Эмма Чейз - Все запутано

Неа. Даже ни на сколечко.

В полной боевой готовности я возвращаюсь в штаб-квартиру — иначе именуемой моим офисом. Я даю Эрин несколько заказов, и работаю весь остаток дня. Около шести часов, я прошу Эрин позвать в мой кабинет Кейт.

Всегда имейте преимущество домашнего поля. Играйте на собственной территории. Помните об этом.

Она приходит и садится, ее лицо непроницаемо.

— В чем дело, Дрю?

Ее волосы распушены, ниспадают вниз, обрамляя ее лицо, словно длинным глянцевым занавесом. На секунду я представил, как они будут щекотать мою грудь, мурашки по бедрам.

Я качаю головой. Сфокусируйся, Эванс, сфокусируйся.

Она одета в темно-бордовый костюм с соответствующими каблуками. Кейт на высоких каблуках, это понятное дело, потому что она миниатюрная, и они дают ей преимущество в росте, позволяя ей чувствовать себя уверенно.

Парни любят каблуки. Мы связываем их с всякими фантастическими сексуальными позициями. Если вы хотите, чтобы мужчина заметил вас, беспроигрышный вариант — пара четырех дюймовых блестящих шпилек, я клянусь.

Когда мои глаза продолжают блуждать по ее телу с головы до ног, проблема, скажем так, возникает.

Хотя мой мозг признает, что Кейт Брукс теперь мой соперник, видимо мой член не получил этого уведомления.

И он, судя по реакции, по-прежнему хочет, чтобы мы подружились.

Так я представляю мисс Гаргл, мою учительницу в пятом классе, в моей голове. Она была женщина-зверь. Женщина-борец в отставке, в бикини. У нее была родинка на правой щеке, которая была настолько большой, что мы были уверены, что это голова ее близнеца, который не отделился от нее в утробе матери. Это было ужасно, и в тоже время имело гипнотический эффект — вы не могли просто не смотреть на нее. Она покачивалась, когда та говорила, как шар, наполненный желе. Я слегка вздрагивая, это такой трюк, и там внизу все становится ясно.

— Саул Андерсон приезжает в город в следующем месяце, — говорю я наконец.

Ее брови взлетели вверх.

— Саул Андерсон? В самом деле?

— Да, — говорю я ей, все, теперь бизнес. Больше никакого удовольствия. — Мой отец хотел бы собрать макет презентация. Прогон, как если бы мы действительно представляли ее клиенту. Он думает, что это будет хорошей практикой для тебя.

Я знаю, знаю… Вы думаете, что я подонок. Даже не дав ей шанса. Что ж, переживу. Этот бизнес. А, в бизнесе — как на войне — все средства хороши.

Я ожидал, что она будет взволнована. Я ожидал, что она будет благодарна. Она — не просто сотрудник.

Она сложила губы в тонкую полоску, ее лицо стало еще серьезнее.

— Практика, да?

— Верно. Это не имеет большого значения. Просто собери что-нибудь для него. Чисто гипотетически.

Она складывает руки на груди и наклоняет голову в сторону.

— О, это интересно, Дрю. Учитывая, что твой отец только что сказал мне, что еще не решил, кто получит Андерсена, ты или я. Тот, кто составит более впечатляющую стратегию. То, как он это объяснил, звучало как очень большое дело.

Ой-ой.

Когда мне было двенадцать, Мэтью и я украли Hustlermagazine[5] из мини-маркета. Мой отец застукал меня, прежде чем я успел спрятать его под матрац кровати. Взгляд на моем лице в этот момент очень похож на тот, что был у меня тогда.

Спалился.

— Грязная игра, да? — спрашивает она, сужает глаза и смотрит на меня с подозрением.

Я пожимаю плечами.

— Не получится обогнать меня, дорогая. Андерсон перейдет ко мне. Мой отец просто бросил тебе кости.

— Кость?

— Да. Ты целуешь ему задницу с тех пор как пришла сюда. Я удивлен, как он еще на ногах держится. Он считает, ты сможешь вернуть его обратно во времени, когда он был молод.

Всегда ударяйте первым — помните и это тоже. Команда, которая бьет первой, это всегда команда, которая выиграет. Проверьте сами, если не верите мне.

Да, я пытаюсь поколебать ее уверенность. Да, я пытаюсь выбросить ее из игры.

Подайте на меня в суд.

Я рассказал вам мою историю. Я рассказал вам, как я вырос. Я ни с кем не делился своими игрушками, и теперь не собираюсь делиться своими клиентами.

Спросите у любого четырёхлетнего — это отстойно.

Когда она говорит, ее тон смертельно-острый, как гребаный мачете.

— Если мы собираемся работать вместе, Дрю, то стоит уяснить некоторые вещи. Я не «милая». Меня зовут Кейт, Кэтрин. Используй это. И я никому не целую задницу. Я не должна. Моя работа говорит сама за себя. Мой ум, моя решимость: вот что отметил твой отец. И, очевидно, он думает, что тебе немного этого не хватает, поэтому он рассматривает мою кандидатуру на дело Андерсена.

Ауч. Она идет прямо по лезвию ножа, не правда ли?

— И, я знаю, женщины штабелями укладываются, лишь бы привлечь твое внимание и одну из твоих улыбок, — продолжает она. — Но со мной этого не произойдет. Я не собираюсь быть одной из твоих поклонниц или еще одной зарубкой на спинке твоей кровати. Поэтому можешь оставить свои улыбки, словечки и прочую фигню для кого-нибудь другого.

Она встает и, положив руки на мой стол, наклоняется ко мне.

Эй, ты знаешь, если я чуть наклонюсь, то смогу увидеть вырез ее блузки. Я люблю это место у женщин. Ложбинка между…

Так, стоп!

Я мысленно себя ударил, а она продолжала.

— Ты привык быть номером один. Ты привык к тому, что ты у папы на особом счету. Ну, что ж, в городе появился новый игрок. Смирись с этим. Я чертовски долго трудилась, чтобы получить эту работу, и я планирую сделать себе имя. Тебе не нравится делить центр внимания? Это плохо. Ты можешь освободить место для меня за столом, или я буду наступать на тебя, если будешь стоять на моем пути. В любом случае, ты можешь поклясться своей задницей, я получу что задумала.

Она поворачивается, чтобы уйти, но затем снова смотрит на меня, ее губы изогнулись в сладостной улыбке.

— Да, и я бы пожелала тебе удачи с Андерсеном, но я не буду беспокоиться. Всей удачи Ирландии не хватит, чтобы помочь тебе. Саул Андерсон будет моим, милый…

И с этим, она поворачивается и удаляется из моего кабинета, мимо Мэтью и Джека, которые стоят в моих дверях с открытым ртом.

— Ну… блин, — говорит Мэтью.

— Окей, у кого-нибудь встал прямо сейчас? — спросил Джек. — Серьезно я затвердел прямо сейчас, потому что, — он указал в направлении Кэтрин. — Это было горячо.

Было горячо. Кейт Брукс — красивая женщина. Но когда она становится обозленной, она становится потрясающей.

Стивен входит с чашкой кофе в руке. Видя взгляды на наших лицах, он спрашивает: