Александр Лекаренко - Свалка

Глава 33

Их плодотворное собеседование было прервано приездом Кири, который вошел, оставляя за спиной радостные вопли делящих подарки, и выставил на стол бутылку абсента, помеченную черным черепом – традиционное подношение Деду.

- Я приехал за силой, - прямо сказал он, глядя в пьяные глаза Дедова собутыльника, - Вы обещали. – Не понимаю, о чем ты говоришь, - собутыльник пожал плечами. – А зачем тогда раздавали авансы? – агрессивно спросил Киря. – Раздавал? – собутыльник прищурился, - Сейчас мы посмотрим, что ты способен взять, - его глаза стали серым льдом в щелях глазниц, - Сосуд ты или дырявая пивная банка, - он достал из-за пояса пистолет и выстрелил юноше в голову.

Киря не двинулся с места, но пуля вонзилась в дверной косяк за его затылком, Дед не обманул – человеческий глаз не мог уловить движения, которым юноша ушел от смерти.

- Следующий выстрел – за мной, - побледнев, тихо произнес Киря. – Убей меня, - сумасшедший стрелок, заросший полуседой щетиной, протянул ему пистолет рукоятью вперед, - Я хочу умереть. – А я не хочу, - юноша не взял пистолет, - Я все знаю про вас, вам надо стрелять в спину, - он побледнел еще больше, - Я умру раньше, чем шевельну рукой. – Не верь, что ты умрешь, - тип пьяно оскалился, - Верь мне. Стреляй. – Лицо Кири стало, как прозрачный алебастр, юноша медленно протянул руку навстречу пистолетной рукояти и в упор выстрелил в грудь ухмыляющегося пьяницы.

Девятимиллиметровая пуля сшибла его на пол вместе со стулом и дальше – в фиолетовую тьму.

В фиолетовой тьме рассыпался хрустальный смех, рассыпая тьму фиолетовыми осколками в зеленоватом пространстве, и тьма отошла в рассвет звездопадом острых снежинок.

Они стояли на гигантском черном кубе, вознесенном над миром – человек, в глазах которого мерцала Смерть и юноша с алебастровым лицом ангела, у их ног клубился фиолетовый мрак, над их головами веером неслись разноцветные облака. – Где мы? – спросил юноша. – Мы в том месте, которое ты называешь Смерть, - ответил человек, - Месте, которого нет. – Значит, ты все-таки забрал меня, - печально сказал юноша. – Нет, это ты пришел, чтобы взять то, что принадлежит тебе по праву. – Что? – Этого никто не знает. Но оно находится здесь.

- Вы всегда задаете вопросы, - произнес детский голос, и, обернувшись, они увидели золотоволосую девочку в красивом голубом платье, в руке она держала веер из разноцветных перьев, - С игрушками надо играть, а не задавать вопросы, - назидательно сказала девочка и рассмеялась хрустальным смехом. Сразу фиолетовый мрак раздвинулся в их ног, и открылось обширное пространство, с зеленоватого неба ударили столбы света, испещрив землю полями света и тени. – Мы будем играть в шахматы? – задумчиво спросил мужчина и испещренным светотенью лицом. – Шахматы? – удивилась девочка, - Я не знаю, что это такое.

С неба пролились потоки разноцветного бисера и рассыпались по полям. – Это красиво, - сказал юноша. – Возьми перышко, - девочка вынула из своего веера черно-изумрудное перо и подбросила его в воздух.

Медленно-медленно перо закружилось в наплывающих сумерках, падая в подставленную руку юноши. Вот осталась только алебастровая ладонь, раскрытая, как ночной цветок – вот не осталось ничего.

Сумерки сгущались на той частью планеты, где зародилась индоевропейская цивилизация и, распространившись по половине мира, выродилась в свалку подержанных вещей.

Луна восходила над прародиной арийских племен, покоривших мир – все еще отражаясь в широких реках и заливая светом привольные поля – но дух умер здесь, подержанные люди издерживали жизнь, влача свое никчемное существование по свято, некогда, земле.

Засыпали никогда не бодрствующие города и поселки, подергиваясь бредовым светом реклам, газовых факелов и костров, на которых бродяги поджаривали крыс.

А из черного космоса, прячась за светом Луны, бессонные глаза сателлитов искали следов Пришествия, шаря по гиблым землям и передавая информацию туда, где планетарное гестапо высчитывало времена и сроки для избиения младенцев – всех.

В недрах Замка, в комнате, залитой лунным светом из амбразуры окна, человек с испещренным светотенью лицом очнулся и сел в своей постели – в окружении нищего пророка, девочки-полуживотного и юноши с лицом жестокого ангела.

Оранжевая луна восходила над гиблым местом, где в клетках блочных многоэтажек, на хуторах и в катакомбах брат точил нож на брата, и где в клетках казарм псы, клейменые группой собственный крови, ожидали крещения кровью – в крови неминуемого утра.

Конец.