Елена Квашнина - Привет, любимая (СИ)

      Тетка размахнулась. И как даст мне. Крепкой натруженной ладонью. Изо всей силы. По щеке.

      - Ты что? - ойкнула я, схватившись за щеку.

      - Ваньку без отца оставила, дрянь! - загремела тетка. - Собирайся и иди. И без мужа не возвращайся!

      - Зачем вы так, теть Нин? - вполголоса растеряно спросил Олег.

      - А как с ней еще прикажешь разговаривать? - огрызнулась тетка. - И жить без него не может, и мириться не желает. Ее ведь и трактором не сдвинешь. У-у ... Ослица упрямая!

      Она снова замахнулась. Я быстро спряталась за Олега, и, заикаясь, сказала:

      - Хорошо, хорошо. Я уже иду. Ты только не волнуйся.

      Ванечка выскочил в прихожую. Разобраться в происходящем не мог. Смотрел на нас широко раскрытыми глазенками. Того и гляди, заплачет.

      - Иди, иди, Ванечка! - подтолкнула его в комнату тетя Нина. - Иди, голубчик. Мама скоро придет.

      Я спешно натягивала сапоги, пальто, все еще прячась у Олега за спиной. По теткиному лицу поняла, дальнейшее ее поведение непредсказуемо. Продолжая прикрываться Олегом, выскочила на лестницу.

      - Ну и ну! - только и сказал Олег, беря меня на улице под руку.

      Уже на автобусной остановке сказал:

      - Щека болит? Снег приложи.

      Я кивнула. Щека горела, как от ожога. Но комментировать случившееся не хотелось. Думала о другом. О Рыжем думала.

* * *

      Олег включил в прихожей свет. Взглянул на вешалку.

      - Он еще здесь. Ты раздевайся. Не торопись. Я обстановку прощупаю.

      Скинул куртку и, не снимая ботинок, прошел в комнату. Оттуда доносился неясный гул, звон посуды, смех. Я расстегнула пальто. На какое-то мгновение все вдруг поплыло перед глазами. Я боюсь? Ерунда. Я ничего не боюсь. Стянула шарф и сняла шапку. Вдруг совсем рядом знакомый голос бухающими басами произнес:

      - Нет. Я уж поеду. Мать ждет.

      Я обмерла, привалившись спиной к стене. В прихожую вышел Мишка.

      Мамочка моя! Четыре года ... Четыре года ... я не видела его. Целую вечность. Четыре года мечтала встретиться ... Взглянуть в глаза ... Сказать ... Вот сказать-то ничего и не получилось. Только всхлип какой-то в груди вместо слов.

      Он насмешливо смотрел на меня. Взгляд жесткий, чужой.

      - А-а ... Это ты ... - протянул. - Ну, привет, любимая.

      Чужой. Совсем чужой. Глаза - ледяные. Смешинок и в помине нет. И вовсе он не такой огромный, каким помнился. Или усох? На африканском солнышке?

      - Зачем пришла? - неприязненно спросил он. Прищурившись, оглядел меня с ног до головы. Задержался взглядом на моем левом виске.

      - На тебя посмотреть, - медленно ответила я, рассматривая его. Он спокойно ждал, пока я насмотрюсь. Прибарахлился. Выглядел пижоном в заграничных шмотках, но еще более чужим.

      - Ну, посмотрела? - Рыжий был настроен враждебно.

      - Посмотрела. Теперь поговорить хочу... - мне пришлось выдавливать из себя слова. Сами они никак не шли.

      - Хм... Ну, давай!

      Сказать ему? А что? Что четыре года меня без него просто не было? Что подушка моя не просыхает? Что в страшных снах он мне снится без передышки? Что мерещится мне за каждым углом? Как об этом скажешь? А он еще и слушать не захочет. Зря я сюда прибежала ...

      - Пойдем на лестницу, - сухо предложил Мишка. - Там тебя кроме меня никто слушать не будет. Здесь любопытных слишком много.

      Мы вышли на лестницу. Он тут же привалился спиной к стене. Скрестил руки на груди.

      - Я слушаю.

      Точно врач на приеме. Это он нарочно. Как же! Специально так поступает - меня унизить. А для меня все годы без него были сплошным унижением. И сильней унизить меня уже нельзя.

      - Пойдем домой, Рыжий! - тихо попросила я и заглянула ему в лицо.

      - Куда? - опешил он.

      - Домой, - потерянно повторила я. - Нас там сын ждет.

      - Хм ... сын, - усмехнулся он. - Чей?

      - Наш, - я отвернулась, чтобы Мишка не мог увидеть слезы в моих глазах.

      - Когда это мы с тобой успели? - он откровенно издевался. - Наверное, когда я в Африке был?

      - Я уже беременной была, когда ты ушел. Только сказать тебе не успела.

      - Давай, давай, ври больше ...

      Рыжий достал из кармана роскошного пиджака импортные сигареты, зажигалку. Закурил сам и предложил мне. Джентльмен!

      - Я не вру, - взяла у него сигарету и механически смяла ее. - Не веришь? Спроси у Олега. У сына даже веснушки, как у тебя. Пойдем домой, а?

      - Ты кое-что сказала в свое время моей матери. Забыла? Ну, так я тебе напомню. "Передайте ему, что меня для него нет, и не будет в ближайшие пять лет", - процитировал он, сильно затягиваясь.

      - И что? - не поняла я.

      - А то, что пять лет еще не прошли. Годик всего остался. Потерпи чуть-чуть. Через год встретимся и поговорим.

      - Понятно, - я смахнула рукой слезы. И зачем я у него в ногах ползаю? Доставила ему удовольствие и хватит. Стала спускаться по лестнице вниз. По дороге обернулась и крикнула ему:

      - Тогда вообще не приходи! Совсем. Без тебя с сыном обойдемся! Слышишь?

      Вышла из подъезда и пошла, куда ноги понесли. Пальто нараспашку, шапка и шарф в руке. Шел густой снег. Мелкий. Колючий. И ветер дул. А мне почему-то не было холодно.

      - Эй, Василек!