Магма - Тора Хьерлейвсдоттир

Мне сложно было начинать учиться в универе. У меня никогда не было проблем с учебой, но там как-то не пошло. Я с натяжкой сдавала предметы, оценки были ужасные, и все мои работы возвращались ко мне исчерканными красными комментариями.

Слава богу, он уже много лет был в универе и знаком со всем этим. Он такой умный, что может слепить классный академический текст, как нечего делать. Иногда, когда у него есть время, он пишет для меня рефераты. Дела пошли лучше.

Мы постоянно зависаем у него дома, я начала оставаться, даже когда его нет. Это удобно, он живет рядом с универом и всегда знает, где меня найти. Я знаю, он иногда общается с другими девушками по Интернету, иногда я подсматриваю и читаю из-за его спины, с кем он там разговаривает. Ему это не нравится. Он скрытный человек, не хочет, чтоб я пользовалась его ноутбуком, если его нет рядом. Иногда он общается с той рыжей, которую трахал на днях, но говорит, они просто друзья. У меня тоже есть друзья мужчины, и он говорит, что я должна расслабиться и смириться, что у него есть подруги.

Я пошла в магазин хобби на Скоулавердюрстиг и купила краску для стекла. Последние несколько недель я собирала маленькие стеклянные баночки, они могли бы стать красивыми подсвечниками. Я представляла, как мы их вместе раскрашиваем. Это бы привнесло разнообразие в нашу рутину – просмотр кино и секс. Я думала, он обрадуется, но он только плюхнулся с недовольным видом за кухонный стол и взял своими большими руками одну из баночек.

У него не очень получалось держать тонкие кисточки, которые я тоже купила к этому случаю. Краски текли и смешивались, его баночка получилась зелено-серая, и казалось, ее разрисовал трехлетний ребенок. Он отодвинул от себя некрасивую банку, обреченно выдохнул, вымыл руки и уселся в обнимку с ноутбуком в гостиной. Я сидела и красила баночку за баночкой красивыми цветами и узорами. Если он приведет одну из сетевых подружек домой, может, они заметят мастерски разрисованные подсвечники и будут так любезны свалить нахер отсюда.

Он все еще просил дать трахнуть меня в попу. Я говорила, что не понимаю, почему ему так неймется. Он с мечтательным видом сказал, что сложно объяснить словами, насколько это приятно. Так узко, неведомо и вообще по-другому.

В конце концов, я сдалась. Было ни хорошо, ни плохо, склизко и неприятно. Всю дорогу я ужасно нервничала, казалось, что его член был чем-то вроде вантуза, и когда он его достанет, засор рассосется, затычку вынут, и все поносом выльется на кровать. Но этого не случилось и, кончив, он был в такой эйфории, что я не могла не присоединится к его счастью. Я хочу, чтобы ему нравилось спать со мной больше всех.

Он начал регулярно трахать меня в попу. Один раз он вошел туда, а потом сразу же во влагалище. Я попросила его остановится и сходить за салфеткой. Так и представляла его член весь в кусочках кала, как они проникают в мое влагалище. Это как вытирать жопу в обратную сторону. Но он был так возбужден, так меня хотел, что не мог остановиться, пока не кончил.

Недавно я ходила на день рождения Сигрун. Он не захотел идти со мной. «Это же твоя подруга, чего мне туда идти?» Я ему и не девушка, что мне его тащить на какую-то девичью вечеринку. Он никогда меня не зовет в те редкие случаи, когда с кем-то встречается. Если мы не вдвоем, то меня не существует.

Вечеринка была немаленькой, Сигрун и Эмма снимают вместе квартиру в многоэтажке в Западном районе, было очень весело. Я выпила несколько коктейлей и была навеселе, пока не увидела ее. Бывшая училась вместе с Сигрун в колледже и пришла на вечеринку с какими-то подругами. Она поздоровалась, и я ответила настолько холодно, насколько могла, и решительно ее игнорировала. Бывшая пробыла недолго, Сигрун мне ближе, чем ей. Я выпила еще и совсем опьянела. Вино стало последней каплей, меня прорвало, и слезы, не останавливаясь, полились по щекам. Я заперлась в спальне и рыдала, рыдала, рыдала. Просто не могла остановиться, хоть и знала, что веду себя, как полная идиотка. Вскоре все гости ушли, не знаю, то ли я испортила всем праздник, то ли все просто поехали в город.

Когда я вышла, в гостиной были две девушки, они собирали бутылки и мыли посуду. Я ничего не могла сказать, ничего не могла объяснить, просто сказала «сорри» и продолжила рыдать. Я осталась у Эммы, она обнимала меня, пока я не успокоилась и не уснула. Под утро я тихо ушла и отправилась обратно к нему. Он бы разозлился, если б я не пришла с тусовки, и я еще хотела удостовериться, что с ним в кровати никто не лежит.

Мне кажется, я схожу с ума. Я стала совсем не в себе, не замечаю очевидного. Он никогда не станет моим парнем, если продолжу в том же духе. Я просто не могу себя контролировать, всегда плачу, всегда слишком эмоциональна, всегда ужасна. На днях, когда делала минет, я таки довела его до оргазма, но потом побежала в туалет, где меня вырвало. Я повалилась на пол, лежала там среди лобковых волос и пятен мочи на кафеле и неконтролируемо рыдала. Мне было стыдно, что я так вылетела из комнаты, что я такое ничтожество. Я ударилась лбом об унитаз и почувствовала себя зверем в клетке.

Я смотрела на свое отражение зеркале и пыталась смыть слезы водой. Залезла в косметичку на полке, собираясь освежить макияж. Но вместо этого достала красный перочинный ножик, вытащила острое лезвие и сделала несколько порезов на внутренней части бедра. Не знаю, почему никогда ничего такого не делала. Я смотрела, как кровь появляется из раны и течет вниз к колену, и на короткий момент мне стало легче. Порез снял напряжение с головы, меня больше не разрывало, я больше не плакала. Все плохое собралось в этом порезе, обычной ране. Ножик сослужил мне хорошую службу, мне это было нужно.