Натали Митчелл - Раздвоение чувств

— Дэвид, а что ты делал в библиотеке?

— Менял книги брата, — ответил он, не моргнув глазом. — Их ведь выдают на определенный срок. Но он успевает все прочитать задолго до окончания этого срока.

— А почему ты меняешь за него книги? Почему он не делает этого сам?

Дэвид посмотрел на меня без улыбки.

— Потому что он не может ходить.

— Ох…

— Эшли, если ты подозреваешь, что я вру…

— Нет, Дэвид! Ты не понял.

— Опять мое лицо, да?

Я сконфуженно пробормотала:

— А что такого с твоим лицом?

— Я с этим уже сто раз сталкивался. Каждая девушка сразу думает: «Да он такой красавчик! Разве с ним можно рассчитывать на что-то серьезное?»

Мне хотелось отрицать и это, но почему-то я призналась:

— Именно так я и подумала. Извини, Дэвид.

У него раздраженно дернулась щека, но сказал он без злобы:

— Ты прощена.

— Я не знала, что это так болезненно для тебя. — Я постаралась перевести разговор на другую тему, но не нашла ничего лучшего, как спросить про его брата.

И тут же испугалась, что причиню этим еще более острую боль, но Дэвид, к моему удивлению, улыбнулся, и все его смуглое лицо так и засветилось.

— Он — классный парень и очень веселый, хотя другой, наверное, раскис бы после такой аварии. Это еще при маме было. Его сбил грузовик, когда он ехал на велосипеде. Это было за городом, и водитель даже не остановился. Крис сам пытался доползти до дому на руках, и этим сделал себе еще хуже. Позвонки сместились.

— И теперь уже ничего не сделаешь?

— Теперь он раскатывает в коляске. Ему это даже нравится, он иногда лихачить пытается.

Я с уважением заметила:

— Мужественный пацан.

Дэвид с гордостью согласился:

— Это да. Хотя иногда, — добавил он, — по ночам я слышу, как он плачет. Каждый плакал бы на его месте, правда? Иногда, в подушку.

— Я бы ревела целыми днями…

— Не думаю, — спокойно возразил Дэвид. — Когда реальность меняется, принимаешь ее очень быстро. Ведь ничего другого не остается.

Я вспомнила:

— Ты собирался заказать еще порцию.

Он отодвинул стакан:

— Расхотелось что-то… Знаешь, у меня есть предложение. Давай возьмем пиццу и пойдем к нам? Я познакомлю тебя с Крисом.

У меня вырвалось:

— Зачем?

— Чтобы ты больше никогда не сомневалась в моих словах, — сказал Дэвид.

И я согласилась.

Крис действительно существовал. Я поняла это, едва мы только подошли к маленькому домику, который отделяли от нашего два квартала. Из окна лилась музыка «U2», на что Дэвид сказал с улыбкой, что его брат большой поклонник Боно. Мне сразу же захотелось узнать, что читает этот мальчик, а заодно и сам Дэвид, хотя я уже поняла: отцовских книг я в этом доме не найду.

И ошиблась. Оказалось, что Дэвид просто не стал мне говорить этого сразу, чтобы я не подумала, будто он старается умаслить меня таким образом. Книги моего отца не были демонстративно выстроены в ряд, они искрами проскакивали среди других. Было очевидно, что покупались они в разное время, и уж точно не вчера, чтобы сегодня поразить мое воображение.

А Крис любил научную фантастику. Я увидела у него на столе том Саймака и поняла, что ошибалась, думая, будто никто его уже не читает.

Внешне он здорово походил на старшего брата, те же тонкие черты лица и крепкие плечи — в его возрасте только оттого, что ему приходилось крутить колеса своей коляски. Но в лице Криса, как ни странно, было больше задора и готовности к веселью.

Я подумала, что он о себе переживает куда меньше, чем Дэвид, глаза которого так не искрились. Разве что когда он говорил о своем брате. Мне даже не хотелось представлять, как каждый из них смирился со смертью матери. Что с ней случилось, я боялась спрашивать.

— Привет, Эшли! — проорал Крис, когда Дэвид представил меня. Музыку он в тот момент еще не приглушил. — Где-то я тебя видел.

— Заткни ты Боно, ради Христа! Это дочь писателя Джеффри Халса, — без обиняков сообщил Дэвид.

Мальчишка обрадовался:

— А! Я видел тебя в новостях.

Это был сюжет с похорон, и он следом вспомнил об этом и сконфузился. Я смело потрепала его темные волосы, чтобы заодно узнать, каковы они на ощупь у Дэвида. Что-то было в нем необъяснимо притягательное… Я имею в виду, конечно, старшего. Особенно хорошо я прочувствовала это, когда убедилась, что Дэвид не лжет.

В чем-то Том был прав, я действительно немного побаивалась этого мира, который так обманул меня. И хотя больше мне терять вроде было нечего, я не хотела попасть в ловушку. И подстилала соломку, еще и не падая…

— Я знаю, что меня показывали в новостях, — сказала я Крису. — А ты много смотришь телевизор?

Он спросил с вызовом:

— Думаешь, у меня много занятий?

— У меня тоже немного, — призналась я. — Вот сейчас как раз подумываю, чем бы заняться в жизни?

— Пиши книжки, — с легкостью посоветовал Крис. — Отец тебя не научил?

Дэвид заметил:

— Этому научить невозможно. Это уж или дано, или нет, приятель.

Крис заинтересованно посмотрел на меня:

— А как узнать?

Я предположила:

— Написать что-нибудь. И посмотреть: понравится ли это кому-нибудь, кроме тебя.

— А если никому не понравится, а тебе все равно захочется написать что-нибудь еще?

Присев перед коляской, я заглянула мальчику в глаза. Он смотрел на меня с ожиданием, которое я легко разгадала. И тихонько спросила:

— Ты уже написал что-нибудь?

Крис быстро взглянул на брата:

— Нет.

— Не ври ей, — предупредил Дэвид. — Она подозревает ложь даже в правде.

Я выпрямилась:

— Не всегда. Сегодня просто такой день…

— Какой?

— Странный.

— Ты сидела в баре у Бобби с бутылкой пива, что здесь странного? Полмира так время проводит.

Посвящать его в подробности я не собиралась, по крайней мере, пока, и все же ответила:

— Странно то, что было до этого.

Крис нетерпеливо постучал ладонью по ободу колеса:

— А что было? Что было?

Я вздохнула:

— Ну, сначала я решила продать все книги из домашней библиотеки.

Дэвид усмехнулся:

— Это действительно странно.

— Продала?

— Ни одной.

Крис разочарованно протянул:

— Ну, и что такого интересного? Удивила! Кто сейчас книги читает?

— А ты?

— Ну, вот только я. И Дэвид.

Дэвид вернулся к моей не заладившейся торговле:

— Так никто к тебе и не пришел?

— Пришел, — созналась я. — Только это был совсем не покупатель.

У Криса от любопытства округлились глаза:

— А кто? Ну, Эшли, не тяни!

Старший брат шикнул на него:

— Крис, не лезь не в свое дело! Ты не исповедник, в конце концов.

Надувшись, мальчик пробурчал:

— Ну, и не надо.

— Это был поклонник моего отца, — сказала я. — Пришел вдохнуть священный воздух нашего дома.

Дэвид с недоумением приподнял брови:

— И часто вас посещают такие чудики?

— Почему чудики? — Это задело меня. — По-твоему, быть преданным читателем такого писателя, каким был мой отец, — это смешно?

— Я вовсе не это хотел сказать. По-моему, смешно, когда люди лезут к писателям, к артистам со своими признаниями.

— Ты не понимаешь, Дэвид! Моему отцу это было необходимо. Он для того и писал свои книги, чтобы всякие чудики влюблялись в них!

Шагнув ко мне, Дэвид обнял меня так крепко, что я даже не попыталась вырваться.

— Прости, — прошептал он. — Прости меня, Эшли. Но ты сама заговорила об этом таким тоном…

— Это чтобы… Чтобы…

У меня неожиданно затряслись губы, так неудержимо, что пришлось уткнуться лицом в плечо Дэвида. Его незнакомый запах входил, казалось, мне прямо в сердце, минуя другие органы. И оно также незнакомо заволновалось. И вместе с тем от Дэвида исходил необъяснимый покой, я погружалась в него, и просто физически ощущала, как размягчается моя душа.

«Неужели только из-за того, что этот парень так красив? — подумала я даже с некоторой обидой за себя. — Неужели все так просто?»

Он потерся щекой о мои волосы, наверное, торчащие во все стороны, как обычно.

— Чтобы не заплакать, — сказал Дэвид тоже шепотом. — Я понимаю.

Я хотела кивнуть, но тогда моя макушка оторвалась бы от его щеки, и я не шевельнулась. От него исходило такое тепло, какого я давно не чувствовала. А может быть именно такого — никогда. Разве я любила кого-то не родственной любовью? Если я и могла представлять ее, так только по книгам, в том числе и по романам Джеффри Халса. Написанных о моей матери.

И мне подумалось: если у моих родителей была когда-то любовь, достойная того, чтобы остаться в американской литературе, неужели я не способна на такую? Например, к одному из тех двоих, с которыми меня свел этот поистине странный день?

Меня едва не передернуло, но я успела справиться с собой, иначе Дэвид мог бы неправильно меня понять. Почему это мне вдруг вспомнился Том, о котором я старалась вообще не думать? Но он никак не желал оставить меня в покое, как и обещал, и мои мысли то и дело возвращались к нему.