Предатель. Ты недостоин нас (СИ) - Ильская Юлия

— Девушка! Что Вы делаете?! Вы с ума сошли?! Девушка! Вам плохо?

— А? — рассеянно откликаюсь я, не отрываясь смотрю через проезжую часть, на другую сторону улицы. Мимо проносятся машины на огромной скорости, и я чуть было не шагнула туда, в этот плотный поток.

Кто-то настойчиво трясет меня за плечи:

— Девушка-а-а-а. Что вы задумали? Вы же беременная!

Да, спохватываюсь я и прижимаю руку к огромному животу. Нет, нет я не желала причинить себе вред, это произошло инстинктивно. Я хотела подойти ближе, убедиться, что мои глаза меня не обманывают, что это не гормоны играют со мной злую шутку.

— Девушка! Что вы творите? Вы сумасшедшая?

Назойливый голос лезет в уши, отвлекает. Да, я, наверное, сошла с ума, у меня галлюцинации. Я снова смотрю туда и вижу ту же картину.

Высокий, светловолосый мужчина страстно целует брюнетку в красном платье. Они меня не видят, а вот я их как на ладони. Вдруг девушка отрывается от мужчины, смотрит мне прямо в глаза, дерзко подмигивает и облизывает пухлые, сочные губы.

Я узнаю Снежану, новую секретаршу моего мужа. Он их поменял уже с десяток, все жаловался, что не может найти толковую. Вот видимо нашел. Или он их всех…? Он со всеми своими секретаршами…?

Смотрю на точеный профиль своего мужа, на широкую спину в белоснежной рубашке. Только сегодня утром я подала ему эту рубашку, любовно выстиранную и выглаженную мной. А теперь по ней скользят холеные, наманикюреные руки другой женщины.

Я как мазохист жадно разглядываю любовницу моего мужа, с горечью понимаю, она красивая, сексуальная, ухоженная. А я? Я беременная!

Чувствую себя нелепой, неуклюжей, толстой. Мое любимое просторное белое платье с вышивкой теперь кажется мне старомодным, глупым. На моих ногах дурацкие резиновые тапки, потому что ноги так отекли, что не влезают ни в какую обувь.

Я машинально пытаюсь пригладить свои непослушные рыжие локоны, которые не поддаются никакой укладке и живут своей жизнью. Когда-то Слава любил мои волосы. За зеленые глаза и мою страсть к стилю бохо называл меня лесной колдуньей.

Теперь видимо его другая околдовала, накачанная и силиконовая.

Слава, словно почувствовав мой взгляд поворачивается, удивленно смотрит на меня, делает шаг к пешеходному переходу.

Нет! Я не могу, я не выдержу, только не сейчас! Нет сил смотреть в любимые лживые глаза, слушать родной знакомый до боли голос! Я задыхаюсь, в голове шумит, в глазах плывет, сейчас упаду в обморок, но нельзя! Во мне моя дочь, моя любимая малышка. И это ее папа, мой муж сейчас бесстыдно взасос целовал свою секретаршу прямо на виду у всех! Как банально!

— Да очнись же наконец! — кричит здоровенный мужик, который также держит меня за плечи, иначе бы я, наверное, упала.

— Васёна, ты как здесь? — Слава уже совсем близко.

Живот и поясницу скручивает от боли и я сгибаюсь пополам. Между ног становится влажно и горячо.

— Какой срок? Какой у тебя срок?! — голос незнакомца строгий, профессиональный. Я мгновенно подчиняюсь.

— Тридцать шесть недель и три дня. Рано, слишком рано. — шепчу я.

— Беременность протекала нормально? В какой поликлинике наблюдалась? — сыпет вопросами и аккуратно ощупывает мой живот.

— Кто ты такой? Отойди от моей жены! — орет Славка. Тоже мне защитник, сам довел, теперь орет тут.

— Я врач, а ты так понимаю муж? У нее отошли воды, скорая уже едет! На партнерские роды поедешь?

Ага, поедет. Мой крутой бизнесмен муж и, как оказалось, последняя сволочь, до трясучки боится крови.

— Как роды? — Славка выпучил глаза, дурак дураком — еще же рано!

— Последствия стресса, — язвительно говорит мужчина. А мой муж на минуту стыдливо отводит глаза, но тут же справляется с собой.

— Я сам разберусь! — муж еще пытается хорохориться, но в голосе паника.

— Ты уже разобрался… — бурчит незнакомец и продолжает массировать мне поясницу.

Я снова сгибаюсь от боли. Говорят, что боль нарастает постепенно, и если это самое начало, то что же будет дальше?!

— Думай о ребенке! — приказывает мне незнакомец — Думай только о ребенке!

Я вспоминаю чему меня учили в школе родителей и стараюсь успокоить дыхание. Тревога нарастает вместе с болью, как моя малышка там? Ей еще минимум две недели нужно было находится в безопасном пространстве моего тела!

Скорая приезжает быстро, меня укладывают на каталку и надевают кислородную маску. Слышу обрывки фраз «отслоение плаценты», «кровотечение». Новый приступ боли пронзает мое тело, разрывает, переворачивает все внутренности, не дает ни вздохнуть, ни выдохнуть. Так больно мне не было никогда в жизни!

Я понимаю что происходит что-то нехорошее и не могу ничего изменить! В руку впивается игла и последнее что я вижу теплые янтарные глаза.

Открываю глаза и вижу белоснежный потолок, где я?! Руки-ноги словно свинцом налиты, неподъемные. В животе странно пусто! Я поднимаю голову, ребенок, где мой ребенок?!

Хочу закричать, но из пересохшего горла вырывается только хрип.

— Васёна, очнулась?! — в поле зрения появляется обеспокоенное лицо мужа — как ты себя чувствуешь?

— Ребенок… — шепчу я.

— С ней все хорошо, она слабенькая еще, но все будет хорошо. Ей нужно еще чуть-чуть полежать в грелке, так врачи сказали — успокаивает меня муж.

Но я не могу быть спокойной! Я хочу увидеть свою дочь, хочу убедиться что с ней все в порядке. Сейчас это для меня самое главное!

Я пытаюсь встать, но острая боль пронзает низ живота, голова начинает кружиться, к горлу подступает тошнота.

— Милая, тебе нельзя вставать! Ты потеряла много крови, тебе сделали экстренное кесарево. Ты чуть не умерла! — Слава бережно укладывает меня снова на подушку.

— Попроси чтобы ее принесли! — со слезами на глазах прошу я.

Сердце сжимается от тревоги и страха, роды были тяжелые и для нее и для меня. Я не переживу если с моей малышкой что-то случится! А что, если от меня скрывают страшную правду?

— Да, конечно, но ты не вставай. Да не переживай так, она здорова, только немного недоношенная.

— Иди уже — тороплю я.

Муж выходит из палаты, а для меня время остановилось, я смотрю на настенные часы и считаю секунды. Как же медленно движется стрелка, кажется жду целую вечность, а прошло только три минуты.

Наконец дверь открывается и заходит муж, на руках у него маленький кряхтящий сверток. Я всем телом подаюсь вперед, рискую свалиться с кровати, не обращая внимания на боль, протягиваю руки.

Молоденькая медсестра следом вкатывает кувез, пристраивает возле моей койки и подключает.

— Не больше десяти минут и кладите в грелку — предупреждает она. Стреляет глазками на моего мужа и уходит красиво покачивая бедрами.

Я смотрю на свою доченьку, такую красивую, такую долгожданную. Длинные реснички, крошечные пальчики, такой маленький алый ротик. Смотрит на меня внимательно и вдумчиво, оценивает, изучает.

А я умираю от любви и нежности, тихонько касаюсь щечек и ручек, покачиваю на руках, вдыхая неповторимый аромат счастья.

— Ну здравствуй, дочь — Слава с интересом ее разглядывает и протягивает руку.

Его рука такая огромная, я боюсь, что неловким движением он может причинить боль малышке.

— Ш-ш-ш, напугаешь! — шиплю я на него и отодвигаю ребенка подальше.

Материнский инстинкт включается сразу на полную катушку, я готова защищать свое дитя от всех на свете. Даже от ее отца.

Десять минут проходят как одна, я с сожалением отдаю дочь мужу и он бережно укладывает ее в кувез. Я же глаз с нее не свожу, не могу поверить своему счастью.

— Зай, я принес твой любимый компот, попей, он сладкий, тебе нужно набираться сил. — Слава, такой родной, такой заботливый, подает мне бутылку с компотом и я долго пью маленькими глотками, наслаждаясь прохладной живительной влагой.