Джеки Коллинз - Приговор Лаки

— Я хотела бы устроить вечеринку в твою честь, — быстро сказала Лаки, пытаясь перехватить инициативу. — Отпразднуем твою свадьбу, а заодно и с Карло познакомимся.

— Я… я не знаю, — ответила Бриджит, но как-то неуверенно. — Мне нужно посоветоваться с Карло.

— Что, теперь за тебя все решает Карло? — резко спросила Лаки, не сумев сдержать раздражения.

— Я давно выросла, Лаки, — стремительно парировала Бриджит. — И способна сама отвечать за себя.

С чего ты взяла, будто Карло что-то за меня решает?

— Просто ты никогда раньше так со мной не разговаривала. Вот почему мне кажется, что ты повторяешь чужие слова.

— Я думаю, Карло тебе понравится, — перевела разговор Бриджит. — Представь себе, он граф, и очень красивый. И еще он итальянец. Джино, я думаю, будет особенно этому рад.

— Но послушай, Бриджит!.. — воскликнула Лаки, чувствуя, что ее охватывает паника. — Человек — это не только внешность, титул или национальность. Человек должен быть…

— Не сердись на меня, Лаки, — неожиданно жалобным тоном проговорила Бриджит. — Я не вынесу всего этого, если еще и ты будешь на меня сердиться!..

Ее голос звучал трогательно и беззащитно. Сейчас она была гораздо больше похожа на себя прежнюю, и Лаки сразу смягчилась.

— А что будет с твоей карьерой? — поинтересовалась она, прекрасно зная, как много значил для Бриджит успех на поприще модельного бизнеса. — Я разговаривала с твоим агентом, и мне показалось, что он не очень доволен твоим исчезновением. Я бы на твоем месте позвонила ему и сообщила, где ты есть и что с тобой.

— Карло не хочет, чтобы я работала, — ответила Бриджит все тем же бесцветным и ровным голосом. — Он говорит, что в этом нет необходимости.

— Но почему? Может быть, он ревнует?.. — Последовала пауза. — Только не говори мне, что вышла замуж за ревнивого итальянца!

Хуже сочетания и не придумаешь!

— Просто Карло очень любит меня, — сказала Бриджит без всякого воодушевления. — Ведь это — самое главное, не так ли?

«Господи, она все такая же — открытая и наивная! — подумала Лаки с досадой. — Когда она наконец поумнеет? Сколько можно совершать одни и те же ошибки?»

Трубку она положила в уверенности, что Бриджит попала в руки очередного негодяя, которому нужны ее деньги, ее красота, ее тело, но не она сама. И ей оставалось только молиться, чтобы это было не так.

Впрочем, рассудила Лаки, скоро они оба приедут в Лос-Анджелес — вот тогда и поглядим.

Но отчет детективного агентства, поступивший к ней буквально на следующий день, подтвердил самые худшие опасения Лаки. Согласно сведениям, которые удалось добыть сыщикам, Карло Витторио Витти принадлежал к благородному, но обедневшему роду. В Риме его знали как отчаянного бабника, бездельника и авантюриста. Громкий скандал с убийством, в котором тоже была замешана женщина, вынудил его уехать в Лондон, где вскоре было объявлено о помолвке Карло Витторио Витти с одной из богатейших невест Англии, которая, к несчастью для Бриджит, была далеко не красавицей. По сведениям детективов, помолвка была неожиданно разорвана вскоре после того, как Карло встретился с Бриджит в Лондоне.

Итак, поняла Лаки, графу Витти скорее всего нужны были деньги ее приемной дочери. Красота Бриджит, ее имя, мягкий, покладистый характер были лишь приятным довеском к миллиардам Станислопулосов.

Деньги и власть — таковы были две вещи, ради которых итальянские мужчины готовы были пойти на любое преступление. И это преступление совершилось почти на глазах у Лаки, а она никак не могла помешать этому. Оставалось только ждать и смотреть.

Но теперь она глаз не спустит с этого подонка, она будет следить за каждым его шагом до тех пор, пока он не совершит ошибку.

И тогда она начнет действовать.

-Надеюсь, ты не собираешься надеть это? — раздраженно бросил Карло, входя в гостиную нью-йоркской квартиры Бриджит.

— А чем тебе не нравится мое платье? — откликнулась Бриджит, машинально оглаживая складки на бедрах и поправляя длинные, свободные рукава.

— В этом платье ты выглядишь толстой.

— Но я и есть толстая, — объяснила Бриджит Спокойно. — Я на четвертом месяце, уже должно быть видно…

На самом деле она была совсем не толстой, напротив — ее болезненная худоба так и бросалась в глаза. Только живот у нее слегка округлился, все остальное — лицо, плечи, руки — было худым, острым.

Кожа Бриджит стала бледной, бескровной, а голубые глаза на похудевшем лице горели лихорадочным огнем. При этом она все еще оставалась красивой, но это была уже другая Бриджит. Два месяца назад лицо Бриджит так и дышало здоровьем, теперь же она была типичным «героиновым ангелом», и ее красота казалась хрупкой, призрачной.

И это было неудивительно. Героин, которым Карло регулярно пичкал Бриджит, убивал ее медленно, но верно. В ее теле не осталось никаких жизненных сил — отравленная кровь, которая текла в жилах Бриджит, притупляла все чувства и желания, кроме желания уколоться, да и то возникало в ней, только когда кончалось действие предыдущей инъекции.

— Хорошо, я сейчас переоденусь, — покорно ответила Бриджит, подумав о том, что в любом случае ей придется надеть что-то с длинными рукавами, чтобы прикрыть исколотые руки, на которых уже начали проступать набухшие, «стеклянные» вены.

— Да-да, переоденься, — кивнул Карло и, отпив глоток мартини из бокала, который держал в руке, окинул Бриджит критическим взглядом. — Теперь ты графиня, — добавил он, — и я требую, чтобы ты соответствовала своему новому положению. В этом платье ты выглядишь не как графиня, а как дешевая путана.

Бриджит ничего не ответила. Карло бывал с ней нежным и любящим, но иногда он вел себя как дикий зверь, а она так и не научилась угадывать, каким будет его настроение в следующую минуту.

Иногда он казался ей самым удивительным мужчиной на свете, но порой она ненавидела его лютой ненавистью.

Но ни в том, ни в другом случае ослушаться его Бриджит не смела и покорно исполняла все, что он от нее требовал. Сердить Карло не стоило: приступы бешенства, которые овладевали им каждый раз, когда она пыталась ему перечить, пугали ее чуть не до обморока, к тому же Карло не стеснялся пускать в ход кулаки и все, что только попадалось ему под руку. И тогда Бриджит приходилось худо.

Расстегивая пуговицы на лифе платья, Бриджит протяжно вздохнула. Как ни крути, Карло стал для нее самым главным человеком в мире, потому что только через него она получала наркотик, приносивший с собой приятную эйфорию и желанное забвение. В ее жизни не было ничего важнее, чем шприц с раствором, дарившим ей радость, блаженство, покой.