Без права на тебя (СИ) - Руднева Ксения Игоревна

– Неженки, – глумится Леха, явно не разделяя девичьих убеждений.

А Кирилл уже придавливает щуку к траве и каким-то специальным приспособлением с шариками на концах освобождает ее пасть от крючков. Берет двумя руками и несет к воде. Я счастливо выдыхаю, понимая, что он делает, и чувствуя непередаваемую легкость во всем теле. Экзекуция над несчастным созданием отменяется.

– Спасибо! – я прижимаю кулаки к груди, чтобы не кинуться к Киру на шею от переполняющего воодушевления, когда тот возвращается.

– С тебя два желания, – подмигивает тот, а меня в жар бросает.

– Так, а как нужно эти желания зарабатывать? – интересуется Леха, сбивая накал. – Мне тоже нужны. Давай, я их у тебя перекуплю?

– Эй, я не продаюсь, – толкаю я наглеца кулаком в плечо.

– Но участвуешь в пари, – хитро щурится он. – На одном таком я тебя и подловлю, щучка, – подмигивает и щелкает меня по носу. – Идемте к столу, шашлык уже готов.

Мы снова едим, провозглашаем тосты имениннику, а когда темнеет, жжем костер. Не знаю, что такого сделали парни, но он взвивается чуть ли не до самого неба, посылая сноп искр вверх. Мы как дети радуемся этой простой забаве, фотографируем на телефоны. Много смеемся, играем в Крокодила, а устав, просто болтаем. Ближе к полуночи на другом берегу, там, где во множестве расположены туристические базы, начинают пускать фейерверки. Разноцветные шары лопаются в небе, оставляя после себя сотни искрящихся брызг, раздаются глухие хлопки, а мы завороженно наблюдаем за праздничной картиной.

– Кто заказал салют для Кирюхи? – шутит Матвей.

– Это выпускники, – добродушно поясняет мне Кир.

Вечер теплый, и мы безмятежно наслаждаемся им. Впитываем в себя, как и чернильную темноту, расцвеченную яркими звездами и огнями фейерверков, как блеск воды и лунную дорожку, пролегшую по ее поверхности, как запах костра и чистую, ничем не испорченную дружбу.

Как-то так получается, что в итоге мы остаемся с Кириллом вдвоем. Сидим плечом к плечу в раскладных походных креслах и смотрим вперед, на темную гладь озера. Нам обоим есть о чем помолчать, о чем задуматься, о чем попросить у неба. И, я уверена, кое в чем наши мысли сходятся. Вижу, как сосед устало начинает клевать носом, и поднимаюсь на ноги. Тянусь после долгого сидения на одном месте и негромко говорю, чтобы не потревожить остальных:

– Спокойной ночи. Спасибо, что пригласил на свой день рождения, я никогда еще так не отдыхала.

– И тебе спасибо, что приехала, – отзывается Кир. – С кем иначе я ловил бы рыбу.

– Мы ее отпустили, так что, считай, ты ничего не поймал.

– Зато заработал целых два желания, – подмигивает, а я спешу скрыться в палатке у девчонок. Такой Кирилл меня смущает, вызывает странные реакции, и что с этим делать, я понятия не имею.

Утро начинается с воплей Лехи. Вчера он ушел раньше всех, потому что нехорошо себя чувствовал, зато теперь решил наверстать. Я слышу, как Леха криками подгоняет Сему и Кира в воду, обещая бодрое утро. Матвею повезло – он ночует с Милой, и потому, следуя негласному кодексу, его не трогают.

– Бли-и-ин, – стонет Юлька и переворачивается на другой бок, в то время как Олеся беззаботно посапывает в расстегнутом спальнике. – Сколько времени?

Тянусь за телефоном и давлю ответный стон.

– Восемь, – в моем голосе столько осуждения, что, услышь его Леха, тут же помчал бы в палатку и как минимум до обеда не показывался.

– И чего им в выходные не спится? – недовольно бурчит Юля, но вставать не спешит. Расстегивает спальный мешок – палатка уже прилично нагрелась от солнца – и устраивается поудобнее.

Я следую ее примеру и пытаюсь заснуть. Но духота, яркий свет и задорные вопли Лехи – не лучшие в этом помощники. В итоге промучившись минут двадцать выползаю наружу. Активный Леха и меня хочет загнать в озеро, но я слишком раздраженная этим утром. Кофе со сгущенкой и обещанная яичница слегка спасают ситуацию, но зевота все равно одолевает. В итоге переодеваюсь в купальник и ложусь загорать. Энергия на нуле.

На помощь приходит Кирилл. Торжественно объявляет утреннюю зорьку и сует в руки удочку – оказывается, у него с собой целый арсенал. На этот раз с ярко-оранжевым поплавком. Обещает, что такую огромную рыбу, как вчера, я не поймаю, и всю до единой мы выпустим. Я вяло отбиваюсь от приглашения и мычу что-то в покрывало – вставать совершенно не хочется, даже ради Кира. Досада на ранний подъем буквально прижимает к земле. Чувствую себя тяжеленным камнем, что никакая сила не способна сдвинуть с места.

– Придется потратить свое первое желание, – хитро заявляет он. – От сегодняшней рыбалки ты не отвертишься.

Я возмущенно рычу, но вспоминаю вечерний азарт, а так же то, что долг платежом красен, и иду за ним.

– Жаль, только червя не накопали, придется на хлеб ловить, – явно глумится сосед. – Опарыша еще можно было купить…

Я крою брезгливое лицо и заверяю, что с радостью использую батон. С поплавком у меня получается лучше, чем со спиннингом. И пусть рыбешки нам попадаются сплошь крошечные, моего восторга это не умаляет. Мы стоим по колено в воде рядом с камышами и соревнуемся. Снова на желание. Как только Леха узнает правила, берет третью удочку и присоединяется к нам.

– Так, а если я большущую поймаю, это будет за две считаться? – деловито уточняет он. День ясный и теплый, на мне чья-то кепка, чтобы защитить глаза от солнца, а по бокам два симпатичных молодых мужчины. Это утро определенно удалось, несмотря на ранний подъем!

– Нет, – уверенно заявляю я. – Хоть акулу поймай. Считается только сам факт. И если сорвется – тоже не считается, – подумав, добавляю и взвизгиваю: – Ах-ха! Уже третья! – на крючке трепыхается серебристая рыбешка, названия которой я не знаю, а Кирилл уже снимает ее с крючка, чтобы выпустить на волю.

Второй день проходит не так активно, как первый, но все равно здОрово. К слову, утренняя рыбалка окончилась тем, что Кир и Леха должны мне теперь по желанию. Леха накидывал варианты, но все они заставляли краснеть, поэтому я пообещала позже что-нибудь придумать. На обед с опаской пробую гречневую кашу с тушенкой, которую приготовили наши парни на костре, а потом даже прошу добавки.

Домой возвращаемся к вечеру. Я уставшая, но загорелая и довольная. Полученных впечатлений от поездки хватит надолго. Впереди ждут два долгих рабочих дня, но это меня не пугает – какая разница, если я знаю, что после меня обязательно ждет опять что-то веселое в новой компании. Перед сном болтаю с бабушкой, рассказываю про поездку и про то, сколько я рыбы поймала. Она хвалит и говорит, что рада за меня, и ей я верю.

Потом отправляю сообщение маме – на разговор сил нет, не хочется перекрывать положительные эмоции, что наполняют доверху, очередным разочарованием. Родители избавились от меня, стоило только совершить мало-мальски серьезную ошибку, но все равно хотят, чтобы я продолжала перед ними отчитываться и общаться так, словно я просто уехала погостить на лето к бабушке. Совсем как в детстве.

Только вот детство мое закончилось в стационаре, где мою матку чистили от последствий прервавшейся беременности. И где я встретила девушку, с таким жизнелюбием и отвагой несущую смертельную болезнь, словно та была не более чем затянувшейся непогодой, за которой обязательно наступят ясные дни. Катя стала для меня образом воина, мужественного и стойкого, с которого следует брать пример и не очернять собственными поступками его великого подвига.

Еще я там видела любовь двух людей с привкусом горечи и надежды, зато честную, безо всяких грязных тайн. Вспомнила свою, первую и неудавшуюся, и, наконец, поняла, что там и страдать-то особо не из-за чего. Подумаешь, избранник женат оказался. Противно, конечно, мерзко и больно до кровоточащих шрамов на сердце, но не смертельно. В жизни есть много замечательных вещей, способных помочь пережить горе. Как и много вещей, в разы моего горя страшнее.