Дорофея Анисимова - Исповедь Розабеллы (СИ)

— Приступайте к работе сегодня же! Я не намерена ждать ни минуты!

Я сидела в кресле напротив женщины, голос которой раздражал меня своей холодностью и ненавистной хрипотцой. Наверное, отрабатывала его половину своей жизни. Как и все остальное.

Оторвавшись от документов в своих руках, я пристальным взглядом окинула высокую худощавую фигуру, стоящую рядом. На ней было строгое черное платье с низким вырезом на груди и темные туфли на высоких каблуках. Светлые волосы моей новой временной начальницы были завязаны в высокий хвост на затылке, а своими аристократическими пальцами она нервно перебирала бусы на длинной шее. Взгляд голубых глаз был устремлен на меня, но в них не было осмысленности. Даже наоборот! В них плескалось чистое безумие.

Ну и как мне поверить, что такой женщине может изменять муж? И, вообще, как муж может изменять такой женщине, как эта? Хотя холодность и притупляет ее красоту, она все же остается прекрасной.

Эх, все мужики св…. Это не подложит обсуждению. Они не ценят женскую красоту и не ценят нашу хрупкую душу.

Вы поняли меня? — голос прозвучал прямо у меня над ухом, заставив меня вздрогнуть и оторваться от своих мыслей.

Так! Хватит думать о всякой чепухе! Не так уж и удивительно, что муж изменяет этой ледяной стерве. Выпрямившись и слегка оттолкнув эту ханжу от себя, я твердым и бесстрастным голосом произнесла:

— Я все поняла, Наталья Дмитриевна. Слежка за вашим мужем начнется сего…

— Нет! Сию минуту, Валентина Сергеевна, — прервав меня, прошипела гадюка. Ух, чует мое сердце, зря я взялась за это дело.

Обычно я избегала таких дел-жутко не люблю копаться в чужом дерьме. Но другой работы не было, а деньги позарез нужны именно сейчас. Ну ничего, не опускайся. Ты же профессионал в своем деле Валя! Не так уж и трудно найти какую-то любовницу, сфоткать в самый лучший момент и предоставить факты ревнивой жене.

Я медленно собрала документы в одну папку и, закрыв ее, встала. Мои губы сложились в нелепую улыбку, когда я поняла, что возвышаюсь над этой выскочкой на несколько сантиметров. Это придало уверенности и моему голосу:

— Я сделаю все, что от меня зависит. А вы не вмешивайтесь и ждите новостей.

Было очень приятно видеть как ледяная маска, хоть и на секунду, сменилась удивлением. Не привыкла «ЛЕДИ», когда тебе перечат.

Поправив волосы, которые всегда отличались непокорностью, я медленно подняла руку и постучалась в дверь квартиры № 323. Звонок не работал. Проверяла. А,хотя, что ожидать от такого захолустья? Хорошо тебя припрятали от стервозной женушки.

Прождав минуту, я уже собиралась постучать еще раз, когда из квартиры послышался приятный женский голос:

— Минутку, милый. Я быстро.

Так все-таки я нашла Тебя, после недельных поисков. Не знаю почему, но я нервничала. Такого со мной еще никогда не было. Многие коллеги даже обозвали меня снежной королевой из-за невозмутимости и непоколебимости. Увидели бы они меня сейчас. Руки дрожат, губы перекусаны от волнения, а щеки горят лихорадочным румянцем, который виден за пару километров. Всегда ненавидела свою природную бледность и рыжий цвет волос. Все ожидают вспыльчивости и страсти, а видят лишь полное равнодушие, которое я отрабатывала много лет. Обломитесь.

За дверью послышались шаги и я, отбросив все инородные мысли, выпрямилась, готовясь встретиться с накрашенной простушкой.

Один… щелкает замок!

Два… дверь тихо приоткрывается!

Три…. О-о-о!!!!(Это мой рот приоткрылся от удивления.)

Я не знала, что сказать. Просто застыла с открытым ртом и ошеломленно смотрела на молодую невысокую девушку, стоявшую передо мной. Девушку поразительной, никогда невиданной мною красоты.

Иссиня-черные, блестящие волосы волнами ложились на хрупкие плечи и опускались дальше, добираясь почти до колен. Огромные, на пол лица, изумрудные глаза были чуть прикрыты длинными ресницами. Алые полные губы добродушно улыбались, открывая моему взору глубокую ямочку на левой щеке. А красное платье, надетое на великолепную фигуру, блестяще подчеркивало смуглый оттенок кожи. Я говорила, что моя начальница красива? Беру свои слова обратно. Ее красота просто блекнет перед этой.

Когда дверь полностью открылась и объект моего задания увидела, кто стоит за дверью, улыбка медленно сошла с ее губ, а черные аккуратные брови вопросительно изогнулись.

Я быстро мотнула головой, дабы освободиться от наваждения и хриплым голосом прошептала:

— Извините, вы Розабелла?

Теперь в ее глазах появилась настороженность и она ответила мне вопросом на вопрос:

— А вы? — Оригинально!

Я протянула руку и представилась:

Валентина Подольская.

Бровь изогнулась еще выше:

— И?

Черт! Как глупо! Я полностью забыла так четко подготовленною речь. Надо собраться. Помни о долге отца. Помни!

Это немного отрезвило меня и я более уверенно произнесла:

— Я пришла, чтобы поговорить с вами о Максиме Чернышевском.

Я увидела, как после имени, произнесенным мною, лицо девушки болезненно поморщилось и пожав мою руку, она отодвинулась. Теперь уже мои брови удивленно поползли вверх, а после следующих слов, я вообще не смогла двинуться с места.

— Вас наняла Наталья.

Это был даже не вопрос, а утверждение. Что-то в последние минуты меня легко вводят в ступор. Когда я подготавливала свою речь, я хотела притвориться троюродной сестрой изменника, чтобы мне доверились и открылись. А теперь, кажется вся моя работа пойдет к чертям. Первый груз поражения опустился на мои плечи и я уже хотела попрощаться со своими деньгами и работой, когда девушка втянула меня в прихожую и закрыв дверь изрекла:

— Не волнуйтесь, вы не потеряете свою работу, — она что, читает мысли? — давайте пройдем в гостиную и там все обсудим.

На ватных ногах я последовала за хозяйкой, мельком оглядывая квартиру. Ничего так. Уютненько. Повсюду, на стенах, развешаны картины с пейзажами, на полу большой ковер, покрывающий всю часть комнаты. На стенах голубого цвета обои. Того же цвета занавески и на двух окнах, расположенных симметрично друг от друга. Посередине стоит диван, а рядом маленький столик с журналами и книгами. Прямо напротив входа в гостевую располагается еще одна дверь, но она прикрыта.

По приглашению, усаживаюсь на диван и, наконец, выплескиваю шквал затопивших меня эмоций: