Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения

Диана не была уверена, что хочет получить ответ на свой вопрос. А вдруг он скажет, что они могут получить длительные сроки заключения? Что, если полиция уже ищет их, чтобы арестовать?

— Как вы думаете, — с трудом выговорила она, — нас можно обвинить в заговоре?

Гасси застонала, но адвокат не обратил на нее внимания, продолжая смотреть на Диану.

— Очень в этом сомневаюсь. Хелен в своем письме ясно дала понять, что вы не имеете никакого отношения к самому убийству. Вы узнали о преступлении только после его совершения, так что оснований для обвинения в заговоре нет.

— Но мы помогли Бренде избавиться от тела, — сказала Рейчел. — И мы лгали полиции.

Хэлворсен взял в руки серебряный нож для разрезания бумаги и провел большим пальцем по тупому лезвию.

— Вы должны иметь в виду, что я не слишком хорошо разбираюсь в законах штата Массачусетс, так что могу позволить себе только общие рассуждения. Но, с моей точки зрения, вас можно обвинить только в препятствии правосудию.

— Бог мой! — воскликнула Гасси. — Препятствие правосудию — уголовное преступление. Нас посадят в тюрьму!

— Очень маловероятно, миссис Чандлер, — сказал адвокат. — Скорее всего, вам даже не предъявят обвинения. Судьи такие дела не любят. Нет живых свидетелей, а кроме того, как вы уже говорили, у Хелен длинная предыстория психической нестабильности. Любой толковый адвокат сумеет подвергнуть сомнению ее показания и добиться закрытия дела. — Он слегка улыбнулся, увидев выражение облегчения на их лицах. — Если бы вы были закоренелыми преступницами, против вас могло бы быть возбуждено дело. Но ведь вы все примерные граждане. Нет никаких оснований считать, что вы представляете угрозу обществу.

— И что же? — спросила Рейчел. — Вы полагаете, что у нас не будет никаких юридических проблем?

— Во всяком случае, серьезных. Но я все-таки советую вам нанять адвоката. Наверняка будет назначено расследование, и вам следует запастись представителем. Хуже всего — пресса.

Диана внимательно слушала и понемногу успокаивалась, но последние слова снова заставили ее вздрогнуть. Пресса! Даже если им не грозит тюрьма, пресса их погубит. Она вспомнила о своем неустойчивом положении в студии и поняла, что Эд Блейк, вне всякого сомнения, воспользуется случаем, чтобы ее уничтожить.

— Мы должны что-то сделать, чтобы заткнуть рот прессе, — нервно сказала Гасси. — Как насчет запрета на распространение этих сведений?

Хэлворсен хмыкнул:

— Боюсь, ничего не выйдет, миссис Чандлер. В нашей стране свободная пресса, и на эту историю репортеры набросятся всем скопом. Я лишь могу посоветовать избегать их по мере возможности.

— Но… я не могу позволить себе быть впутанной в скандал! Мой муж готовится к перевыборам, а мои родители… мои родители никогда мне этого не простят.

Адвокат смущенно пожал плечами изложил бумаги в большой конверт.

— Мне очень жаль, что я ничем не могу вам помочь, — сказал он. — Увы, я прессу не контролирую.

Лицо Рейчел приобрело пепельный оттенок.

— Сколько времени у нас есть до того, как это все выйдет наружу? — спросила она.

Хэлворсен снова пожал плечами:

— Самое большее, несколько дней.

— Тогда мне срочно нужно в аэропорт, — сказала она, вскочив на ноги. — Брайан баллотируется на пост окружного прокурора. Он возненавидит меня, если узнает все из газет.

Ее обеспокоенный тон подтвердил дурные предчувствия Дианы. Они все находились на критическом этапе своей жизни, и этот скандал мог их уничтожить. Неужели наконец пришло время расплачиваться за свои грехи?..

Диана вылезла из такси и остановилась на тротуаре перед своим домом. Все выглядело точно так же, как два дня назад, — горшки с геранью, расставленные на крыльце, хорошо отполированная входная дверь, и все же что-то изменилось. Всего за два дня вся ее жизнь оказалась разорванной на клочки, и она не знала, удастся ли ей когда-нибудь зачинить все прорехи.

Поднимаясь по ступенькам, Диана чувствовала, что невольно замедляет шаги. Господи, как же ей не хотелось рассказывать Майклу о своем прошлом! Они еще совсем недавно поженились, их брак был похож на свежий росток, пытающийся пустить корни. Что он о ней подумает? Как он отнесется к жене, которая давным-давно, в жаркую летнюю ночь сбросила тело убитого мужчины в колодец?

Диана порылась в сумке, нашла ключ и открыла дверь. Майкл лежал на диване в гостиной и читал медицинский журнал. А она-то надеялась, что он все еще в больнице! К сожалению, отсрочки не получилось.

— Диана! — воскликнул он. — Почему ты не позвонила? Я бы встретил тебя в аэропорту.

Она вымученно улыбнулась и не позволила себе сделать то, что было легче всего: броситься ему на шею и сделать вид, будто этого прошлого никогда не существовало.

— Мы с Рейчел взяли такси, — устало сказала она.

Майкл присмотрелся к ней, и его темные глаза, казалось, впитали ее боль и страх. В следующее мгновение он вскочил и обнял ее.

— Что с тобой? — спросил он, прижимая ее к груди. Диана пыталась сдержать слезы, но не смогла. Ее сотрясали рыдания.

— Ох, Майкл… Все так ужасно!

Вместо того чтобы попытаться утешить ее пустыми словами, он просто обнимал ее, слегка массируя спину, давая возможность выплакаться. Она постепенно успокоилась и слегка отодвинулась от него.

— Майкл, — сказала она, — мне нужно кое-что тебе рассказать.

— Ты выглядишь усталой, Диана. Нельзя подождать до утра?

— Нет. Я сойду с ума, если немедленно не расскажу тебе все.

Он сел рядом с ней на диван, ветревоженно всматриваясь в ее лицо. Его темные волосы взлохматились, на нем были старые джинсы, но никогда еще он не казался ей таким привлекательным, и она старалась запечатлеть его образ в своей памяти. Вполне может быть, что завтра он окажется где-нибудь очень далеко, возненавидев ее за то, что она скрыла эту проклятую тайну.

— Мы сегодня днем встречались с адвокатом Хелен, — тихо сказала Диана. — Он прочитал нам письмо, которое она оставила.

— Предсмертную записку?

— Не совсем. — Она взглянула в его бездонные глаза и почувствовала, что сейчас окончательно развалится на части. — Я… даже не знаю, как тебе все сказать.

Майкл протянул руку и провел по ее щеке своими сильными пальцами, которые были способны починить сердце человека. Но, к сожалению, не в его власти было изменить прошлое.

— Я люблю тебя, Диана, — сказал он. — Что бы ты мне ни сказала, я буду тебя любить.

Ей отчаянно хотелось ему верить, но она знала, что есть грехи, которые простить нельзя. Она представила себе его шок и ужас, когда он узнает правду. Но она слишком устала, чтобы тянуть, и негромким, каким-то бесцветным голосом поведала ему свою страшную тайну.