Выбор (СИ) - Дейс Джули

Эйден

— Возможно, тут ты встретишь свою любовь, — говорит Рэн, открывая дверь.

— Можно, я хотя бы кину сумку на кровать, прежде чем её встречу? — с долей иронии, интересуюсь я.

— Ладно.

Товарищ заходит первым, за ним следую я. Не успеваю даже оглядеться, потому что Рэн начинает бренчать ключами, подбрасывая их в воздухе и завоёвывая всё внимание к своей персоне.

— Поверить не могу, что согласился на квартиру, а не на братство, — парирует парень.

— Как будто кто-то запрещает тебе быть там каждые выходные.

Наигранное оскорбление отражается в его карих, почти чёрных глазах, и он сразу решает оправдаться:

— Там много девчонок.

— Не слышал о смешанных домах. Весь отряд тянется туда на выходных. Как только учуешь запах алкоголя — свисти.

В следующую секунду, усмешка тянет уголки его губ вверх.

— И ты не пойдёшь.

— И ты тоже.

— Пойду, — улыбается он.

— Да, когда отполируешь форму.

— Нужно как-то развлекаться. Из нас двоих, серьёзней настроен ты.

— По причине того, что хочу связать с этим будущее.

— Ты мог бы пойти по…

— Да-да, давай не будем? — устало прошу я. Вопрос, который всегда будет ходить за мной по пятам.

Рэн корчит лицо, но это происходит каждый раз, когда мы достигаем данной темы с любым человеком, и я отрезаю её на корню. Каждый считает своим долгом спросить, почему я не пошёл по стопам отца, и каждый раз все слышат, что это не их дело. Никто не обязывает меня заниматься боксом и питаться к нему неземной любовью. Это удел и прерогатива отца и Мэйсона, но не моя. Меня не принуждают. Я свободен в выборе. И мой выбор — это хоккей. Я доволен, чем занимаюсь и тем, чего достиг. Мне доводилось пробовать разные спортивные секции, но именно на хоккее задержался и, кажется, остановился. Несмотря на это, периодически я всё равно могу прийти в зал и поколотить грушу, но в исключительном случае. Вся наша семья, а точней мужская линия, соткана из любви к спорту. Отец, Мэйсон, я, дядя, его сын и мой брат Трэй. Ни один из нас не пошёл по тропинке искусства и не достиг великого духовного дзен. Мы тонем в спорте, который является второй жизнью. Это отдельная сторона каждого из нас.

Темный дизайн квартиры явно готовился под мужскую закалку, светлый только ламинат на полу. Кирпичные стены уходят в пепельного оттенка стены, которые кажутся практически чёрными. Гостиная и кухня не разделены. По правую руку во всю стену растянулась чёрная матовая кухня, достигающая потолка, центр занимает барная стойка с четырьмя стульями, над которой нависают лампочки. По левую руку — угловой диван и телевизор напротив, за спинкой первого расположилось громоздкое окно, половину которого закрывают шторы. Протянутый коридор между кухней и барной стойкой, за которым удаётся разглядеть несколько дверей напротив друг друга.

— У тебя есть время, пока не прикатил Картер.

— Отпадно, — киваю я, закидывая сумку на плечо.

— Нам будет очень весело втроём, — устало выдыхает Рэн. — Я могу загадывать желание.

— Узнай все условия, возможно ли сделать это между именем и фамилией.

— Я занял первую. По левой стороне ванная и туалет.

Открываю вторую дверь и следом за ней сразу третью. Они абсолютно идентичны друг другу.

— Отличная шутка, — говорю я.

— В последней больше окон, — довольный собой, улыбается Рэн.

— Беру третью, чтобы видеть вас как можно реже.

— Или быть ближе к ванной.

— Двойной плюс, — усмехаюсь я, закрывая дверь посередине.

Щелкаю по выключателю и бросаю сумку у ножки кровати.

Кровать, шкаф и парочка тумбочек, что ещё нужно? Ничего. Тот же темный оттенок стен гостиной словно переместился в комнату, но это даже хорошо. Интерьер в одном стиле всегда смотрится намного лучше резких контрастов. Единственное, что я делаю дальше — падаю на постель и вытаскиваю из кармана телефон. На экране несколько сообщений, и первое, на которое отвечаю — мама. За ней следует Мэйсон, который спрашивает, как я переживаю стресс. Вряд ли полуторачасовой перелёт из Нью-Йорка в Торонто можно назвать стрессом. Но как только прочитываю первое, следом прилетает второе, где он язвительно имеет в виду продажу машины, а не перелёт. Открываю камеру и делаю снимок с каменным выражением лица и среднем пальцем рядом.

Отказаться от машины было довольно затруднительными решением, но ещё сложнее сделать на неё документы, чтобы спокойно перекатить в Канаду и не сталкиваться с дальнейшими палками в колёсах. В итоге, чувак, купивший её, остался более, чем доволен, судя по выражению лица. Она была идеальной, не требуя особых трат три года. Оставлять её не было дальнейшего смысла, разве что ржаветь в гараже. Кроме того, это был подарок родителей. Теперь каждое утро я буду пешеходом или человеком, пользующимся всеми благами общественного транспорта. Я забыл, что это такое, но вспомню и привыкну в ближайшее время. Ничего не остаётся, разве что купить новую на деньги, которые остались. Не знаю, нужна ли она тут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мэйсон отвечает собственным фото, где улыбка озаряет его самодовольное лицо. Следом приходит следующее: «Развлекайся, пока не вляпался». Вляпаться — на его языке означает обзавестись девушкой и не познать остальных. Не хочу даже предполагать хотя бы приблизительное число, скольких познал он. Я не совсем стремлюсь пойти по стопам брата. У меня нет острой нужды запихать в кого-то свой член и, таким образом, доказать что-то себе или кому-то. Либо же забыться. Не могу сказать, что являюсь священником, который стремится познать что-то духовное, но и не являюсь тем, кто яро ищет новые приключения. Между мной и Мэйсоном непреодолимая разница. Возможно, я не могу его судить и не имею на это никакого права, потому что не испытывал пустоту внутри, которая была у него, но и что бы не произошло, не буду устраивать трагедию. Его мучает отрицание, я же сразу прихожу к принятию. Он не особо охотно делится личной жизнью и тем, что произошло, если только с отцом. Но и это вряд ли, потому что я видел на лице папы озадаченное выражение, когда он смотрел на Мэйсона или вытягивал его из заварушек. Они всегда были близки, даже чересчур сильно, но и я никогда не ревновал и не метил примкнуть между ними. Я получал достаточное количество внимания отца и не являлся забытым ребёнком. Я всегда был ближе к маме. Не настолько, конечно, чтобы трепаться о девочках, но и не так отдалённо. В отличие от Мэйсона, я мог часами сидеть с ней, неважно, чем мы были заняты: она занималась документами, а я домашкой; она готовила, а я ковырялся в телефоне, периодически помогая ей; она пила чай или кофе, а я уплетал бутерброды. Главным было то, что она рядом, буквально в шаге от меня.

— Перекус? — интересуется Рэн, появляясь в пороге моей новой комнаты.

— Если это чипсы, то иди нахрен, — улыбаюсь я.

— За углом неплохое кафе.

— Ты выяснил это за пару дней?

— А ты думал, что я ходил голодный или зубрил рецепты?

Усмехаюсь, приподнимаясь на локти.

— Не исключено.

— Если вы выбрали лучшие комнаты, то сваливаем отсюда, — заявляет голос Картера, а следом раздаются глухие шаги.

Проведя пятернёй по чёрной копне волос, он ставит локоть на плечо Рэна, и сверкает блестящими голубыми глазами.

— Они одинаковые, тебе повезло, — сообщаю я. — Надеюсь, ты не страдаешь картографическим кретинизмом.

Подняв насмешливо уголок губ, его взгляд обращается к Рэну.

— Ты забрал форму?

— Да.

— Тогда какого хрена она ещё не на мне?

— Ты только приехал, идиот, — закатывает глаза Рэн. — Может, погладить тебе трусы?

— А их нужно гладить? — язвит Картер.

Рэн закатывает глаза, всем видом показывая, что мирная жизнь будет частенько обходить нас стороной. Помимо того, что в одной квартире живут два Картера, с нами живёт тот, кто любит притащить кого-нибудь с собой. И не факт, что это не команда, а за ней не отряд безумных фанаток. Обычно, случается именно так.