Ольга Карпович - Жена моего босса

И снова пришлось в спешке паковать вещи, нестись в аэропорт, попутно сочиняя удобоваримое вранье для сыновей: «просто коротнуло что-то в машине, чего вы распсиховались, папа обязательно сходит с вами на футбол в следующий приезд, а ну-ка, не кисните, до лета осталось всего ничего, скоро вернемся!» Ольга давно уже выработала для себя тактику: в критической ситуации, чтобы не поддаться панике, не завизжать от страха, нужно злиться. И вот она злилась, очень злилась оттого, что все планы полетели к черту, что не удалось встретиться с поставщиком кормов для подмосковного клуба, что беседовать с руководителем рекламного агентства придется здесь – к счастью, он как раз находился в Лондоне по рабочим делам. Злость помогала хоть на время отвлечься от мыслей о покушении, о том, что будет с Мишей, с ними со всеми.

Днем она встречалась с руководителем рекламного агентства Хрустовым, у которого хотела заказать билборды с рекламой своего конноспортивного клуба. Встреча была назначена в Сохо, в небольшом уютном кафе. Именитый дизайнер, сверкая в полутьме крошечными квадратными очками, восседал напротив Ольги за низким деревянным столом, с причмокиванием потягивая коктейль. Говорил он много и убедительно, поминутно теребя свисавшие по сторонам пухлого лица длинные волосы – то забирал их в горсть, то накручивал на палец. Оля не могла избавиться от брезгливого ощущения, что патлы рекламщика от этой постоянной трепотни давно стали сальными и неопрятными. Да, собственно, и сам велеречивый директор показался ей каким-то несвежим, измызганным – еще эти его жадные глазки за стеклами очков. Чтобы не смотреть на собеседника, она уставилась в булькавший огромный аквариум за его спиной. Там по красиво наваленным на дне декоративным булыжникам усердно пыталась взобраться на самый их верх большая неповоротливая черепаха.

– Поймите, что правильно разработанный и хорошо отрисованный логотип открывает перед вами неограниченные возможности с точки зрения использования его в рекламе вашей фирмы, – театрально вещал Хрустов. – Мы можем предложить сувенирную продукцию с вашим логотипом: календари, ручки, пепельницы…

Официант поставил перед Ольгой тарелку с хорошо прожаренным сочным стейком. Вот именно такую еду она любила – простую и сытную. Сколько ни пыталась приучиться светски клевать какие-нибудь фуа-гра-бланманже, все равно мечтала о хорошем куске поджаренного мяса.

Черепаха, практически добравшись до вершины каменной пирамиды, сорвалась с последнего уступа и брякнулась на дно аквариума. Оля, не сдержавшись, прыснула. Хрустов воровато оглянулся, не понимая, что могло вызвать такой взрыв веселья у этой холодной, сдержанной бабы.

– Андрей, мы, кажется, немного отвлеклись от темы. Напоминаю, что меня интересуют билборды, – заметила Ольга.

– Да вы послушайте! – замотал головой Хрустов. – Что такое билборды в наше время? Поймите, что успешный бизнес невозможен без масштабного рекламного воздействия. Не стоит на этом экономить, заверяю вас как профессионал! Наши специалисты могут разработать всю концепцию рекламной кампании…

– Андрей, – резко прервала его Ольга, – давайте договоримся, что вы не будете пытаться меня разводить. Не стоит, правда! Я этого крайне не люблю – есть такой грех. Или мы будем обсуждать тот вопрос, с которым я к вам пришла, или давайте прямо сейчас распрощаемся. Я обращусь в другую компанию, а вы сэкономите ваше время.

Хрустов сник, сдулся, как проколотый воздушный шарик, и смиренно кивнул. Интересующие ее вопросы Оля обсудила с ним за десять минут и с облегчением накинулась на сочный стейк.

До конноспортивного клуба «Челси» (подмосковный филиал носил название «Алмаз») добраться удалось ближе к вечеру. Настроение по-прежнему было тревожным, невеселым, и Ольга решила, что верховая езда успокоит ее, направит мысли в нужное русло.

Машину она оставила у ворот и с удовольствием ступила на ухоженную зеленую территорию. Широкая аллея вела к административному зданию, слева и справа, отделенные аккуратной, недавно заново выкрашенной в белый цвет оградой, зеленели тренировочные поля. Чуть поодаль простиралась большая лужайка для игры в поло. Справа от административного корпуса располагалось кафе и детская площадка, слева белели два манежа. Все выглядело чистым, новым, аккуратным, и Оля в который раз отметила, что в Лондоне почему-то в ее отсутствие клуб не приходит тут же в запустение, как это происходит с его московским братом-близнецом, а продолжает работать и развиваться.

Навстречу хозяйке высыпал чуть ли не весь персонал: серьезный директор, улыбчивые менеджеры, жокеи в белых узких брюках, высоких сапогах и шлемах. Ольга приветливо поздоровалась со всеми, ненадолго задержалась в кабинете директора, проверив, как идут дела, а затем попросила оседлать для себя свою давнюю знакомую Карен.

Спокойная каурая лошадка узнала ее, встретила радостно, косясь на хозяйку бархатистым янтарным глазом. Ольга уверенно вскочила в седло и поехала по тренировочному полю.

В кармане куртки вдруг завибрировал телефон. Ольга натянула поводья, заставляя лошадь перейти на шаг, достала аппарат, увидела на экране Мишин номер, и волшебство тут же закончилось. Та, тягостная, московская жизнь заявляла на нее свои права.

– Да, – отозвалась она в трубку. – Как ты? Все нормально?

– Да что со мной будет? – хохотнул Миша. – Не волнуйся, маленькая моя, такие, как я, не тонут.

Оля никак не отреагировала на шутку, спросила настойчиво:

– Ты выяснил, кто это?

– Пока нет. Олькин, не забивай себе голову, все будет хорошо. Скоро сможешь ко мне вернуться.

– А мальчики?

– Не, пацаны пусть пока там побудут, – распорядился Миша. – На всякий пожарный. А ты, как можно будет, сразу приезжай. Я ж без тебя никуда, ты мой счастливый талисман!

По голосу Оля услышала, что он улыбается. Подавив вздох, она приложила к глазам прохладную ладонь.

Руслан вышел из метро на «Пушкинской», прошел вперед до Большой Бронной, миновал «Макдоналдс». Фонтаны на Тверском бульваре еще не работали, но гуляющих было уже много. Под деревьями играла в догонялки компания детей в ярких курточках. Стайки студентов сидели на спинках скамеек, щелкали, открываясь, пивные банки, заливисто хохотали девчонки. Позеленевший от времени Пушкин, склонив голову, с усмешкой наблюдал за пестрой московской жизнью. В воздухе пахло теплым асфальтом, бензином, ароматами дорогих духов, пирожками из киоска, стоящего в начале бульвара.