Красавчик Ричи (СИ) - Новак Дария

Все зависит от ситуации

Я постоянно падаю и разбиваюсь. Как мне кажется. А потом всегда оказывается, что я могу встать и идти дальше, наплевав на боль. Не зная даже, где болит. Сейчас не могу — так и валяюсь на полу, как никому не нужная тряпичная кукла. Вокруг осколки. Кажется это ещё недавно было бутылкой. А красные резные стаканы, скорее всего, и подо мной тоже, — я чувствую, как они впиваются в мои ноги и режут спину, и даже вижу, как яркий красный цвет окрашивается отвратительным тёмно-коричневым. В комнате пахнет крепким алкоголем, я уверена, этот запах навсегда въелся в чёртов ковёр. А ещё, неуловимо пахнет чем-то горьким и в то же время сладким. Как наш кратковременный роман. Как несбывшиеся мечты.

Я непроизвольно сжимаю кулаки и на мгновение слепну от боли, слыша как трещит кожа на изрезанной ладони, и из только что покрывшейся коркой раны снова сочится кровь. Твой еле слышный запах становится удушливым.

Шторы задернуты, но свет всё равно режет глаза. Сейчас вряд ли больше трёх часов дня. Но списать всё на послеобеденную лень в этот раз не получится. Ведь я лежу здесь с прошлой ночи. Не шевелясь, глядя в потолок. Я ничего не чувствую, кроме боли в руке, я ни о чём не могу думать. Я никого не хочу видеть. Я, наверное, уже никогда не смогу встать.

* * *

— Напиваешься в одиночку?

Я поставила стакан на стойку и обернулась. Принесли же черти. Он подошел так близко, что я могла бы сосчитать розы выбитые у него на руках, если бы захотела. Только я не хотела. Красавчик нахально улыбнулся мне, подходя вплотную и почти коснулся моего носа своим. Я только ухмыльнулась. Он, хмыкнув, опёрся на стойку. Красавчик прекрасно знал, что я терпеть его не могу, и в его глазах без труда читалась ответная неприязнь.

— Подводка закончилась, Ричи?

Вместо ответа он хлопнул ладонью по барной стойке:

— Кровавую Мери.

Я покосилась на него, помешивая густую красную жидкость в своём стакане.

Отсалютовав мне, Ричи сделал большой глоток. Знал, гад, насколько хорош — я не могла отвернуться, глядя, как он прикрывает густо подведённые глаза, и как двигается его кадык, пока он пьёт. Я с трудом перевела взгляд на его руки с длинными пальцами и "клёвой" надписью на костяшках, которую мне было лень читать. Затем задержала взгляд в распахнутом вороте его рубашки. А потом он открыл глаза и облизал тонкие губы, глядя на меня. В комнате вдруг стало так жарко, будто термостат сошёл с ума и раскалил помещение захолустного бара градусов до сорока. Как будто меня застукали за просмотром порнографии. Я понимала, что краснею, но ничего не могла с этим поделать — в душе я всё ещё была хорошей девочкой.

Ричи недаром три года подряд забирал награду журнала "Жесть" в разделе "самый горячий парень тусовки". Да и Красавчиком его прозвали не за просто так. Уж насколько я не терпела самовлюблённых козлов, настолько этот конкретный козёл был хорош: среднего роста, худощавый, но не тощий, с ног до головы в чёрном. Рукава рубашки, закатанные по локоть, открывали сильные руки, покрытые цветными татуировками, а чёрные, чуть вьющиеся волосы всего на пару сантиметров не доставали до плеч, и были старательно уложены в творческом беспорядке. Но весь его образ эдакого "плохого парня" был бы чистой воды пшиком, если бы не красивое лицо с тонкими чертами, и яркими синими глазами. Я никогда раньше не видела таких глаз, и если бы мне вдруг захотелось представить себя дурой, читающей любовные романы, я бы назвала его глаза васильковыми. Честно говоря, он походил скорее на злодеев из тех же книг — с таким хочется громко смеяться, танцевать всю ночь напролёт и писать самые лучшие песни. Такой парень может избить твоего обидчика до полусмерти, а на следующий день исчезнуть из твоей жизни, оставив тебя с разбитым сердцем и ворохом болезненных воспоминаний. Но я сильно забегаю вперед.

Он наклонился ко мне, и его густые чёрные волосы щекотали мою щёку, пока он шептал:

— Давай сыграем в игру, Крошка Линси.

От него исходил тот же жар, что я чувствовала внутри. Я смотрела на быстро бьющуюся жилку на его шее, и совершенно не к месту представляла каково это — впиться в неё зубами, пока мы…Чёрт побери! Он прямо излучал это чёртово сексуальное напряжение! Возможно, во мне говорила водка, но ещё никогда Красавчик Ричи не был настолько красивым.

Я прикрыла глаза и вдохнула его запах — ярко выраженную горечь со сладкой ноткой и немного алкоголя. От Ричи очень соблазнительно пахло опасностью.

Он поддел мой подбородок длинными грубыми пальцами и посмотрел в мои глаза. Я уверена, он видел все те прекрасные (ужасные?) вещи, что я хотела с ним сделать, потому что сладко улыбнувшись, выдохнул:

— Убить или трахнуть?

Я криво усмехнулась. Какой же он козёл.

— А ты сам как думаешь?

* * *

Я так и не поняла, шутил ты тогда или нет. Наши отношения всегда строились на бесконечных подколах, обидной иронии и искренней обоюдной неприязни. Поначалу ты, очевидно, был не самого высокого мнения о моих умственных способностях. И это, возможно, было бы обидно, если бы только мне хватило мозгов чтобы не связываться с тобой.

Я поднимаю большой осколок и долго рассматриваю, пока не вижу в стекле собственное блёклое отражение — всё те же пепельные волосы, всё те же серые глаза. Я привыкла нравиться себе, в конце концов — это моя работа, но сейчас в отражении я увидела старуху и с отвращением отбросила кусок стекла подальше.

Как бы то ни было, тебе так и не перепало в тот вечер — я сбежала, возможно, за секунду до того как начать в исступлении срывать с себя одежду. Но ты об этом не знал.

Я злорадно усмехаюсь, сворачиваясь в клубочек на ковре и баюкая покалеченную руку. У меня просто нет сил облить её спиртом и перевязать. Меня не волнуют ни заражение крови, ни столбняк, ни уродливый шрам, который останется на всю жизнь.

Нет, я не из тех, кто режет себе руки, или нарочно калечится. Просто сорвалась — достала стакан и бутылку виски, оценила, достаточно ли он хорош и внезапно, ни с того ни с сего разбила бутылку о стену, и воткнула осколок в ладонь. А потом перевернула всю комнату вверх дном, рыча от боли и пачкая всё до чего дотрагивалась кровью. Я бы до сих пор тебя на дух не переносила, если бы нас не бросили вдвоём в том клоповнике. Уверена, ты бы со мной согласился.

* * *

Я в третий раз перечитывала этикетку на упаковке замороженной пиццы и снова безуспешно. Всё оттого, что он стоял напротив и пытался заниматься тем же. С тем же успехом, очевидно. Признав наконец своё поражение, я бросила пиццу обратно в морозильник и направилась к единственной кассе. Ричи бесил меня даже когда молчал, и единственное, чего мне хотелось — поскорее расплатиться и убраться отсюда. Я бросила случайный взгляд на бензоколонки, где, по идее, нас должны были ждать, но ни своего автобуса, ни автобуса его группы не увидела. Резко поставив корзину и велев неприятному на вид кассиру подождать, я выбежала на улицу. Ни души. Они просто бросили нас.

Я беспомощно злилась и медленно впадала в панику, когда Красавчик вальяжно вышел вслед за мной:

— Что, Сладкая, боишься провести больше пяти минут со мной в одном помещении? — Он скривил красивые губы в кривой усмешке. А я как раз дошла до точки кипения. Я так злилась, что не могла ни думать связно, ни говорить:

— Автобусы. Дебил, — и лучезарно улыбнулась ему, когда он осмотрелся и уставился на меня огромными глазами.

Наши телефоны зазвонили почти одновременно и это стало самым первым гвоздём в этот гроб.

Обе наши команды весь сезон выступали на открытых площадках "Беспечного Лета", так что неудивительно, что ребята сдружились. Мы же с Ричи не могли мирно существовать рядом и без конца грызлись. Нашим друзьям казалось, что для примирения нам нужно всего лишь раз цивилизованно поговорить, и именно поэтому мы оказались вдвоём у круглосуточного магазина, без каких-либо шансов выбраться.