Татьяна Полякова - Судьба-волшебница

– Гора? Да ни за что на свете, – засмеялась Ирка.

– С его-то мозгами? Он все Соньке бы выболтал. Глазом не успела бы моргнуть, как оказалась в ментовке.

– Только не говори, что за меня боялся. За себя, Гера, за себя. И правильно. Я тебя за собой потяну, так и знай. Давай деньги, Герман.

Тут раздался какой-то подозрительный щелчок, а вслед за этим голос бывшего возлюбленного, в котором теперь отчетливо звучало беспокойство.

– Ты что, спятила? Откуда у тебя пистолет?

– Горе раздобыл. Давно. Видишь, пригодился. Не зли меня, я хочу видеть свои деньги.

– А пистолет заряжен? – засмеялся Герман, но веселья в нем не чувствовалось.

– Хочешь проверить? Гони мою долю, и я свалю из города.

– Я просто хотел выждать время, идиотка. Никуда твои деньги не денутся.

Тут Ирка зло хохотнула:

– А знаешь, что я думаю? Ты и меня хотел убить. Скажи, хотел? Придушил бы втихаря, и концы в воду, никто бы никогда не узнал, что ты Кудрявцева хлопнул.

– У тебя паранойя, и не забывай, что идея с Кудрявцевым принадлежала тебе. Я просто пошел у тебя на поводу.

– А убила его тоже я?

– Ты прекрасно знаешь, оставлять его в живых было нельзя. Он бы, в конце концов, докопался… Убери пистолет, поедем ко мне и все спокойно обсудим.

– Деньги, Гера. Считаю до трех, а потом пристрелю тебя к чертям. Ты меня знаешь.

Несколько секунд было тихо, затем Герман вновь стал двигать диван, а Ирка комментировала его действия:

– Что там, подпол?

– Конечно, подпол. Дом старый, здесь когда-то хранили картошку. Из-за этого подпола я и купил квартиру. Зарыл сумку возле вон той стены, никто никогда ее не найдет. Это куда надежнее, чем банк.

– Эй, не вздумай дурить. Я должна тебя видеть.

– Может, тогда сама сумку поищешь?

Я стояла, вцепившись в бейсбольную биту, прекрасно понимая: если подруга детства и бывший возлюбленный меня обнаружат, мне отсюда уже не выбраться. Скорее всего, я займу место сумки возле стены. Идиотка. Никто даже не знает, что я здесь. Написать смс Левандовскому? Опасно, эти могут услышать. Я отключила мобильный, как только влезла в шифоньер, боясь внезапного звонка.

Меня трясло от страха, надежда лишь на то, что Герману не придет охота заглядывать в пустой шифоньер, а если Чума сунется просто из любопытства? Похоже, сейчас ей не до этого. При мысли о подруге я сцепила челюсти покрепче. Теперь все встало на свои места, удивило лишь то, как я раньше ни о чем не догадалась? Валера намекал на некие документы, которые хранились у Кудрявцева. Скорее всего, они интересовали Германа не меньше, а может, даже больше, чем деньги. Именно благодаря им он вместе со своим партнером и рассчитывает устраивать здесь свои дела, поплевывая на конкурентов.

Гениальный план созрел у Ирки, но ее-то, судя по всему, интересовали только деньги. Она стянула у Кудрявцева со счета три миллиона с целью подобраться к его сейфу и отправила в дом Гору, который, конечно, не знал, что туда же отправится и Герман. Ирка, убежденная в невезучести дружка, решила сделать ставку на Купченко-старшего. Герман дождался, когда деньги окажутся у Стычкина, оглушил его, пристрелил Кудрявцева и с деньгами покинул дом. В случае необходимости, свалить убийство на Гору было бы проще простого, для того он им и понадобился. Ирку он никогда бы не выдал и, скорее всего, оказался бы в тюрьме, против чего оба не возражали. Но вместо того, чтобы прятаться вместе с подружкой, дожидаясь, когда первая буря утихнет, Егор остался в городе, пытаясь понять, кто его обвел вокруг пальца. К тому же моя судьба его беспокоила. Незадолго до ограбления Гора наверняка видел Ирку с Германом (он ведь тенью ходил за ней), но вряд ли придал этому значение. Однако после моего вопроса о роли Арни в их затее, он решил встретиться с дружком, чтобы возникшие догадки проверить. Герман быстро понял, что от Горы придется избавиться: расскажи он обо всем мне, и подозрения не замедлят появиться…

Я вновь стиснула зубы, потому что теперь стало ясно: это я невольно помогла Герману, сообщив, где прячется Стычкин. Вслед за Горой пришла и моя очередь. Рисковать Герман не хотел, подозревая, что я могла узнать нечто такое, чего знать мне не положено. Мое смс это подтверждало, оттого он и назначил встречу у пожарки. Он хотел меня убить! Вот тебе и старая любовь, которая не забывается. Впрочем, былые чувства он демонстрировал теперь из вполне понятных побуждений: поначалу беспокоился о предстоящей свадьбе, которую я могла расстроить назло ему (других по себе не судят!), а потом желая быть в курсе происходящего, ведь после двух-трех поцелуев я привычно стану делать то, что он скажет… самовлюбленный болван. О моем житье-бытье в Питере он, конечно, знал от Ирки. Но впечатление сумел произвести.

Какое-то время ему удавалось держать подружку на расстоянии, бог знает, где она пряталась все это время. Но убийство Арни спутало им все карты: Германа арестовали. Ирка испугалась, что денежек она не увидит, и явилась ко мне, в надежде разжиться полезными сведениями. Моя болтливость пошла ей на пользу: Чума узнала об этой квартире. И сообразила, зачем она Герману понадобилась, быстрее, чем я. И сегодня ждала его освобождения в надежде, что он непременно заглянет в свое убежище, дабы проверить, все ли здесь в порядке. Хотя он-то мог явиться за компроматом, чтобы заполучить вожделенный контракт…

Я так увлеклась размышлениями, что даже забыла о своем бедственном положении. К действительности меня вернул Иркин голос:

– Ставь сумку сюда… расстегни молнию…

Тут она вдруг взвизгнула, а потом что-то с силой врезалось в боковую стенку шифоньера, я от неожиданности едва не заорала. Один удар, потом другой, дверь шифоньера приоткрылась, а я чуть не лишилась сознания от ужаса. Судя по звукам, в комнате идет настоящая борьба, пока эти двое так заняты друг другом, может, попытаться сбежать? В форточке я впопыхах чего доброго застряну, а если входная дверь закрыта, потеряю драгоценные секунды, если вообще смогу ее открыть. Закричать? Позвать на помощь? Спешно писать смс?

Я испуганно ждала выстрелов, но их не последовало. Иркин визг стих, и в этом не было ничего хорошего. Ясно, что в рукопашной Чума с Герой не справится. И тут я услышала голос Геры, он вполне внятно произнес:

– Тварь.

А дверь шифоньера с легким скрипом открылась, и я увидела обоих всего в двух шагах от себя. Ирка лежала на полу, раскинув руки, безжизненный взгляд устремлен в потолок, руки Германа все еще были на ее шее, он тяжело дышал и скрип вряд ли слышал, но в любой момент мог обернуться и… Я шагнула вперед и с силой ударила его по голове бейсбольной битой. Он рухнул на Ирку, а я сказала: