Бег по спирали. Часть 1. - Зелиева Рина

На улице быстро стемнело, но, несмотря на все обстоятельства, Маритта не решилась идти напрямую через прогон, а пробиралась в будущее убежище окольными путями.

Она провела здесь почти все свое сознательное детство. Родители на летние каникулы отправляли ее к бабке с дедом, пытаясь экономить, чтобы приодеть дочь к новому учебному году. Иногда осенью и даже зимой Рита приезжала туда встретиться со своими друзьями и подругами, а то и просто знакомыми, которыми быстро обзавелась из числа детей дачников Вешенок, окрестных деревень и даже села, расположенного в полутора километрах от ее деревушки. Здесь ее, как говориться, знала каждая собака. Да и ей были знакомы каждая кочка, тропинка и куст.

Амбарный замок на двери не смутил девушку. Она знала, как пробраться в дом через задний двор. Там в стене пристройки, служившей некогда пристанищем для овец, которых держали ее бабушка и дед, был небольшой проем под самой крышей. Подставив к стене ржавую бочку, худенькая девушка легко проскользнула внутрь. Стараясь еще больше не перепачкать и без того измаранную одежду, Ита по памяти и наощупь по стеночке добралась до ступенек и, осторожно поднявшись по ним, потрясла дверь, ведущую на мост. Крючок с обратной стороны выпал из скобы, и девушка проникла внутрь дома. Включила свет она ненадолго. Как бы там ни было, а выдавать свое присутствие здесь никому не стоило. Мало ли кто из прохожих увидит свет в доме, а вскоре вся округа будет знать, что она зачем-то решила пожить в нетопленном и отсыревшим за зиму доме, причем одна. Потянуться любопытные с визитами. А там, как известно, если секрет знают больше двух людей, то это уже не секрет. Тут ее быстренько и обнаружат бандиты.

Маритта отыскала запас свечей на случай перебоев с электричеством. В неярком свете колыхавшегося от сквозняков пламени она зашла в избу. Риту охватила ностальгия. Здесь все оставалось совершенно так, как было в детстве. Огромная русская печь занимала чуть ли не половину пространства. Сзади нее - крохотная кухонька. В единственной комнате у печи - пружинная совдеповская кровать с железными спинками. У стены - диван и массивный гардероб с зеркалом на дверце. Посередине помещения стоял круглый стол, покрытый цветастой скатертью с бахромой. Сервант, холодильник да, насколько помнила Рита, вечно сломанный черно-белый телевизор на тумбочке у одного из трех окошечек с яркими занавесками в мелкий цветочек.

В узком коридорчике в углу находилась еще одна печь, совсем малюсенькая из красного кирпича. Ее и решила затопить уже основательно замерзшая девушка, пытаясь нарыть в своей памяти то, чему ее когда-то учила бабушка.

Когда пламя разгорелось и дрова стали весело потрескивать, Ита, накинув на себя найденную на крючке телогрейку, присела у огня, прислонившись спиной к стене. Только сейчас она почувствовала, что бесконечно устала. Незаметно для себя девушка провалилась в сон.

Проснулась Маритта поздним утром. Дрова уже прогорели, но в избе, сложенной из толстых бревен и хорошо проконопаченной, сохранилось тепло. Погибнуть от холода ей не грозило, а вот с голоду помереть - это была вполне реальная перспективка. В животе жалобно заурчало. Рита припомнила, что не ела со вчерашнего утра. Она и голода то не чувствовала в своем безумном беге сначала за автобусом, потом от бандитов.

Так, раздумывая о хлебе насущном, Ита отыскала свой старый свитер, заплела волосы в косу и отправилась добывать пропитание. В погребе она нашла полмешка промерзшей картошки, морковь в ведре с песком сохранилась гораздо лучше. В серванте обнаружились упаковка макарон, пакет сухого гороха, полпачки соли, немного чая в коробке и (о чудо!) половина банки кофе с несколькими кусками рафинада в сахарнице. Вполне можно было протянуть несколько дней, а то и пару недель, если ориентироваться на паек, которым довольствовались жители блокадного Ленинграда.

Утолив жажду и худо-бедно голод, Ита призадумалась. То, что они ее тут обнаружат, вероятность мала. Никому из ее родственников никогда в голову не придет, что она могла укрыться в этом домике. Даже при допросе с пристрастием. Хотя, девушка очень надеялась, что до этого не дойдет, и ее родным и мужу не причинят вреда.

Сколько же времени ей придется тут отсиживаться? Когда им надоест ее искать? На этот вопрос ответа не находилось. "В любом случае", - пришла к выводу Маритта", - "буду сидеть тут до последнего. Пока не начну загибаться с голодухи. А там будет видно. Возможно, мне покажется, что легче умереть от пули в лобешник, чем долгая и мучительная смерть от болей в пустом желудке. А Виталик, должно быть, с ума от беспокойства за меня сходит. Мама, точняк, уже все больницы и морги обзвонила раза по три, как минимум". С этими печальными мыслями Ита свернулась калачиком на кровати и, укутавшись все той же телогрейкой, задремала, стараясь не обращать внимания на запах сырости и затхлости, исходивших от матраса с подушкой.

Так прошло несколько дней. Погода за это время окончательно испортилась. За пыльным окном нудно накрапывал дождик. Хмурые тучи заволокли небо. Маритта опять проспала большую часть дня. Делать все равно было нечего. Девушка вскипятила воду и развела в чашке остатки кофе. " Тоска", - думала она глядя, как нахохлившиеся воробышки жмутся друг к другу, сидя на ветке березы, росшей рядом с палисадником.

Когда-то, в то время, когда Ита была совсем ребенком и гостила в деревне, разразилась страшная гроза. И в это дерево так жахнуло молнией, что оно разломилось почти пополам. Скворечник, висящий на березе, упал на дорожку, ведущую к крыльцу, и рассыпался на досочки. Дедушка Иты сколотил его снова и обратно повесил на поломанное дерево. Через несколько лет береза опять ожила и раскинула свои кудрявые ветви еще шире прежнего. А в скворечнике поселилась семейка шумных воробьев. "Вот с кого надо брать пример", - вяло думала Рита. - "Зеленеет себе, несмотря на нехилый удар в ее деревянной судьбе. Цветет и пахнет. А я что-то совсем приуныла. Нет, так нельзя. Надо встряхнуться".

Словно бы для того, чтобы сбить с нее этот оптимистический настрой, послышалось урчание мощного двигателя. Перед калиткой остановился тот самый ровер, на котором бандиты преследовали несчастного мужика. У девушки кровь отлила от лица, а сердце ухнуло куда-то вниз.

"Нашли, гады", - прошептала она, - "Как?! Может увидят, что дверь заперта, и уедут?" - вспыхнула в ней робкая надежда. Девушка укрылась за шторкой.

Из машины вылез уже знакомый ей рослый блондин, а за ним следом еще двое. Один - невысокий, коренастый с темным ежиком агрессивно топорщихся волос на голове. Нос картошкой, полные, капризно изогнутые губы и маленькие юркие глазки придавали ему несколько комичный вид. Второй - крупный, с небритой физиономией и блестящим черепом, серьгой в ухе и в байкерской косухе. "Живописные субъекты", - прокомментировала мысленно девушка.

- Этот, вроде, дом, - неуверенно произнес коротышка.

- Нет ее тута, - выразил свою мыль лысый, взвешивая на руке массивный замок.

- Не факт, - задумчиво отозвался светловолосый, вытаскивая из-за пазухи пистолет.

У Иты сердце возвернулось из пяток и громыхало где-то в ушах.

Блондинчик выстрелил в скважину замка, и тот с грохотом упал на ступени.

Девушка сильно дернулась при звуке выстрела и вся сжалась. "Ага, щас. Так вы и войдете", - ехидно подумала она. Изнутри дверь была закрыта на увесистый засов. И мужчины это быстро поняли. Особо не церемонясь, лысый высадил дверь плечом.

- Варвары, - всхлипнула Рита с досадой и рванулась на кухню.

Откинув крышку подпола, она скользнула вниз. Вылезла через маленькую дверцу размером с форточку с обратной стороны дома и бросилась улепетывать через огород не оглядываясь. Так, пробираясь пригнувшись за заборами, она оказалась далеко за деревней и юркнула в овраг.