудями. Потекла струйкой кровь. Я вскрикнула от боли и замерла. Мне вдруг стало ясно, что незнакомец — маньяк, который преследует меня вот уже долгое время, и на этот раз он решил покончить со мной. Но почему именно я?! Что я сделала этому ненормальному? Ужас неминуемой смерти обуял меня, я облилась холодным потом. Бедная Златка, она тоже погибла от рук злодея!

— О чем думаешь? — перебил мои мысли убийца.

Я не ответила.

— Я задал тебе вопрос. Я не люблю, когда мне не отвечают. О чем думаешь?

— О подруге, она умерла мучительной смертью.

— Ты умрешь не менее мучительно и страшно, — громко засмеялся ненормальный. Он перевел взгляд на капельки крови на моей груди и стал слизывать их языком. — Я думал, у тебя вкусная кровь, а она совсем несоленая.

Мои глаза расширились от ужаса, а псих достал из кармана пакетик с солью, послюнявил палец, обмакнул его в соль и стал втирать ее в надрез. Грудь защипало так, словно на нее плеснули крутым кипятком. Я зарыдала, а ненормальный стал слизывать соль вместе с кровью.

— Вот сейчас вкуснее. Ты что, бескровная, что ли? Кровь еле капает. Надо глубже сделать надрез. У твоей подруги самая вкусная кровь оказалась в венах на шее.

От этих слов меня бросило в пот, дыхание перехватило.

— Ты убил мою подругу?

— Конечно. Эта бестия с огненными волосами оказалась очень вкусненькой. Она такая выносливая, потеряла сознание только на пятнадцатом ударе ножом, а полностью отключилась только тогда, когда я чуть было не отрезал ей башку.

— Господи, но за что?!

— За то, что она твоя подруга. Это самый близкий для тебя человек. Вот я ее и замочил. Она, сука, еще рыпалась, в лицо мне несколько раз плюнула, падла! Короче, вывела меня из равновесия окончательно.

— Из-за тебя я убила совершенно невиновного человека.

— Этого крутого, что ли, который держал у себя твою подругу? Он посадил ее на иглу, поэтому заслужил наказание. Когда я ее порешил, он вбежал в комнату… Я тем временем спрятался за шторку… Так этот пижон оказался настоящим трусом, увидел ее мертвой, заорал как резаный, заревел, словно барышня, и бросился вон. Чуть от страха в штаны не наложил! Бандюги все только с виду крутые, а сами ножа в руках не держали! А подруга у тебя ничего, кровь у нее вкусная, я первый надрез сделал — она мне прямо в лицо фонтаном брызнула!