Лорен Хендерсон - Заморозь мне «Маргариту»

Мы расплатились и вышли на улицу. Мимо неслись машины – в основном автобусы и грузовики, – спешившие проскочить на зеленый свет. Выхлопные газы поднимались вверх огромными черными хвостами, как из заводских труб времен промышленной революции. Странно, но мне нравились эти клубы вонючего дыма. У меня есть своя теория: если живешь в городе, пусть все будет как положено: капитал должен перемещаться в бешеном темпе, жизнь и грязь – бурлить, а горожане – дышать нечистотами.

К моему разочарованию, всем, кроме меня, было куда пойти и с кем встретиться. После успеха «Сна в летнюю ночь» все, кто работал над постановкой, стали очень популярными и востребованными – по крайней мере с точки зрения карьеры. Салли и Софи вели переговоры с различными работодателями, пытаясь согласовать график работы над новыми постановками с планами Мелани; Фишера зазывали на разные пробы, в том числе для сериалов (эффект от вульгарной фразы «Экспресс»: последняя лондонская пьеса, обязательная для просмотра); труппа «Кукольного дома» обсуждала с советом театра вопрос о том, какого режиссера лучше пригласить. Пьесу решили-таки ставить. Как говорится, впишешь в график – не вырубишь топором.

Группа поедателей круассанов рассеивалась со скоростью света – у всех были назначены какие-нибудь встречи. Мелани крепко пожала мне руку и посмотрела особенным взглядом, давая понять, что я ее не подвела. Она поняла, что я догадываюсь, кто испортил трос Табиты, несмотря на все мои попытки увильнуть. Фишер и Салли помахали мне ручками и направились к метро. Салли все еще выглядел несколько подавленно.

– Сэм? – раздался за спиной голос Софи. Я вздрогнула и обернулась:

– Софи? Я думала, ты пошла на остановку.

– Я вернулась. Хотела тебя поблагодарить. – Ее руки были сложены на груди, точно она от чего-то защищалась. Она покраснела и посмотрела на меня робко и со стыдом. – Я чувствую, что ты знаешь, кто это сделал. По глазам вижу. Спасибо, что никому не сказала. Я очень тебе благодарна.

– Мне кажется, Фишер тоже догадался. Умный парень. И он знает, как ты любишь Фиалку.

Софи смущенно опустила голову:

– Я ничего не могла с собой поделать. Табита раздула такой скандал после того, как Фиалка поцарапала Хэзел, а ведь это получилось совершенно случайно! Я хотела ей отомстить за то, что она такая противная. Это был минутный порыв.

– К тому же тебе уже приходилось висеть на трапеции, когда приезжал цирк. Значит, ты не боишься высоты и знаешь, как подсунуть скрепку.

– Не стоило рассказывать тебе о трапеции, – призналась Софи. – Я сразу же поняла, что ты сделаешь выводы. – Она взяла меня за руку и с мольбой заглянула мне в глаза. – Это останется между нами, да? Обещаю, что больше никогда такого не сделаю. Я очень испугалась, когда подстроила это. Я не подумала, что все могут решить, будто это ее рук дело. Я вся извелась. Бедная Табита. Она такого не заслуживала.

– Никому не скажу, – пообещала я, пожимая ей руку. – Только веди себя хорошо, договорились?

Она улыбнулась:

– Слушаюсь, босс! Обещаю! А ты будь осторожна. Не ввязывайся больше в драки. И не бей никого, – добавила она.

– Сделаю все, что смогу.

– Попробуй мой пластырь, когда вернешься. Сперва подыши на него немного, чтобы не был холодным.

– Хорошо. Спасибо.

– Ерунда. Ладно, мне пора бежать. – Софи обняла меня. – Спасибо тебе, Сэм. Ты – настоящий друг.

Она бросилась к автобусной остановке. За худенькой спиной болтался рюкзак, лицо светилось от облегчения, и не только потому, что я пообещала молчать, – она была рада, что призналась и получила отпущение грехов. Софи мне очень нравилась. Ей жилось бы намного легче, если бы она смогла избавиться от своей влюбленности в Фиалку.

Она забежала в автобус и исчезла, бросив меня одну – торчать на тротуаре и глазеть на несущийся мимо транспорт. Я уставилась в витрину ломбарда, стараясь не думать о Хьюго. Никогда в жизни я ничего не закладывала в ломбарде, но меня почему-то согрела мысль, что на углу возле станции метро есть такое заведение. Мне оно, правда, ни к чему. В ближайшее время, судя по всему, у меня появится много денег, а стало быть, не придется рассматривать ломбард в качестве запасного варианта. Но все эти размышления меня нисколько не развеселили. Перспектива неминуемого финансового успеха не могла затопить тоски. Я безнадежно тонула в собственном беспросветном унынии.

В конце концов пришлось сделать то единственное, что мне оставалось. Я села на семьдесят третий автобус, вышла на Оксфорд-стрит и начала ходить по магазинам, скупая все подряд. Потом встретила Джейни и предложила выпить. Ее переполняли новости, но она могла уделить мне только час, а после умчалась на деловой обед. Но к тому времени мне уже до смерти хотелось принести все покупки домой и все еще раз примерить. Я натянула длинную замшевую юбку с разрезом до середины бедра и классную серебряную жилетку – и в этот момент зазвонил телефон, назойливо прорываясь сквозь Джонни Кэша.

Именно для таких случаев мне требуется в квартире пожарный шест – чтобы в мгновение ока спускаться с насеста на пол. Если бы моя лесенка была вертикальной, как трап в театре, я бы могла соскользнуть по ней так, как это делают рабочие, но опять же – у меня не было перчаток… Удивительно, как много мыслей успевает прийти в голову за то короткое время, пока несешься к телефону, чудом не ломая конечностей. Слава богу, разрез на юбке был достаточно высоким, иначе она бы не уцелела.

Но в тот момент, когда я крикнула в трубку «Алло?» – раздались короткие гудки. Я страшно разозлилась и далеко не сразу смогла прийти в себя, хотя в свою защиту могу сказать: телефон и автоответчик остались невредимы. Я только ушибла ногу, пнув сварочную маску, после чего, яростно матерясь, снова полезла в свою девичью спаленку. Хорошо, что там у меня запасы роскошных тряпок – будет чем себя отвлечь.

Через двадцать минут раздался звонок в дверь. Когда я наконец добралась до двери, то никого за ней не увидела. Я уже собралась покрыть всю улицу матом, но вдруг заметила, что на ступеньках стоит большой термос. В полном изумлении я таращилась на него с минуту, потом осторожно заглянула внутрь. Посудина была до краев заполнена ледяной «Маргаритой» с клубникой. Такой коктейль подают в баре «Финка» на Пентонвиль-роуд. Я тянула время, размышляя, не уволочь ли термос к себе и не выпить ли все в тишине и спокойствии, но потом вcе-таки сжалилась и сказала: