Маргарита Смирновская - Маленсаж. Бесценный олим. Книга 1

– Если бы появились, то я бы их сгрызла под корень! Я злая как сто чертей! Только бы вас не съесть! – опять заныла Ленка…

Не знаю, сколько мы молча волочились за подругой, пока не содрогнулись от ее счастливого вопля:

– Ура!!! Шалаш! Девчонки, шалаш и котел!

Когда мы подошли ближе, то увидели что-то вроде полянки, где под кореньями деревьев стоял коричневый шалаш. Рядом были свалены два старых бревна, а в центре – сгоревшие угли, над которыми висел котел.

Место показалось мне каким-то знакомым.

Я быстро залезла в палатку. Удобный лежак…

– Дарьян, твоя очередь… – голос принадлежал Степке. – Все тихо. Недаром здесь остановочный пункт олимов…

– Это – наше место. Лагерь олимов. Здесь безопасно, – сказала я девочкам.

Лена захлопала в ладоши и пошла искать хворост или то, что можно сжечь.

А Оля хмуро смотрела на меня.

– Как раны? – спросила она.

Я про них забыла. Уже привыкла к ноющей боли в области живота и покалыванию у сердца.

Представить себе не могу, где Лена добыла сухие ветки, но она притащила целую вязанку и взялась за котел.

– Там источник, и рыба есть. Сейчас сделаем пресную уху! – радовалась она.

Вот неунывающий человек!

Я бы даже не подумала о супе. Кусок хлеба и – спать! Вот все мои мысли и желания.

Оля же первым делом влезла в палатку и стала лечить Фила, а за ним – меня. Ему – одну микстуру, мне – другую. Под конец лечения растерла обеих какой-то мазью.

Выйдя наружу, мы увидели, что Лена уже варит рыбу.

– Как ты ее поймала? – спросила Оля.

– Увидев меня, она сама дохла и всплывала, – смеялась подруга. – Да шучу! Ее там так много, что хоть руками загребай.

– А как чистила? – спросила уже я.

Лена достала мелкий раскладной ножичек.

– Вот этим, прямо на месте вылова. Девчат, давайте хоть фрукты пока поедим…

Вы знаете, какой божественный вкус у яблока, когда ты сутки ничего не пил и не ел?

Только узнав такую голодовку, начинаешь понимать: ты хочешь не есть, а – жрать!

Ты смотришь на котел с ухой, и тебе кажется, что ее катастрофически мало!

Но оказалось, что этой ухой мы сумели набить себе животики до отвала, ведь Лена рыбы не пожалела.

Уха получилась густой. Мало того – подсоленной! Оказалось, она положила в суп золы.

Чуть позже Оля принесла маленького филина. Он уже не выглядел тощим цыпленком. Он поправился и держался бодрячком. Только крылья у него подкачали: они были помяты, а на месте выдернутого мною пера зияла проплешина. А еще он костерил меня почем зря:

– Дикарка! Воровка атрибутов!

– Фил! – предупредила филина Оля.

– Варвар, чтоб тебя свои добили!

– Фил!

Но эта перепалка не мешала филину с огромным удовольствием поедать рыбу и даже драться с Леной за их головы. Правда, было не совсем понятно, куда помещалась рыба в два раза больше него самого… Но он все съел!

Перед сном мы по очереди ходили к источнику, где Лена добывала рыбу и воду.

Когда я подошла, то заметила, что рыб нет. А вода была настолько кристально чистой, что в нее можно было смотреться, как в зеркало. Перед тем как умыться, я посмотрела на свое отражение, но вдруг увидела торчащую из воды ту самую страшную рожу и закричала.

– Что? Что там! – кричали мне подруги, но я уже успокоилась.

Бесконечные бои возвращали прежнего олима.

– Все хорошо! Это противный бука преследует меня!

Я уже заметила, как он мельком нырнул в щель и таращился на меня, и пригрозила ему.

– Бука здесь, – смеялась Лена.

– Бука увязался? – удивилась Оля и отрезала кусочек яблока. – Привязался, бедненький. Наверное, до нас он долго ничего не ел…

И она пошла его подкармливать.

Я просто хваталась за голову от ее любвеобилия к нежити.

Это – бука!

Все буки – вредители! Их создала Ночь, создала – как разведчиков. Они выискивают страхи и слабые места воинов… Ослабляют, расстраивают психику.

А она его приручает!

Спать мы залезли в палатку втроем, хотя там и было тесно. Но из-за холода и сырости нам эта теснота была только на руку – все согрелись. Оля легла в серединке, а мы – по краям.

Фил сказал, что уже выспался и может спокойно покараулить наш сон. И хоть я ему не доверяла – правда, боролась с этим чувством к нему – но как только моя голова коснулась мягкой подстилки – я провалилась в сон…

Фестиваль цветов.

Вокруг все благоухает. Мы валяемся в стоге мелких живых цветов василькового цвета. Наши головы рядом. Руками мы касаемся друг друга.

– Что ты чувствуешь?

– Жизнь. Весну, – отвечаю я Далосу. – А ты слышишь?

– Песнь васильков?

– Да… Она странная… Я такую еще не слышала. Песнь не похожа на обычные песни олимов.

Красавчик привстал и повернулся ко мне. Опять меня сводит с ума его кривая усмешка и чертовские глаза. Так и кажется, что от его взгляда во мне каждый раз одна живая клетка организма умирает.

– Как ты думаешь, почему так происходит? – спросил он.

– Мы – олимы. Мы слышим то, что ощущаем, то, в чем и чем живем… Разве не так?

– Так, все-таки, что ты ощущаешь? – глаза его хитро сузились, он словно уже все знал наперед, он читал меня будто открытку с поздравлением, заранее зная банальный текст.

– Чем сейчас живешь?

Его вопрос напугал меня…

И снова…

Я лечу в пропасть и ударяюсь ногой обо что-то железное.

– Дарьян! – Степа сочувственно меня поддержал.– Ты взволнована. В таком состоянии тебе нельзя туда идти.

Мы стояли на выходе из пещеры, откуда просматривалось поле боя.

– Сейчас я успокоюсь. Я успокоюсь, – повторяла себе я.

Но сердце колотилось бешено, и меня трясло от волнения. Коленки подкашивались. Я не могла дышать, боялась, что разревусь прямо на глазах у друга.

– Пусти меня, – я махнула рукой и сглотнула, набрав полную грудь воздуха. – Это мой долг… Чести.

– Я его исполню. Как поручитель, – Степа все еще пытался меня отговорить.

– Нет, я сама, – он только проскулил. – Я вычислю нахождение этих тварей! Они за все нам ответят! – слезы все же вырвались. – Это – зов крови!

Я так сильно сжала кулак, что заболели пальцы, и свело руку…

– Утро! Чай и жареная рыба! – весело кричала Лена. – К столу-у!

Мы перекусили рыбкой, вместо чая у нас была вода, разогретая в единственной Олиной кружке от термоса. Но нам было вкусно. Оля в горячую воду кидала по семечку какого-то растения, и она давала необыкновенно душистый запах.

Остатки рыбы мы прихватили с собой. Неизвестно же, куда нас эти коридоры заведут, и когда придется еще поесть.

Филу на глазах становилось лучше. Он заметно подрос до размера голубя и сидел на плече хозяйки, но церемонно с нами не разговаривал. Даже Лене не удалось из него ни слова вытянуть.

Оля снова спешила, словно ее жизнь зависела от времени.

Лене пришлось постараться, чтобы быть впереди и выбирать дорогу. Она все время ссылалась на свое чутье. Но ее чутье частенько поводило. То она нас заводила к летучим мышам, которые чуть не украли у нас Фила, то в пещеру к паукам…

Мы чуть не увязли в паутине!

Еле ноги унесли.

Мне даже пришлось диском срубить все лапы большому насекомому…

Наверное, время уже было ближе к вечеру, потому что даже мне уже хотелось перекусить рыбой. Я только и думала, что еще немного, и она протухнет…

И именно в этот момент Лена выкрикнула:

– Мраморные стены… Вы видите чей-нибудь знак или герб?

Мы с Олей стали осматривать местность.

Ни знака, ни эмблемы – ничего!

Само по себе нахождение под землей такой инфраструктуры вызывало некоторое опасение, но когда еще и границы не обозначены – это вызывало уже подозрение.

– Ох, какие залы! – Лена радостно крутилась между высоких столбов. – Идите сюда! Здесь стражи в доспехах!

– На что это похоже? – спросила я Олю, но она тоже заворожено смотрела вокруг, а Фил снялся с ее плеча и, радостно ухая, полетел вслед за Леной.

Я побежала за подругами и, пройдя этот красивый зал, увидела рыцарей в доспехах, но это были лишь каркасы – внутри они были пустые. Как декорация.

За колонами находился такой же спуск в низину – как в моем городе – но на месте моего дома там стоял замок. Древний, серый, красивый замок, вокруг которого протекала горная, зеркально-черная река. К замку вела каменная дорожка.

Мои подруги почти вошли в замок, забыв об опасности и врагах. Я буквально неслась вслед за ними и еле успела их остановить. Мои подруги уже хотели сесть за трапезный стол, накрытый разными изысканными яствами.