Мария Барская - Битую чашку – из жизни вон!

Как бы не так. Раскатала губы! Рабочая лошадка вечно останется рабочей лошадкой, сладких пряников на всех не хватает. Через два дня после успешной сдачи номера меня срочно вызвали к нашей главной. Я удивилась: у меня был нерабочий день; по телефону мне толком ничего не объяснили... Но надо так надо. Я поехала.

Когда я пришла, все уже сидели в кабинете Анастасии.

– Что случилось-то? – подсев к столу, шепотом осведомилась я у ближайшей соседки.

– Кажется, представляют нового зама, – тоже шепотом отозвалась она.

Хороший сюрприз! Со мной никто еще об этом не говорил. Но вообще-то странно. Человека не представляют коллективу до того, как подпишут с ним контракт. Неужели взяли кого-то другого? Не может быть. Наша главная мне прямо намекала, что я – единственный реальный претендент. И что же случилось?

Я попыталась поймать взгляд Анастасии, однако ее глаза упорно избегали моих. У меня кошки заскреблись на душе. Главная не только отказывалась встречаться со мной взглядом, но еще и сильно нервничала. У нее была такая привычка – на нервной почве крутить широкий золотой браслет. Талисман, который она всегда носила.

Дверь кабинета распахнулась. В нее впорхнула молоденькая девчушка. Что еще за сопливка? Я пригляделась. Девчушка с ног до головы была одета из магазина «Подиум». Недешевая сопливка, прикинула я.

У двери она не задержалась, а уверенным шагом прошествовала к Анастасии и, пожав ей руку, уселась рядом. У Анастасии при этом был такой вид, будто к нам пожаловал сам президент.

Я ошиблась лишь слегка. Сопливка оказалась дочкой совладельца нашего холдинга и одновременно новым заместителем Анастасии. Плакало мое теплое местечко. Оно оказалось гораздо нужнее девчонке, которая в этом году только оканчивала институт! Мой возмущенный разум кипел. Зачем, ну зачем ей это место, к которому я шла десять лет и за которое столько страдала и боролась? Мне оно нужно для жизни, а у нее-то и так все есть. Почему она должна была перейти мне дорогу? Она тут поиграет, поразвлекается, а я буду за нее работать! Ей зарплата пойдет на булавки, а я по-прежнему останусь без квартиры! Но ведь дочурка окончила институт, надо же ее куда-то пристроить! Ах, вечный Грибоедов: ну, как не порадеть родному человечку! Разумеется, дочке такого папы не пристало хотя бы поначалу поработать простым редактором или корреспондентом. Удивительно, как это юное дарование в желтых туфельках от Jimmy Choo вообще сразу главной не сделали! Поскромничал папа, ах, поскромничал! Ну, ничего. Полгодика помучается девочка в заместителях, диплом защитит, опыта наберется и, если войдет во вкус, Анастасии придется уйти.

Меня охватило такое злорадство, будто ее уже уволили. Хотя, если это произойдет, веселья тоже будет мало. Работать с дочкой-то придется мне! А выпускать модный журнал – не в бирюльки играть. Только со стороны кажется простым делом: налепил красивых картинок и разбавил их глупым текстом. Как бы не так! Кстати, и картинки красивые даются нелегко, и даже самый глупый текст требует работы, чтобы стать привлекательным. Совсем глупый читать не станут. Не будут читать – журнал потеряет тиражи и рейтинг. И тогда у нас начнутся проблемы, вплоть до закрытия. Анастасия – профессионал. «Мисс Шик» начинала с нуля, а до этого еще в двух журналах успешно поработала. А эта, новая-то, – вообще ничего не знает! Ни дня в своей жизни еще не работала. Ну почему такая несправедливость? Ей все, а мне, со всеми моими способностями, опытом, знаниями – большой шиш! Ведь могут еще и уволить! С Анастасией мы сразу сработались, она ко мне хорошо относится, знает, что на меня положиться можно. Но долго ли она теперь продержится? И останется ли ее слово решающим? Мало ли какие идеи у этой сопливки бродят? И подружки у нее наверняка есть, которых она для компании захочет сюда притащить...

Настроение у меня упало – ниже некуда. Черт меня дернул отказаться ехать с Романом! Сидела бы уже в Краснодаре в новой квартире, и плевать бы мне было на эту сопливку! И ведь осталась-то, ожидая нового назначения. Только ради него. Всем пожертвовала, а что получила? Плевок в морду – в лучших наших традициях. И поделом! В другой раз нечего губы раскатывать.

На другой день Анастасия зазвала меня к себе.

– Извини, Юлька, ради бога. – Она по-прежнему прятала от меня глаза. – Я честно старалась тебя на это место посадить. С тобой мне работать гораздо удобнее, как за каменной стеной себя чувствовала бы. Но что я могла поделать? Меня саму перед фактом поставили. Добро бы просто девку со стороны навязали. Костьми бы тогда легла, но тебя отстояла. Но тут ведь дочка... – Она развела руками. – Впору самой заявление подавать. Как теперь работать? Юленька, хоть ты меня поддержи! Придется нам с тобой на двоих раскидать обязанности зам. главного. С ребенка-то какой спрос?

Я хмыкнула:

– Ребенок вполне, между прочим, половозрелый. И зарплату наверняка ей недетскую положили.

– Я контракта не видела, мне не показывали, – призналась Анастасия.

Тут я обалдела:

– Да ты что?

– Все мимо меня, – скорбно проговорила она.

– Может, она больше тебя будет получать? – Я вполне допускала такую возможность.

– Черт ее знает, – Анастасия нервно передернула плечами. – Но журнал-то должен выходить, кому-то его делать надо. А я подозреваю, Виктория здесь и появляться-то не будет. У нее защита диплома и госэкзамены на носу.

– Да она только в тусовках небось и смыслит, – в сердцах бросила я. – Ни одного макета в жизни не видела.

– Все могла предположить, но такой подлянки никак не ожидала.

Я сочувственно кивнула. Меня, конечно, обошли, но я пока хотя бы осталась при своих, а вот Анастасию, считай, унизили. Еще вчера была здесь полной хозяйкой, а теперь вынуждена заискивать перед девчонкой. И попробуй не попляши. Папа тут же заменит, никакой рост тиражей не спасет. Потому как родная кровь ближе к сердцу, да и без журнала нашего папа проживет, это мы без него загнемся.

Но зря мы с Анастасией надеялись, что сопливка не станет слишком часто у нас появляться. Это, как мы вскоре поняли, было бы наилучшим для нас выходом. Девица, увы, оказалась активная, и намерения у нее оказались серьезные. Не знаю уж, когда она сдавала экзамены и писала диплом, но она поселилась в своем новом кабинете, и некоторое время спустя в воздухе запахло порохом.

Она вызвала меня к себе в кабинет. Я скрипнула зубами и пошла. А куда денешься? Больше всего мне хотелось написать заявление об уходе и, небрежно бросив его сопливке на стол, гордо удалиться. Ух, с каким бы удовольствием я бы это проделала! Но, увы. Я не могла себе такого позволить. Ну почему я не уехала в Краснодар? Была бы сейчас свободна и независима. Ладно, снявши голову, по волосам не плачут, и я с омерзением, но с гордо расправленными плечами шагнула в ее кабинет.