Письма в пустоту (СИ) - Ино Саша

Раздался взрыв и непрерывным градом посыпались пули. В какой-то момент Джордж и Альентес перестали слышать собственные мысли, утопленные в грохоте пальбы.

— Верно, — отозвался парень, когда наступила долгожданная пауза.

— Надо идти наверх, — решительно заявил Гленорван, — Придется несладко. Но это единственный способ, так мы только теряем время… Твое, Аль, время.

— Почему ты называешь меня Аль?

— Данте так к тебе обратился. По-моему удобно. Есть возражения?

— Да нет… Нету, — задумчиво произнес Альентес, приглаживая свои волосы.

— Тогда идем?

— Джордж… — монах коснулся запястья американца.

Гленорван удивленно приподнял брови, но даже не шелохнулся.

— Прости меня, ладно? — проговорил Альентес, отводя глаза, — Я пытался соблазнить тебя, чтобы доказать твою ничтожность. Но у меня ничего не вышло. Ты хороший человек…

— Ой, да брось! — улыбнулся Гленорван, и вмиг стал серьезен, — В том, что с тобой произошло, виноваты все мы. И я никогда не прощу себя лично… Дело не только в тебе. Я был слеп… Я считал себя умным и всесильным, даже благородным, я восхищался собой и своим всевластием. Мне нравилось играть с орденом, и ничего плохого в этих играх я не видел. За всей праздностью своей жизни, я упустил главное… мои развлечения выстроились на костях невинных людей, по сути детей, таких как ты.

— Я не закончил свою речь, — бесстрастно озвучил Альентес, — В конце концов, ты единственный, кто увидел бессмысленность нашей войны. Джордж, ты был добр ко мне… И не потому, что я твой друг детства или у тебя глубокие чувства ко мне, не потому, что хотел использовать или совратить, а просто так. Потому что увидел во мне человека, хотя я и сам давно об этом забыл… Спасибо тебя, — монах заглянул в глаза собеседника, — Но слов слишком мало… Поэтому, я хотел бы тебе отплатить…

— О чем ты говоришь?

— Нет, не о том, что ты подумал, — улыбнулся парень, — Ты ведь понимаешь, в одиночку ты меня отсюда не вытащишь. Скорее всего, ты и сам погибнешь…

— А я не боюсь смерти…

— Пожалуйста, дослушай меня!

— Ok, ok, no problems!

— Джордж, позволь мне сражаться за тебя? Разреши мне защищать тебя как хозяина? Прошу!

— В таком состоянии??? — Джордж даже ошарашено выпучил глаза.

— Я сейчас себя хорошо чувствую. Я в себе уверен и чувствую силы биться. Знаешь, все равно, если мы не выберемся, мы погибнем. Тогда, какой смысл меня жалеть? Давай попробуем, не думаю, что мне сильно повредят небольшие физические нагрузки. Я привычный…

— Альентес, — Гленорван внимательно вгляделся в лицо спутника, — Ты уверен?

— Да. Пожалуйста, позволь.

— Хорошо… — американец протянул монаху его лом, — Тогда бери и бейся. Я думал, лом пригодится мне, но раз ты готов показать все на что способен, то значит, я его не просто так захватил.

Альентес вздрогнул и отпрянул от окровавленного куска металла.

— Я не могу его взять… — растерянно прошептал он, — Реновацио теперь мертв… Его осквернили и убили. Я не могу его трогать, это больше не мой боевой друг.

— Осквернили? Аль, тогда бери не Реновацио, а этот кусок железа и с помощью него отомсти обидчикам за своего боевого друга.

— Ну…

— Не теряйся, прикоснись к нему. Пускай ваша боль соединиться. Мсти за себя!

Джордж почти насильно вложил в руки монаха лом.

— Ладно, — покорно согласился Альентес, хмуря брови, — Но я буду сражаться за Джорджа, я прикрою своего хозяина.

— Опять бред алтарный пошел, — ласково улыбнулся Гленорван, — Но, если хочешь, пускай будет по-твоему.

— Джордж… — Альентес удивленно уставился на американца, который присел на колено и коснулся губами подола пальто монаха.

— Тогда я буду сражаться за своего кровавого святого! Мученик, озаривший мой путь, покажи вновь дорогу, устланную твоими святыми страданиями! Расправь крылья, дарованные богом, и тогда по каплям крови, что сорвутся с их алых перьев, я проложу себе дорогу в рай!

— Гленорван, — Альентес покраснел, — Я и не думал, что ты способен так выражаться… Похоже ты немного сошел с ума.

— И хорошо! Быть нормальный среднестатистическим рационалом очень скучно, — весело подмигнул американец, поднимаясь с колен.

— Играешь в покаянного святошу?

— Решил записаться в шутники? Пойдем, хватит тянуть время.

— Да, пора, — Альентес сжал лом.

Оба, не сговариваясь, они ринулись вперед, подставляя свои жизни под пули бушующего боя.

Тем временем навстречу американцу и его спутнику двигались отборные отряды монахов, возглавляемых братом Фабрицио. Самым яростным бойцом, которым выделялся неистовостью и бесстрашием, без сомнения являлся Диего, разящий противников пулями, как огненным мечом без сомнений и колебаний. Когда у него кончились патроны, он не думая, отбросил пистолет и, подняв копье убитого сотоварища, продолжил стремительное наступление. Его ярость внушала всесилие.

— Впереди центральная аудитория! — проревел Фабрицио, подавая знаки собратьям, — Огромная площадь, два яруса балконов, шесть входов. Ученные проводят там всякие демонстративные эксперименты.

— Напоминает Колизей, — брякнул какой-то монах.

— И что? — гневно отозвался Диего.

— А то! Обходя другие ловушки Акведука, мы вышли прямо на этот зал, — как можно спокойнее разъяснил Фабрицио, хорошо понимающий чувства парня и сопереживающий ему, — Наверняка аудиторию уже заминировали. Но нам никак ее не обойти!

— Но мы же не отступим? — в разговор включился Рауль, занимающийся помощью раненным братьям.

— Уже нет! Это война! Пока не исчезнет последний боец Акведука, мы не уйдем, — твердо заявил Фабрицио.

В ту же секунду на монахов обрушилась новая порция выстрелов, и лавина пуль накрыла их с головой. Монахи отчаянно принялись отстреливаться. Только решительный Диего, игнорируя шквал свинца, ринулся вперед, громя все на своем пути. Воодушевленные смелостью сотоварища монахи тоже бросились в атаку, держа над головами свои смертоносные оружия.

Акведук и розенкрейцеры схлестнулись в рукопашной, медленно отступая к дверям монументального конференц-зала. Черные сутаны монахов и разноцветная повседневная одежда бойцов Акведука смешались между собой, напоминая круговорот бабочек и мух в порывах беснующегося ветра. Огненное зарево и густой дым лишь придавали сцене большей величественности, перенося людей на просторы адского царства.

Гленорван метко выстрелил, и монах упал ему под ноги. Американец находился в центре огромного помещения, в котором бушевал бой, не знающий ни пощады, ни снисхождения. В каждом ряду, на каждом метре земли кипело сражение, составляющее битву. Монахи, бойцы организации, всполохи от выстрелов и блеск металла — все перемешалось.

Джордж помотал головой, приходя в себя. Уши постоянно закладывало от взрывов и канонад. Где-то под потолком, на самой верхотуре балконов носился Альентес, царапая ломом пол. Он являл собой необузданную силу, вихрем проносящуюся сквозь жизни людей и забирающую их. Его лом не ведал снисхождения, разя и монахов и акведукцев, в общем, любого, кто был готов помешать им с Джорджем двигаться дальше.

— Лети мой воинственный ангел, — проговорил Гленорван, восхищенно наблюдая за необузданным движением черного силуэта Альентеса.

— Эй ты! — неожиданно американца окликнул чей-то яростный голос.

Джордж опустил глаза и осмотрелся. Напортив стоял абсолютно седой парень и недобро смотрел на него. Около двери, через которую вошел монах, сгрудились мертвые тела товарищей по организации. Монах был весь в крови, естественно чужой, и он держал небольшое копье в руках, казалось бы, насквозь омытое багрянцем.

Гленорван присвистнул, сразу поняв, кто перед ним.

— Тебя не остановить, — с иронией заметил он.

— Мне есть ради чего двигаться вперед! — яростно гаркнул парень.

— Диего, я так понимаю? Знакомы заочно, вот мы и встретились, — Джордж ухмыльнулся.