Татьяна Корсакова - Ведьмин клад

– Всем только одно надобно. Никто о душе не думает…

– Хозяйка! – Дядя Евсей упал рядом с сыном на колени. – Прости нас неразумных!

– Слова… – Женщина взмахнула рукой, и на дне воронки запенилась вода. – Все вы просите, обещаете. Да только не верю я вам! – Ее голос гремел под сводами пещеры, многократно усиливался эхом. А вода в воронке начала прибывать…

Валентина, точно зачарованная, смотрела, как намокают дяди Евсея штаны, как черная вода медленно, но неумолимо поднимается все выше и выше.

– Отпусти их! – Она рухнула на колени, протянула к женщине руки. – Отпусти, будь милостива!

– Глупая! – Женщина грустно улыбнулась. – Он же золото больше, чем тебя, любит.

– Неправда! Отпусти…

А вода уже добралась обездвиженному Игнату до подмышек, и дядя Евсей ничем не может ему помочь, хоть и тянет вверх изо всех сил.

– Отпусти!!!

– Как скажешь. – Сердце радостно замерло. Неужто?! – Отпущу, но только одного. Выбирай!

Она выбрала. И сама себя возненавидела за этот страшный выбор. И Игнат ее возненавидел. Только дядя Евсей понял и простил. Пока Игнат пытался его из водяного плена освободить, смотрел на Валентину, не отрываясь, улыбался. Улыбка эта ей виделась даже после того, как его с головой накрыло черной волной, даже после того, как Игнат ее из пещеры вытащил и по топи волок.

В деревне Игнат сказал, что отец в Лисьей топи сгинул. Ему поверили, топь каждое лето с сельчан взимала свою кровавую мзду. Не повезло председателю, что ж тут поделать…

А Валентина с того дня сама не своя сделалась, словно занемела. Говорить перестала, Игната сторонилась, часами у икон на коленях простаивала, замаливала свой страшный грех. А заплакала, лишь когда летом сорок первого Игната на войну забрали. Только любимый ее слез так и не увидел. А когда в сорок пятом с войны вернулся, Валентина уже была не Валентиной, а сестрой Василисой…

Что дальше? А вот не знала Настя, что дальше! Думала, придут они на остров и тут сразу все встанет на свои места. Не стало…

Украдкой, чтобы остальные не заметили, Настя достала из кармана куртки медальон, откинула крышку, растерянно посмотрела на гравировку. С цифрами все ясно, а что ж это за контур такой? Медленно, всматриваясь в каждый камень, она принялась обходить гору. Раз обошла, два…

– Эй, может, хватит тут хороводы водить?! – Мрачный взгляд Антона не предвещал ничего хорошего. – Признайся уже, что обманула! Признайся! Мы не удивимся, тебе ж не впервой!

Она уже хотела было покаяться, рассказать, что не знает, как дальше искать клад, когда взгляд остановился на огромном замшелом валуне. Очертания валуна точь-в-точь совпадали с рисунком на крышке медальона. Это вход?

Камень на ощупь был шершавым и теплым, а еще казался неподъемным. Если это дверь в пещеру, то как она открывается? Настя лихорадочно соображала, что можно предпринять, а ладони медленно скользили по валуну. Раз – и огромная с виду глыба сдвинулась. Сердце забилось быстро и часто – нашла!

– Помогите мне!

Мужчин звать дважды не пришлось. Померанцев оказался рядом в считаные мгновения, плечом налег на валун, и тот стал медленно поворачиваться вдоль своей оси.

– Охренеть, – прошептал Егор.

– Не врут легенды, – пробормотал Макар.

В пещере царила не ожидаемая непроглядная темнота, а прозрачный, как летние сумерки, полумрак. Рассеянный солнечный свет проникал откуда-то сверху, подсвечивал золотом каменные стены, разбивался о зеркальную гладь идеально круглого озера. Вода в озере на первый взгляд казалась дегтярно-черной, но стоило зачерпнуть ее в ладони, чтобы убедиться – она самая обыкновенная, прозрачная.

Померанцев обошел озеро по периметру, постоял задумчиво у рассыпавшегося на косточки человеческого скелета, обшарил стены, снова требовательно посмотрел на Настю:

– Ну, а где золото?

Ответить она не успела.

– Надо думать, что в воде, – Макар присел на корточки, всмотрелся в черную глубину, а потом сказал: – Ну что, ребятушки, кто из вас хочет искупаться?

Судя по реакции, ни Егору, ни Антону идея с купанием не пришлась по душе.

– А тут глубоко? – поинтересовался Егор.

– Не думаю, – Макар покачал головой.

– Так, наверное, нырять придется? – предположил Антон. – Эх, знать бы заранее, что тут такая засада, прихватили бы с собой акваланг.

– Может, и без акваланга как-нибудь. – Макар принялся медленно обходить озеро, а потом сказал испуганно и радостно одновременно: – А что это там виднеется? Ребятушки, глядите, неужто сундук?!

Сундук со дна поднимали долго. Пришлось-таки Егору с Антоном понырять, чтобы очистить от наметенного песка и обвязать веревками. Самым трудным было вытянуть находку на берег. Сундук оказался весьма внушительных размеров, да и весил немало.

– Ну, вот и все, ребятушки! – Они сгрудились вокруг стоящего на берегу деревянного, стянутого для надежности стальными пластинами сундука. Макар перекладывал из одной руки в другую саперную лопату, приноравливался к навесному замку.

– Да не томи ты уже! – Не выдержал Антон. – Я ж лопну сейчас от нетерпения.

Одним выверенным движением Макар сбил замок, посмотрел на остальных вопросительно.

– Дамы вперед! – Егор расплылся в радостной улыбке. – Ну, Настасья, открывай!

От вида несметных сокровищ они не ослепли по той простой причине, что содержимое сундука было накрыто полуистлевшей мешковиной. Антон сдернул покров и восхищенно присвистнул. Сундук до самого верха был наполнен золотыми самородками. Вот оно – лисье золото!

Сказать, что они были рады, это не сказать ничего. Купол пещеры огласили их радостные вопли. Это как любимая с детства сказка, которая вдруг стала явью. Как награда в конце долгого и трудного пути. Клад! Самый настоящий клад!

Когда первый угар прошел и ко всем четверым вернулась способность нормально соображать, настало самое время подумать, что же делать с кладом дальше. Тащить сундук через трясину было бы весьма затруднительно, даже принимая во внимание утверждение, что своя ноша не тянет. Решили взять лишь часть золота, ту, что без особых проблем можно унести в рюкзаках, а остальное оставить до следующего раза. И человека, того, чьи останки лежали в пещере, нужно бы похоронить, потому что не по-людски это как-то…

Пока мужчины решали, нужно ли прятать сундук обратно в озере или можно оставить его на берегу, Настя уселась у входа в обнимку со сборником профессора Мыкалова.

Сундук решили обратно в озеро не спускать, вряд ли кто-то забредет в эти глухие места. Человеческие останки закопали в землю, тут же, на берегу. Макар прошептал над могилой молитву, посмотрел на них с Померанцем внимательно, спросил: