Светлана Бестужева-Лада - Фламенко по-турецки

Если я дам понять, что разгадала расклад и в такие игры играть больше не хочу, то слухи о моей смерти мгновенно станут абсолютной правдой. Избавиться от меня так, чтобы никаких концов не нашли вообще, — для Исмаил-бея проще, чем мне выкурить сигарету. Да и слышала я где-то, что войти в эти структуры довольно легко, а вот выйти из них практически невозможно, только ногами вперед.

Значит, выбор у меня невелик: делать так, как велит Исмаил-бей. В конце концов он уже заплатил мне более чем щедро, фактически обеспечил меня на всю оставшуюся жизнь. А уж насколько она окажется долгой, одному Богу известно. Ну, может быть, еще и Аллаху.

Я позвонила и заказала еще чашку кофе, потом передумала и решила выпить джина с тоником. Этот напиток на меня всегда действовал ободряюще-освежающе. И очень кстати заказала, потому что вскоре вернулся Исмаил-бей, а я успела успокоиться и прийти в себя.

Да что в самом деле задумываться о том, какое у меня будущее? Лучше уж прожить оставшуюся жизнь так, чтобы не было мучительно… потом о ней вспоминать. Сегодня поедем на водопады, а ужинать будем где-то на обратном пути потрясающими, как меня заверили, шашлыками.

Послезавтра принесут мешок новой обуви — на все случаи жизни. Потом мне обещали еще одну прогулку на яхте. И чтобы при всем этом, да жить благонамеренной и законопослушной гражданкой… да не бывает такого по определению! Нельзя иметь все сразу, сколько раз повторяю.

И дальнейшие события, надо сказать, полностью опровергли все мои убеждения. У меня было все, причем все сразу и самого лучшего качества. Если уж Исмаил-бей взялся устроить праздник, то можно было быть уверенной на все сто процентов: любое мероприятие будет проведено абсолютно безукоризненно. Большая редкость в нашем несовершенном мире, между прочим.

Между делом случилось одно довольно занятное происшествие, которого я совершенно не ожидала. На следующий день после того, как прибыли заказанные обувные изделия, я сидела в своей гостиной и развлекалась тем, что примеряла одну пару за другой. Все подходило идеально, я даже представления не имела о том, что модная и красивая обувь может быть еще и невероятно комфортной.

От этого увлекательного занятия меня оторвала горничная, которая с поклоном вручила мне телефонную трубку и сказала:

— Исмаил-бей.

Я несколько удивилась: мой друг и покровитель какое-то время тому назад уехал в свой офис по неотложным делам, а мне предложил заняться чем-нибудь по своему выбору. Сначала я до одури наплавалась в море рядом с виллой, потом сушила волосы и восстанавливала макияж, потом занялась примеркой. И вдруг — этот неожиданный звонок.

— Дорогая, — услышала я голос Исмаила-бея, — простите, что нарушаю ваш отдых, но вы мне нужны. Машину за вами я уже послал, так что минут через десять она будет вас ждать у подъезда.

— Что-нибудь случилось? — обеспокоилась я.

— Можно сказать и так. Но для вас — ничего плохого, просто я решил, что эту комедию вы должны досмотреть до конца. А то финал получался какой-то смазанный.

Очень интересно, хотя совершенно непонятно. Я не стала даже переодеваться, поскольку была в полюбившемся мне местном наряде: шальвары, туника и шарф. Заодно надела новые босоножки, точь-в-точь в цвет всего ансамбля. И взяла сумочку, которая хотя и выглядела довольно миниатюрной, но легко вмещала в себя все необходимое, как то: косметичку, сигареты и зажигалку.

Машина действительно уже была у подъезда, так что минут через двадцать после того, как мне позвонил Исмаил-бей, я уже входила в его кабинет. Он был не один: в кресле для посетителей сидела женщина лет тридцати с небольшим, в которой я безошибочно опознала свою соотечественницу. Только наши женщины способны явиться на деловую встречу в чем-то вроде пляжного сарафана и туфлях без задников на босу ногу. И как выяснилось, не ошиблась.

— Дорогая Фэриде, — приветствовал меня Исмаил-бей, — тысяча извинений, но вы мне потребовались в качестве переводчицы. Леди не знает ни одного иностранного языка, да и ситуация… В общем, я надеюсь, что сообща мы в ней разберемся.

— Попробуем, — кивнула я и перешла на русский язык. — Здравствуйте, меня зовут Фэриде-ханум. С кем имею честь?

Незнакомка то ли всхлипнула, то ли шмыгнула носом и представилась:

— Я Анна Цекун. Жена Олега Анатольевича.

На какую-то долю секунды я потеряла дар речи и только таращилась на эту невероятно глупую муху, которая по собственной воле влезла в эту паутину.

Впрочем, я не стала затягивать паузу, поскольку за последнее время как-то привыкла к самым разнообразным сюрпризам и считала их почти нормой.

— Чем может быть вам полезен Исмаил-бей? — крайне вежливо осведомилась я.

— Мне позвонил друг моего мужа и сказал, что Олег… Олег Анатольевич — в тюрьме. И что помочь мне связаться с ним может только Исмаил-бей.

Я перевела все это, попутно разглядывая ту, о которой в свое время так часто думала и которую представляла себе совсем другой. По рассказам Олега мне представлялось хрупкое, почти неземное создание, почему-то очень светлая блондинка с голубыми глазами.

А тут сидела вполне упитанная и земная дама, с явно подкрашенной рыжеватой гривой, причем причесанная так, как я никогда еще не видела: из всей массы волос она соорудила нечто вроде конского хвоста, но закрепила его почему-то не на затылке, а над левым ухом. Ресницы были явно искусственные, а уж о количестве косметики на лице даже говорить страшно.

— Я могу договориться о вашем свидании с мужем, — неторопливо ответил Исмаил-бей. — Но дело очень серьезное, по-моему, серьезнее, чем вы себе представляете.

— Сколько? — спросила Анна, выслушав мой перевод.

— Что — сколько? — не поняла я.

— Сколько я должна заплатить этому дяденьке, чтобы вытащить Олега из тюрьмы?

Вопрос, конечно, интересный. Судя по всему, девушка не имела даже отдаленного понятия о том, с кем она разговаривает, и пошла по хорошо знакомому ей чисто российскому пути. Ну-ну…

— Вы, кажется все еще не понимаете. Вашему мужу предъявлено сразу несколько обвинений. В контрабанде, попытке торговли поддельными драгоценностями, заказных убийствах и попытке устроить террористический акт. К сожалению, если три пункта — это только попытки, ничем конкретным не закончившиеся, то заказное убийство — это очень серьезно.

— Он что, меня полной идиоткой считает? — обратилась ко мне Анна, выслушав перевод. — Когда это задерживали заказчика убийства? Это ведь невозможно доказать.