Уилл - Керри Хэванс

— Я…

— Позволь. Мне. Закончить, — успокаиваясь, он делает долгий вдох.

— Прости.

— Поэтому я хотел уладить все заранее, но это может подождать. И еще одна вещь, которую я действительно хотел сделать в первую очередь.

— Что же?

— Я хотел спросить разрешение у твоего отца.

Я закрываю рот руками, и чувствую, что слезы снова собираются в моих глазах. Я качаю головой. Что я сделала? У него был этот потрясающий план, и я разрушила его.

— Мне очень жаль. — Я беру его за руку. — Сделай это. Подожди сколько нужно, и я больше не скажу ни слова. — Я закрыла рот, заперла его и выбросила воображаемый ключ через плечо.

— Сейчас уже слишком поздно.

— Пожалуйста, Уилл, папе это понравилось бы. Спроси его.

— Я спросил.

— Что? — хмурюсь я. — Но я думала, ты сказал…

— Я позвонил ему, когда побежал домой, чтобы забрать кольцо. Разбудил его в три утра в Чикаго. Отличное начало: «могу я попросить руки вашей дочери». — Он хихикает.

— Что он сказал? — с трудом дышу я.

Уилл берет другую мою руку и смотрит мне в глаза.

— Он сказал, что ничто не сделает его счастливее.

Слезы текут по моим щекам, и я ничего не могу сделать, потому что не хочу отпускать его. Все, что я могу делать — это улыбаться и плакать.

Он отпускает мои руки и поднимает коробку.

— Мэгс. Моя Богиня. — Он сглатывает. — Ты окажешь мне честь стать моей женой?

— Да! — Выкрикиваю я, прежде чем он успевает открыть коробку и хватаю его лицо, чтобы поцеловать.

Он тонет в поцелуе и тянет меня к себе, поэтому я залезаю к нему на колени. Затем он отнимает свои губы. Неохотно я отпускаю его.

Он подносит коробку на незначительное расстояние и медленно открывает ее. Я задыхаюсь. Это может быть кольцо из фольги от бесплатной шоколадки из бара, меня это не волнует. Но оно красивое, винтажное, судя по возрасту коробки, и нежное. Как раз такое, какое я бы выбрала для себя.

— Боже мой, оно прекрасно!

— Оно бабушкино. Дедушка купил его на каком-то блошином рынке где-то в Европе во время войны, но она убедила себя, что оно принадлежало русской принцессе, но в этом нет ни доли правды. Я хочу, чтобы ты встретилась с ней, просто кивай, если она будет рассказывать об этом.

Я смеюсь, слезы все еще катятся по моим щекам.

— Хорошо.

Он вынимает его из коробки.

— Он подарил его прямо на причале в день возвращения, и оно идеально подошло. Они были женаты шестьдесят один год, пока он не умер. Ба говорит, если оно подойдет, то у нас будет такой же долгий и счастливый брак, как и у нее. — Он берет мою руку и собирается надеть кольцо на мой палец. Затем он смотрит на меня. — Я сказал, если оно не подойдет, то я всем скажу, что она все это выдумала, а мы просто изменим размер.

— Ладно, — хихикаю я. Затем я задерживаю дыхание, когда он скользит им по пальцу, потому что я действительно хочу, чтобы оно подошло.

— Святое дерьмо, оно подходит. — Он смеется. — Это определенно знак.

Я целую его и обнимаю за шею.

— Определенно.

— Это означает по меньшей мере шестьдесят лет супружеского счастья, ты справишься?

— Я справлюсь, а ты?

— Да, думаю да.

Я отворачиваюсь и изучаю кольцо на пальце.

— Оно действительно красивое. Как получилось, что она отдала его тебе?

— Потому что у нее было две дочери, у каждой из которых только по одному ребенку. Оно итак досталось бы мне или Спенсеру, и хорошо…

— Да. — Я смеюсь. — Я вижу.

Я снова смотрю на него.

— Хотелось бы и мне дать тебе что-нибудь.

— Все в порядке, ты не обязана.

— Ты шутишь? Я хочу, чтобы все знали, что ты мой. — И тут меня осеняет. — Ой! У меня кое-что есть. — Я вскакиваю и пересекаю комнату. — Хотя ты, возможно, не захочешь носить его во время работы. — Я смеюсь.

— Я буду носить его везде, где ты скажешь.

— Я бы не была так в этом уверена, — говорю я ему, заходя в гардероб и углубляясь в коробку, которую он еще не видел.

— Почему нет? Что за чертовщина?

— На колени, мальчик, — приказываю я, обходя его с ошейником в руках.

Его глаза широко открываются, и на его лице расползается медленная улыбка. Он встает с кровати и пересекает комнату, направляясь ко мне, и останавливается на полпути. А затем он медленно опускается на колени.

— Да, Богиня.