Валерий Горбунов - Секреты для посвященных

Он шагнул с крыльца. Небо затянуло тучами. Тьма быстро сгущалась. В пяти шагах ничего не было видно. Лес угрожающе шумел. На мгновение появилось желание вернуться в теплый уют Дома приезжих. Но он заставил себя двинуться вперед.

Миновал подлесок, вышел на опушку, к зданию общежития. Здесь жили лесорубы. Длинный прямоугольник со светящимися квадратами окон казался сейчас «Титаником», несшимся навстречу айсбергу.

Вячеслав остановился у подъезда. На столбе под порывами ветра гремел фонарь, желтые круги света метались по земле.

Темная фигура выскочила из-за угла общежития. Человек, заметив Грачева, метнулся в сторону. Вячеслав узнал сторожа Сидоркина. Почему он бежит не к конторе, где ему пора заступать на дежурство, а в противоположную сторону? Что он забыл в общежитии?

Вячеслав решил задать этот вопрос самому Сидоркину, а заодно узнать, где Святский. Но догнать его не удалось. Сторож быстро шмыгнул в подъезд.

Из-за деревьев вышел высокий широкоплечий мужчина, достал из кармана сигарету, ладонью прикрыл ее от ветра, закурил. То был бригадир Клычев. Вячеслав подошел, поздоровался.

— А, это вы? — без всякого удовольствия произнес Клычев и оглянулся: не видит ли их кто? Или наоборот, сам кого-то высматривал. — В такую погоду лучше дома сидеть.

— Но вы же покинули родной кров… Вот и я решил прогуляться.

Но Клычев не склонен был к балагурству.

— У нас тут такие края… Ненароком и пострадать можно, — в голосе его почудилась Вячеславу угроза.

— Пострадать? Это от кого? — Вячеслав не любил, когда его пугали. Трехгодичные занятия в кружке самбистов закалили его характер.

— На дерево налетите или угодите в яму. Всякое бывает… — продолжал Клычев. Странно, при прошлой встрече на залитой солнцем делянке и потом, в вагончике, бригадир показался ему симпатичным — сильным, волевым, ровным в отношениях с людьми. Сегодня сила и воля оставались при нем, вот только симпатии Клычев не вызывал: хмурый, мрачный, он источал угрожающие токи. Против кого направлена эта угроза? Против него, Вячеслава? Вряд ли… Кому он тут мешает?

Клычев еще раз огляделся по сторонам, и у Вячеслава возникла мысль: а ведь он и впрямь мешает бригадиру. Тот явно кого-то поджидает. Уж не Святского ли?

И, как бы подтверждая его догадку, Клычев спросил:

— С главным инженером виделись? Передал он вам свою слезницу?

— Какую слезницу?

Клычев зло сплюнул:

— Пусть жалуется. Кто его послушает?

Он повернулся и зашагал к общежитию.

Вячеслав остался один. Он не знал, что делать. Стоять здесь, дожидаясь Святского, или вернуться в Дом приезжих?

Трах!

Вячеслав вздрогнул. Где-то там в гуще темного леса, прозвучал еще один выстрел. Вячеслав ожидал, что тотчас же распахнутся окна, двери, наружу высыпят люди, расспрашивая друг друга, интересуясь, что же произошло. Но ответом на выстрел было зловещее, ничем и никем не нарушаемое молчание. Дом с тускло светящимися пятнами окон не подавал признаков жизни. Видно, его обитатели ко всему притерпелись и из равновесия их вывести нелегко.

Вячеслав решительно направился к тропинке, ведущей в ночной лес. Неожиданно навстречу ему из кустов вышел человек в плаще с поднятым воротником. Уж не Святский ли? Он обрадовался и ускорил шаг. Но то был не главный инженер. Перед Вячеславом выросла фигура механика гаража Зубова.

Может быть, условия, при которых произошла их встреча — ночь, темный лес, надвигающаяся гроза, — и славного, доброжелательного человека превратят для Вячеслава в этакого соловья-разбойника, как только что произошло с бригадиром Клычевым? Но нет, голос Зубова прозвучал, как всегда, приветливо и подействовал на Вячеслава успокаивающе:

— Вы не слышали, кажется, стреляли?

— Да, да… — подтвердил Вячеслав. — И как раз там, откуда вы идете.

— Там? — удивился Зубов. — Нет, вам показалось. Звук выстрела донесся вон оттуда, — механик ткнул рукой в сторону Дома приезжих. — В лесу, как и в горах, есть свое эхо… Только оно особое… Его повадки надо знать. Кто-то с ружьишком балуется. Закурим?

Темнота и невесть откуда взявшийся холодный ветер у каждого бы вызвали желание засмолить сигарету, разжечь крошечный малиновый огонек и хотя бы таким образом взбодрить себя.

— Давайте, подымим, — согласился Вячеслав, хотя и не хотелось.

Зубов дал ему сигарету, поднес спичку. Вячеслав обратил внимание, что повязки на его руке не было.

— Странно, — проговорил Вячеслав. — Почти под окнами стреляют, а они ни гу-гу… Даже в окно никто не выглянул.

— Тут не Москва… — усмехнулся Зубов. — Народ знаете какой? Всего насмотрелись, ко всему привыкли. Почти все охотники. В тайге без этого нельзя. Пропадешь. Так что выстрелами тут никого не удивишь.

Говорил спокойным, ровным тоном, как человек, который никуда не торопится и рад подвернувшейся возможности поболтать. Вячеслав решил поддержать разговор.

— Когда-то охота действительно была необходимой… Она кормила и одевала людей. А сейчас превратилась в бедствие. Во всем мире осталось только пятнадцать пиренейских медведей… Скоро не будет носорогов… Туго приходится тиграм. Надо спасать зверей, а мы их убиваем.

— Ну, дело обстоит не так уж плохо, — произнес Зубов. — В прошлом веке сибирские охотники почти начисто выбили соболя. А сегодня его больше, чем было сто лет назад.

— Значит, кое-где люди поумнели…

— Разрешите с вами не согласиться, — заметил Зубов. — Вам кажется, что благородные защитники животных появились в наше время. Это далеко не так. Знаете, кто был первым покровителем животных? Именно охотник! Он с уважением относился даже к самым жестоким хищникам. В Европе это был волк. В Индии — тигр. В Океании — акула… И каждый из них был в глазах охотников носителем какой-нибудь священной черты. Это позволяло людям ощущать их как самых своих дорогих братьев. Недаром, по преданиям, волчица вскармливала Ромула и Рэма, сибиряки называли тигра «хозяином» и боялись его обидеть, акула — друг, сопровождавший пиро́ги в океане… Ей даже приписывали чувство любви к человеку. Да, да, не удивляйтесь. Близким к человеку воспринимали и медведя. У некоторых племен существуют магические приемы входа и выхода из «медвежьей шкуры», то есть человек может превратиться в медведя, и наоборот. Поэтому когда мы сегодня объявляем себя чуть ли не первыми друзьями животных, это, мягко говоря, не совсем соответствует истине… Впрочем, я заболтался. Мне пора.

Зубов распрощался с Вячеславом и вошел в подъезд. Грачев же, оставив за спиной неверный желтый круг, очерченный фонарем, шагнул на тропинку, ведущую в лес. Черные великаны тотчас же тесно обступили его. Напрасно он задирал голову вверх в поисках хотя бы одной звезды. Небо затянуто было плотными тучами, а тут еще непроницаемый черный полог хвои. Не видно ни зги.

Некоторое время спустя у Вячеслава появилось неприятное ощущение, что кто-то преследует его. И дело было не в хрустнувшей за спиной ветке. Дело было в неизвестно откуда родившемся твердом убеждении, что он в этой кромешной тьме не один.

Он остановился, перевел дух и, резко повернувшись, пошел назад. Что-то мелькнуло перед ним и скрылось. Почти незаметно. Почти бесшумно. Но именно от этой незаметности и бесшумности кровь холодела в жилах. Кому понадобилось выслеживать его?

Вячеслав почти побежал и нагнал-таки человека, который, казалось, старался ускользнуть от него.

— Постойте! — окликнул он его.

— Что? Кто это?

Неизвестный остановился. Вячеслав не без опаски приблизился и узнал бригадира Бориса Вяткина, того самого, который на днях так невежливо выставил его с делянки.

— A-а, это вы? Что вы тут делаете?

— А вы? — ответил вопросом на вопрос Вяткин.

— Я иду домой спать. А вы?

Бригадир помолчал. Потом сказал:

— Мне нужен Святский.

— Святский? А почему вы ищете его здесь, в лесу?

— Не в лесу, — раздражаясь, ответил Вяткин, — а в Доме приезжих. Мне сказали, что он отправился к вам. А вы в это время по лесу гоняете, — в его голосе послышалось осуждение.

Похоже, что Вяткин старается перехватить инициативу и принудить к защите Вячеслава. Но тот не собирался уступать.

— Скажите все-таки, а зачем вам на ночь глядя понадобился Святский? — настойчиво спросил он.

Вяткин замялся:

— Я должен передать Григорию Трофимовичу одну цифру.

— Какую цифру?

— Не одну, собственно, а две. При сопоставлении они, эти цифры, показывают, что вот уже десятилетия мы вырубаем больше леса, чем воспроизводим.

Вячеслав догадался:

— Эта цифра понадобилась Святскому для разговора со мной?

Вяткин кивнул.

«Врет, — подумал Вячеслав. — Не стал бы он сломя голову в этот поздний час мчаться через лес из-за какой-то цифры».