Салли Стюард - Любовники и лжецы

— Не могу?

— Нет! — воскликнула Лианна. — Ох, Элиот, как тебе в голову могло прийти такое? Эдвард был болен. Он был намерен узурпировать тебя, а ты хотел быть просто нормальным ребенком. И если бы ты позволил ему одержать верх, то был бы таким же больным, как и он.

Элиот повернулся к Лианне, обнял ее и заглянул прямо в глаза.

— Я все понимаю, во всяком случае разумом. А что касается чувств, то, думаю, пройдет много времени, прежде чем я привыкну ко всему этому. К тому, что у меня был брат и я потерял его, к тому, что мой брат… — Элиот с трудом сглотнул, — ненавидел меня. Мой брат пытался убить тебя.

Лианна дотронулась до колючей щеки Элиота, до его напряженного подбородка. Он — сильный мужчина. Он все преодолеет.

— Твой брат был душевнобольным. Обстоятельства — пребывание в этой клинике, страшные увечья — сделали его таким. Помни последнюю минуту, когда он взял тебя за руку и назвал братом. А все остальное постарайся забыть.

Элиот глубоко вздохнул и покачал головой.

— Невероятно трудно будет забыть, как я вошел в спальню и увидел, что он душит тебя.

— Мне тоже будет трудно забыть, но нам нужно как можно меньше думать об этом. — Она вздрогнула.

— Ты замерзла? — спросил Элиот. Лианна вздрогнула вовсе не от холода, но не стала разубеждать Элиота. — Пойдем в дом. Как насчет обещанного кофе?

В гостиной о случившейся трагедии напоминало только разбитое окно. Элиот остановился на секунду, посмотрел на то место на полу, где умер Эдвард, а затем со вздохом направился за Лианной на кухню.

— А что же произошло? — поинтересовалась Лианна, засыпая кофе в кофеварку. — Я имею в виду, когда ты спустился вниз за пиццей. Эдвард сказал, что ударил тебя.

Элиот сел на стул и потер ладонью затылок.

— Конечно, ударил. Каминной кочергой, наверное. Он, должно быть, прятался внизу. Я расплатился с посыльным за пиццу, закрыл дверь, и это все, что я помню. А потом я очнулся на полу. Голова ужасно болела. Меня охватила паника, когда я увидел разбитое окно. То самое окно — из моего сна. Тогда я испугался, что сделал что-то с тобой. Я побежал наверх и увидел, что на тебя напал какой-то мужчина. Оторвав его от тебя, я впервые увидел это лицо. — Элиот покачал головой. — В ту секунду я подумал, что действительно сошел с ума, потому что дрался с самим собой.

Руки Лианны затряслись, она просыпала немного кофе на стол, вспомнив ужас и отчаяние, которые испытала, когда Эдвард вошел в ее спальню.

— А я приняла его за тебя и решила, что обернулись реальностью мои самые худшие опасения.

— Но как ты смогла различить нас?

— Эдвард улыбнулся. А в его улыбке всегда было нечто такое, что настораживало меня, подсказывало, что это не ты. Увидев вас рядом, я окончательно убедилась. — Лианна налила воды в кофеварку, включила ее, подошла к Элиоту и остановилась рядом. — И еще мне помогла твоя ямочка. — Она нежно дотронулась пальцем до щеки Элиота. — Когда ты улыбаешься, у тебя появляется ямочка на правой щеке. А у Эдварда она была на левой.

— Как такое может быть? Мы же… мы были… однояйцовыми близнецами.

— Некоторые однояйцовые близнецы являются как бы зеркальным отражением друг друга. Один — правша, а другой — левша. То есть все наоборот. — Лианна не стала упоминать, что в данном случае совершенно противоположными были даже их души. Эдварда переполняли злоба и ненависть, а Элиот был добрым и заботливым. Но Эдвард не родился таким.

Элиот обнял Лианну за талию и усадил к себе на колени.

— Когда я очнулся на полу и увидел разбитое окно, то едва снова не потерял сознание. Моя первая мысль была о том, что я превратился в Эдварда и причинил тебе вред. Плохо помню, как бежал по лестнице. А потом увидел, что на тебя напал живой мужчина, из плоти и крови. Окончательно я пришел в себя только после того, как оттащил его от тебя и увидел, что с тобой все в порядке. Если бы он что-то сделал с тобой, я бы убил его, будь он мне хоть тысячу раз братом.

Лианна прижалась к Элиоту под умиротворяющее бульканье кофеварки.

— Со мной все в порядке, — заверила она его. Лианна была рада, что Элиоту не пришлось убивать брата.

— Тебе, наверное, было тяжело держать его… нас под прицелом. Я же понимал, что люблю тебя, и когда ты сделала это… — Элиот чуть отклонился назад и прижал ладонь к щеке Лианны, пытливо вглядываясь в ее глаза. — Ты ведь могла просто убежать, но не убежала. Ты заставила себя поднять револьвер и даже выстрелила, ради моего опасения. И я окончательно понял, что готов отдать тебе свою жизнь… свое сердце.

— Да, это было нелегко, — призналась Лианна. — Однако во всем случившемся есть и положительный момент: я перестала наконец мучиться из-за смерти отца. Я не могла спасти его, но у меня был шанс спасти тебя. И я воспользовалась этим шансом, потому что люблю тебя.

— Ты уверена, Лианна? Я ведь далеко не идеал. Возможно, мне еще не скоро удастся избавиться от проблем, связанных со смертью Эдварда и вообще со всем, что со мной произошло.

Она улыбнулась.

— Я полюбила тебя еще в то время, когда думала, что ты пытаешься убить меня. Куда уж хуже.

Лианна заметила, как на правой щеке Элиота начала появляться ямочка, но в эту секунду его губы нашли ее рот. Ласковый поцелуй Элиота заставил все тело Лианны затрепетать от возбуждения.

— Пойдем наверх, — прошептала она. — У нас еще несколько часов до рассвета, и тебе нет необходимости до утра уходить от меня.

— А разве есть необходимость уходить утром? — спросил Элиот. Его губы скользили по губам Лианны, не позволяя ей сосредоточиться на его словах.

— Только если захочешь, — удалось ответить ей между поцелуями. — Думаю, я найду для тебя запасную зубную щетку.

— Не захочу. Я вообще не хочу никогда уходить от тебя.

— Меня это устраивает.

Элиот снова подарил ей долгий, дразнящий поцелуй. Они встали, и Лианна оставила Элиота всего на секунду, чтобы выключить кофеварку: им не надо было взбадривать себя.