Адвокат Доминанта (СИ) - Волкова Ольга

БДСМ-клуб «666», 21:45.

Она смотрит мне в глаза. Улыбается. Извивается в моих объятиях, желая получить большее. Глажу по ее бархатистой коже лица, плавно опускаясь ниже… минуя длинную шею, на секунду задерживаюсь в ложбинке между грудями. Она учащенно дышит, и оттого тело вибрирует, напоминая мне звучание нот, написанных программой. Снимаю с девчонки бретельку красного лифа, затем вторую, а сам смотрю пристально в ее большие голубые глаза. Чувствую в них страх, волнение и тревогу, и тем не менее, девка хочет, чтобы я наказал её, а потом дико трахнул, даруя наслаждение. Ухмыляюсь, вновь прикасаясь к ее пухлой нижней губке, которую она немного надула, приоткрыв рот. Алая помада размазалась, и мне стало противно, но вновь улыбнулся ей, скрывая совершенно противоположные эмоции, которые нахлестывали волной.

— Встань, — обманчиво ласково приказал ей. Девушка дёрнулась, но повиновалась. Тонкая талия, плоский животик и шикарные бёдра. Фигура отменная, глаз не оторвать. На высоких шпильках она держалась уверенно, несмотря на то что просидела передо мной на коленях практически двадцать минуть. Ремешок, опоясывающий щиколотки тонких ног, настолько впился в кожу, что теперь отпечатался рисунок. И я хочу видеть его. Оценивающе пробегаюсь взглядом, хлопая пальцами себе по губам. Сощурился. Девчонка нервно теребит руками, которые опустила по швам. Ждёт. — Сними с себя лишние тряпки, — недовольно отмахнулся, отвернувшись. Сам сел на край кровати, проминая под собой матрас. Я чувствую аромат разбрызганных феромон повсюду, чтобы клиенты погружались в атмосферу удовольствия и опасного желания. Здесь каждая деталь настолько продумана, и мне становится комфортно. В буквальном смысле теряю голову от предстоящей порки.

— Господин, — девчонка подает голосок, и он эхом отскакивает от стен, резонируя мой слух. Закрыв глаза и закинув голову, я гортанно простонал. Мне нравилось то, как она обратилась ко мне, нравилось чувствовать себя выше нее.

— Иди к кресту, прими позицию, саба, — повелеваю, а сам теперь направляюсь к комоду с различными девайсами. Покорно шествуя на своих шпильках, саба заняла место у Андреевского креста, подняв руки и расставив ноги на ширине своих плеч. Ждёт и дышит учащенно. Шумно сглатывает, когда видит, что я направился к ней, держа в руках пару зажимов для сосков, анальную пробку с тюбиком смазки и кожаный стек с мягким наконечником. Облизывает свои алые губки, раскрыв шире ротик. В глазах безумие, и жажда. Да… все эти девки, жаждущие запредельного удовольствия, получают его от меня, запоминая раз и навсегда. А я получаю тот самый эндорфин, что сводит меня, но мне мало. Каждый раз доза должна быть удвоенной. Или же, сабочке стоит хорошо постараться, доставить господину удовольствие.

— Умница, саба, — хвалю, и на ее губах появляется улыбка. Девчонка рада, что смогла угодить мне, но рано она расслабилась, опустив плечики. Положив девайсы рядом с крестом, я веду ладонью по ее ноге вверх, электризуя кожу и доводя тело девчонки до мурашек. Она мурлычет; закинула голову назад, оперевшись затылком о деревянное основание. Замерла, томясь от долгого разогрева.

— Господин, — стонет, зовёт меня, еще шире расставляя ноги — приглашает. Я встал вплотную к ней, уткнувшись в изгиб шеи и плеча, втягиваю запах духов. Но мне тошно, они слишком сладкие. Отстранившись, тут же закрепляю обе ее руки в наручники, не трудясь проверить пространство между телом и металлом. Мне всё равно. Отойдя от девчонки на пару шагов, я вынимаю из кармана брюк зажимы. Играю с ними, перекладывая с ладони на ладонь. Ухмыляюсь, когда вновь взгляд сабы проясняется. Она неотрывно смотрит на блестящие девайсы, а потом поднимает взгляд на меня, в которых скрыто столько потребности во мне. Твою мать… сам себе под нос прорычал, опять возвращаясь к девчонке. Прикасаюсь к груди, мну их, согреваю. Соски возбудились, превращаясь в две небольших горошины. Облизнув свой палец, я обвожу круги на каждом из них, наблюдая за реакцией тела девчонки. Отзывчивая. Грудь колышется, дыхание сбивается, так быстро она возбудилась и жаждет отдачи. Ее гладкая кожа покрылась легкой испариной, хотя в нашей комнате довольно-таки прохладно. И опять я чувствую себя могущественным. От одной только мысли распирает, а ожидание становится невозможным.

Одни ловким движением насаживаю сначала один зажим, потом второй. Девчонка ахает, когда нежную кожу опаляет жалящее ощущение сдавливания. Не церемонясь, завинчиваю до самого максимума, лишая кровотока. Ее грудь набухла, и стала еще прекраснее, а побагровевшие соски выделялись на фоне белоснежной кожи. Картина изумительная. Девчонка закусила губу, продолжая терпеть. Оговоренное стоп-слово вот-вот сорвется с языка, но она держится. Затем все-таки по красной щечке стекает предательская слезинка. Хлюпнув носиком, саба жалостливо смотрит на меня, безмолвно прося слегка ослабить зажимы, но нет… игра в самом разгаре. Награждаю ее поцелуем; слизывая соль с алых, мягких губ, я буквально балдею. Она стонет мне в рот, но отвечает, отдавая всю себя только для меня одного.

— Хочешь награды, саба? — приторно сладко шепчу у уха девчонки, продолжая истязать ее соски трением ладоней. Она хнычет, извивается, теребя руками. Звон металла отчетливо раздается звоном цепей, приделанных так, чтобы руки всегда были навису. Кулачки сжаты, теперь девчонка напряглась, контролируя себя. И мне это дико не нравится. Я хочу полной отдачи. Никакого контроля над чувствами и эмоциями. Желаю видеть всю агонию, которая изнутри станет разрывать девку, а я буду наслаждаться ее болью, ее стонами и мольбами… отпустить… ослабить порывы.

— Да, господин, — голос дрогнул на последнем слове, когда саба посмотрела мне в глаза. Что она увидела в них, останется только между нами. Эта особенная химия, ради которой хочется идти по острию лезвия и граничить с миром безумия. Зло оскалившись, я тяну за один зажим, причиняя девчонке еще больше боли. Она закричала, не стерпев мое наказание…

— Так-так, — хватаю за лицо, и направляю таким образом, чтобы она видела меня. Только глаза в глаза. — Я не давал разрешения орать, — стоило немного понизить тон своего голоса, саба мигом кивнула, ощущая нарастающую панику. В наказание, бесцеремонно сдернул зажим, не заботясь о ее нежной кожи груди. Пусть петля зажима мягкая, но при таком небрежном снятии все равно жалит сосок, оставляя следы от царапин. Ранки мигом наполняются кровью, образуя рисунок. Облизнувшись от увиденной картинки, наклоняюсь, слизывая вкус железа. Сосу, покусываю, выпиваю все до последней капли.

— Господин, — жалобно пищит саба, умоляя меня. — Мне больно, — еще несколько слезинок омывают ее побледневшие щечки. Я прекратил мучить налитый кровью сосок. Отпрянул, выпрямившись. Смотрю на девчонку исподлобья.

— Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? — трусь возбужденным пахом, задавая риторический вопрос в лоб. Она кивнула. — Быстро ты сдалась, саба, — недовольно рыкнул, вновь впиваясь поцелуем в ее губы. Девушка под напором сдается, но теперь я не чувствую той химии. Мне мало, твою мать. Прикасаюсь ладонями к ее тонкой талии, ласкаю пальцами кожу, опуская ладони ниже к попе. Сминаю ягодицы, показывая свое желание. Еще раз толкаюсь, врезаясь пахом в ее лобок. Из-за каблуков, которые пришлись кстати, она стоит чётко напротив меня на одном уровне. Раньше мне не нравились обутые дамы, а теперь понял, как зря отказывался от шпилек длинноногих красавиц. Ее попа напряжена, и я бесстыдно раскрываю ее ягодицы, хлопая пальцем по тугому кольцу мышц. — Расслабься, — прошу, проникая внутрь. Затем локтем поддеваю ее ногу, и закидываю себе на талию. Вот теперь она полностью раскрыта для меня.

— Господин, — саба задыхается, ощущая проникновение. Опустив взгляд на ее вторую грудь, замечаю, что сосок посинел, и наверняка девчонка его уже не чувствует. Я резко поддеваю её вторую ногу, и теперь она висит на мне, но удерживается все еще навису на своих измученных руках.