Тайная семья моего мужа (СИ) - Борн Амелия

Его голос полоснул по нутру ножом, пробежался морозом по незащищенной коже…

- Я, похоже, вообще никаких прав в твоем понимании не имею. А, нет, одно все же есть: прислуживать вам всем и быть благодарной за эту возможность. Так?

Он ничего не ответил. Лишь, неловко раскорячившись в виду травмы, принялся сгребать свои драгоценные бумажки обратно в папку. Я же стояла, наблюдала за этим и видела перед собой не того, с кем прожила чуть ли не полжизни, а какого-то… незнакомца. Жуткого, чужого, пугающего.

А впрочем… ведь не случилось ничего нового. Это был все тот же человек. Просто все те качества - и хорошие, и плохие, что в нем были - теперь впервые обернулись против меня самой.

Наверно, стоило испугаться. Возможно, уступить и отступить. Но во мне вдруг проснулось что-то новое; встрепенулось, поднялось со дна души…

- Ты купил ей квартиру? - спросила помертвевшим голосом.

- Это не твое дело.

- Мое!

Он с удивлением поднял голову от бумаг, уставился на меня, как на собаку, посмевшую куснуть своего хозяина.

- Это - мое дело. Потому что ты потратил столько денег на эту женщину, в то время, как я…

Я задохнулась от обиды, возмущения, горечи, навалившихся на меня тяжким грузом. Говорить было трудно, слова буквально обжигали горло, с трудом складываясь в осмысленные фразы…

- В то время, как я хожу в обносках!

- Я тебя к этому не принуждал.

- Но ты все видел! Ты мог обратить внимание, предложить что-то купить… дать больше денег, в конце концов! А я же… я ведь тебя жалела! Ничего не просила, думая, веря, что ты и так все отдаешь нашей семье… а ты…

- Лида, кончай ты эти истерики.

Он произнес это спокойно, с какой-то даже… досадой. Выпрямился, держась рукой за шкаф, поморщился - то ли от боли, то ли от недовольства. Посмотрел на меня тяжелым взглядом, равнодушно отчеканил:

- Твои крики ничего не изменят. Я поступил так, как посчитал нужным.

Его непробиваемое безразличие, его уверенность в собственных действиях, ранили куда глубже, чем все, что случилось до этого, вместе взятое. Что может быть страшнее, чем вдруг обнаружить, что отдала всю жизнь человеку, которому на тебя плевать?..

- Значит, дальнейшие разговоры будем вести в суде.

Удалось произнести это почти спокойно, хотя внутри меня всю трясло.

- Я ведь тебе сказал уже - никакого развода…

- Мне плевать, что ты сказал! Так же, как тебе плевать на мои чувства и потребности!

Нервно заправив волосы за ухо, я провела трясущейся рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Направилась было к выходу, потому что говорить было больше не о чем, но Слава скалой вырос на моем пути.

- Давай я тебе все разъясню, раз ты до сих пор не поняла, - проговорил он тоном учителя, отчитывающего нерадивого ученика. - Ты же без меня - никто, Лида. У тебя ничего нет. Ты даже ни на что способна, кроме как махать шваброй! И если будешь дальше настаивать на своем, имей в виду - останешься без всего. Без детей. Без денег. Даже без жилья. Потому что, если помнишь, на эту квартиру деньги давала моя мать. И я легко докажу это в суде. Ты ничего не получишь…

Он рисовал страшные перспективы, давил на психику своей силой, своей властью надо мной…

Но не учел одного: мне не было страшно все потерять, потому что у меня, как оказалось, ничего никогда и не было. Ни настоящей семьи, ни любви, ни поддержки…

- Значит, буду продолжать махать шваброй, - ответила ему раздумчиво и заметила, как он заметно расслабился, словно уже праздновал свою победу.

Я добавила:

- Только уже не для тебя. Не бесплатно. А за деньги.

Обойдя его, я направилась прямиком в прихожую. Вслед мне донеслось:

- Я заставлю тебя передумать!

В его голосе звучало предупреждение. Такое, что я невольно содрогнулась, осознав - мне следует быть готовой буквально ко всему…

- Я ухожу, - крикнула ему в ответ. - Не забудь забрать Яну из школы!

Произнеся это, я вышла за дверь. Руки дрожали, внутри бушевало нечто страшное - то вспыхивал мучительный пожар, то пробегал парализующий мороз.

Мне было страшно. Страшно выходить за пределы своей клетки, в незнакомый прежде мир… Но я поняла вдруг, что хочу жить. Так отчаянно хочу жить, а не умирать с каждым днем в оковах семьи, которая не то, что меня не любила, а вообще не считала за человека…

Ветер ледяным дыханием пробрался под легкий плащ, как только я вышла из дома. Я невидящим взглядом осмотрелась по сторонам, побрела вперед без точной цели назначения. Просто хотела свободно дышать. Просто желала оказаться подальше от всего этого кошмара - хотя бы на несколько часов…

Обратно я вернулась уже поздним вечером. Пешком поднялась по лестнице, пытаясь морально подготовиться к тому, что ждало меня дома…

Но все равно оказалась не готова к тому, что увидела.

С нарастающим ужасом и паникой, даже понимая всю бесполезность своих действий, я истерически пыталась вставить в замок свой ключ - только для того, чтобы убедиться в том, что и так уже видели глаза…

Слава сменил на двери замки.

Я осталась на улице - в самом буквальном смысле этого слова.

Непонимание, паника, холодящий душу страх - чувства, которые охватили грудную клетку, сжали меня, как в тисках.

Что делать? - первая мечущаяся в истерике мысль, пронзившая голову. На мне не было теплой одежды, в сумке - ни документов, ни денег. Но обо всем этом я подумала не сразу.

Первым прорывом - наивным и глупым - было просто позвонить в дверь. Я жала кнопку звонка - поначалу осторожно, даже робко, потом все интенсивнее и нервнее, пока не поняла - он попросту отключен, потому что никакого звука в ответ на мои манипуляции не было. Тогда я постучала - тихо, потом смелее… С нарастающим тремором, раскинувшимся от рук по всему телу…

Сквозь собственное тяжелое, рваное дыхание, удалось расслышать чьи-то шаги. Судя по поступи - тяжелой, медленной, словно человек волочил ногу, это был Слава.

Звуки замерли у двери - очевидно, он посмотрел в глазок. И… тишина. А следом - снова шаркающие, неторопливые шаги, уже удаляющиеся прочь…

Я заколотила в дверь сильнее, раненая, как зверь, этим безразличием, этим холодным расчетом.

- Папа, кто там стучит? - раздался голосок младшей дочери, и сердце у меня закровоточило еще сильнее.

Так отчаянно не хотелось, чтобы она становилась свидетелем всего этого, чтобы переживала драму, в которой совсем не была виновата…

Но какой у меня был выбор? Мне попросту некуда идти. Мать - не впустит, Лена - в отъезде…

- Яна! - выкрикнула голосом, в котором ясно звучала дрожь. - Яна, это я, открой дверь!

Мелькнула мысль: возможно, Алина еще не дома. Если я ее дождусь, то, наверно, сумею как-то протиснуться, прорваться внутрь…

А что дальше?.. Я не знала.

- Ян, иди сюда! - раздался рядом голос старшей дочери и все во мне окончательно упало.

Она была дома. Она была заодно… с ним.

- Но там мама!

В голосе младшей слышался подступающий плач. Комок рыдания застрял в моем собственном горле.

Захотелось кричать, продолжать царапаться, бороться… но с кем?.. Слава был непробиваем. Алина - на его стороне. А Яну я просто не хотела нервировать своими отчаянными воплями, всей этой чудовищной сценой - ей и без того было страшно…

Все так же беспомощно не отнимая ладоней от равнодушной, холодной поверхности двери, я сползла вниз, на пол. Несчастная, преданная, напуганная.

Сколько так просидела на коврике, словно бездомная собака - не знала и сама. Как не знала и того что делать в такой ситуации, у кого просить помощи?..

Через некоторое время наконец нашла в себе силы на то, чтобы нащупать в кармане телефон. Едва попадая дрожащими пальцами по клавишам, попыталась набрать номер подруги, но он оказался недоступен…

А следом телефон умер в моих руках - кончился заряд.

Найдя как-то сил в себе встать, я отошла, присела на ступеньки лестницы и, подтянув к себе колени, уткнулась в них и… тихо заплакала.