Нас нет (СИ) - Мария Сергеевна Коваленко

Елена

— Елена Арсеньевна, что ж вы такая с... сильно упрямая женщина?

— Слово «сучка» такое же существительное русского языка, как и другие. Не нужно его менять.

— Да я уже не знаю, что с вами менять, а что не менять.

Павел Шацкий, высокий молодой мужчина в модном костюме с фиолетовой бабочкой, шумно выдохнул и с немым вопросом посмотрел в небо.

— Третий раз приезжаю. Сроки горят. «Империал» откроется через месяц, а у меня до сих пор нет лица рекламной компании.

— У нас в стране перевелись жены олигархов? Или в светском зоопарке не осталось львиц?

Мой рабочий день закончился пятнадцать минут назад. Голова гудела, и больше всего хотелось оказаться подальше от шума Невского проспекта, в своей квартирке на окраине. Снять эти адские туфли. Узнать, как мама. Включить скайп и по видеосвязи увидеть наконец своего мальчика.

— Елена Арсеньевна... Ну какие львицы? Какие жены олигархов? — Павел брезгливо поморщился. — Да они даже драгоценности носить не умеют. Как в девяностые привыкли бриллиантами обвешиваться, так до сих пор и ходят. Елки. Новогодние.

— Ну... У меня бриллиантов вообще нет. Так что ничем не могу вам помочь.

— Всё издеваетесь. Да на вас даже стекляшки будут смотреться дороже, чем на некоторых — самые чистые алмазы. Княжна Абашева. Последняя из старинного рода.

— Предпоследняя, — пришлось поправить. — И стекляшки я тоже не ношу. Найдите себе другую стекольщицу. Романовых и Шереметьевых в стране несколько тысяч. Уверена, кто-нибудь да согласится вам помочь.

— Не-ет. Точно издеваетесь. «Империал» не хостел для гастарбайтеров. Это сеть отелей самого высокого уровня, и нашим лицом может стать только настоящая княжна.

От отчаяния взвыть захотелось. Мы встречались с Павлом уже третий раз. Трижды он совал мне под нос свой контракт. Трижды я говорила ему «нет». Трижды просила оставить меня в покое. Но он упорно изображал глухого.

— Давайте договоримся, ваш «Империал» не хостел, а я не модель. Если нужна будет экскурсия по Эрмитажу, то пожалуйста, я в вашем распоряжении. Александровский зал, Николаевский зал. Да хоть зал Древнего Египта. Везде проведу, всё расскажу. На трех языках. А торговать лицом... извините, это не мое.

Я посмотрела в сторону метро, и взгляд задержался на отражении в витрине магазина. Высокий симпатичный мужчина и женщина-тень. Тоже высокая, но без всех этих фотомодельных выдающихся деталей. Скорее тощая. С большими глазами и такими же большими мешками под ними. С русыми волосами, скрученными в строгую гульку. С родословной, как породистая кошка. С гербом. И настолько уставшая за долгий день, что даже слушать собеседника было больно. Старуха в двадцать девять.

— Знаете, какая-нибудь Шереметьева или Романова за те деньги, что я предлагаю, согласилась бы не только сфотографироваться, но и... — Не договорив, Павел ослабил бабочку и красноречиво стрельнул взглядом на ширинку своих брюк. — На всё согласилась бы. А вы... Чистая голубая кровь! Никаких мещанских примесей! Хоть сейчас на престол.

Для человека, который должен был устать от моих отказов, последнюю фразу Павел произнес с подозрительным восторгом. Даже неясно было: мазохизм это или такой уровень выдержки.

Впрочем, последнее интересовало меня не настолько сильно, чтобы спрашивать.

— Ваш босс вообще знает, что вы в меня вцепились? — Разговор пора было заканчивать, поэтому я задала главный вопрос. Тот, который мучил с нашей первой встречи.

— Вы про генерального «Империала»?

— Нет. Про самого главного.

Словно на улице в плюс двадцать пять вдруг стало холодно, я обхватила себя руками.

— Денис Романович?! — Павел удивленно округлил глаза.

Будто я спросила не о боссе, а о священном небожителе.

— Да. — По телу побежали мурашки.

— О, что вы! Денис Романович не интересуется такими вопросами. Для него «Империал» только один из проектов, — отмахнулся Шацкий. — Я даже не уверен, что он будет на презентации. У него сейчас помолвка, невеста... Другие дела!

— Невеста?..

В горле встал ком. Свадьба самого успешного миллиардера страны была последним событием, которое могло меня интересовать. И думать о его личной жизни не стоило! Но внутри будто что-то надломилось.

— Официально еще не было объявлено. — Павел суетливо осмотрелся по сторонам. — Денис Романович не фанат публичности, но информация точная. Уж кому, как не мне, главному пиар-менеджеру компании, знать такие детали.

— Ясно, — выдавила я из себя.

— Да... Но по поводу моего предложения вы хотя бы подумаете?

Не спрашивая разрешения, Павел сунул в карман моей сумочки свою визитку. Уже третью за все наши встречи.

— Нет.

Лгать не было никакого желания. Вообще никаких желаний не осталось. Как ветром сдуло.

— Очень зря! Экскурсоводом вы и до пенсии не заработаете таких денег! А второго шанса может не быть. «Империал» — он один-единственный в своем роде. Люкс из люксов!

— Да... единственный...

Перед глазами против воли вспыхнула одна из фотографий Дениса. Я видела ее в каком-то журнале, которые стопками лежали на вахте охраны.

Красивый. Высокий. Заматеревший. С модной щетиной, холодным взглядом и плотно сжатыми губами. Даже на фото он казался гораздо опаснее, чем в молодости... В его двадцать четыре и мои девятнадцать.

Живая легенда! О которой не было даже слухов. Только цифры. Сколько заработал, сколько потратил. Граф Монте-Кристо двадцать первого века. Мой первый мужчина. Мое пепелище. И тайна.

***

Всю дорогу до дома я только и делала, что пыталась вычеркнуть из головы мысли о Денисе, вспоминала его и опять гнала ненужные картинки.

Мазохистский пинг-понг — любимая женская забава.

К счастью, стоило переступить порог квартиры, и меня отпустило.

— Опять задержали на работе? — Из кухни с грустной улыбкой вышла мама.

— Нет. Опять этот... из «Империала» приставал со своим предложением.

Я сбросила туфли и чуть не застонала от облегчения. В сражении «Шпильки против ног» последние проигрывали уже второй год. Нужно было все же не жалеть деньги и купить себе что-то более удобное. Пусть старушечье! Плевать. Соблазнять мне все равно было некого.

— Они все княжну хотят? — Мама поцокала языком. — Пусть бы Гришку Романова из Мадрида себе выписали. Его даже в правительстве каждая собака знает. Был бы им и герб, и связи. Любой каприз за их деньги.

—