Татьяна Алюшина - Красота по-русски

Звеня от предвкушения, улыбаясь жизнерадостно, Елена Алексеевна сдала плащик в гардеробе и подошла к метрдотелю.

– Я Невельская.

– Вас ожидают, – приветливо улыбнулся он, – я провожу. Прошу сюда.

Они прошли через большой зал, почти пустой в это время, лишь несколько человек за столиками. Метрдотель впереди, указывая дорогу, Лена сзади, по-девчоночьи волнуясь, понимая, что никак не может перестать улыбаться. Несколько колонн в римском стиле с легкими шторками между ними отделяли большой зал от более камерной части, где возле окон располагались три столика.

– Прошу, – остановился мужчина, пропуская Лену вперед.

Она кивнула, благодаря, шагнула вперед и… и улыбаться перестала.

Перестала звенеть, дребезжать нетерпеливым предвкушением, радоваться. Остановилась, как на препятствие натолкнулась.

«Встань передо мной, как лист перед травой!» Вот-вот, так она и встала!

Из-за среднего столика медленно поднялся ее давешний, не состоявшийся в дружеском знакомстве Денис, хороший, как помнится, сын друзей Зои Львовны.

– Черт! – невольно вырвалось у Лены.

Метрдотель улыбнулся еще шире, кивнул довольно и удалился.

– Вот именно, – отозвался ее визави, разделяя оценку ситуации.

Так! Отступать некуда, сзади, как водится, Москва и горячее продолжительное желание Елены Алексеевны взять интервью у данного господина. На негнущихся ногах, еще не побежденная Лена проследовала к столику. Мужчина помог ей сесть, галантно пододвинув стул, и вернулся на свое место.

– Вы Денис Арбенин, – озвучила Лена очевидный теперь уже факт.

– М-да, – невесело признался он и выдвинул свое утверждение, – а вы Елена Невельская.

– Думаю, утверждать, что нам обоюдно очень приятно познакомиться, мы не будем? – предположила Лена.

– Ну почему, – не согласился Денис Васильевич, – мне приятно познакомиться с автором такой книги.

А Лена вдруг поняла, что ситуация скорее комичная, чем трагичная, и легко рассмеялась, вот на «раз-два» и непонятно почему! Улыбнулась и задорно призналась:

– Я так долго мечтала взять у вас интервью, поговорить, посмотреть ваши работы! Но, увы, вы слишком недоступны!

– Я не даю интервью, Елена… ммм… – совершенно непонятным тоном напомнил он.

– Алексеевна, – подсказала она. И спросила: – А почему?

– По нескольким причинам…

К ним подошел официант. Проигнорировав меню, они заказали воду, кофе и вернулись к кое-как выстраивающейся беседе.

– Странно, – призадумалась Лена, – как получилось, что мы до сих пор не познакомились. Мы же с вами посещали одни выставки, общались с одним, довольно узким, кругом людей, и нас не представили. Ну, предположим, не сложилось лично познакомиться, и вашего фото нигде нет. Но моя-то фотография есть в Интернете, и не только на сайте издательства, вы же наверняка изучали персону автора книги и могли бы меня узнать.

– Я не сильно интересуюсь людьми, – слегка пожав плечами, признался Денис, – мне интересна ваша работа, а смотреть фото, извините, нет.

– Но я могла вчера хотя бы предположить, что вы Арбенин! – поражалась сама себе и странным обстоятельствам Лена. – Не так уж много в Москве Денисов Васильевичей!

– Я думаю, мы не будем обсуждать вчерашнюю встречу, – с нажимом произнес Арбенин.

– Денис Васильевич, – улыбаясь, предложила Лена, – а давайте обсудим! Посмеемся, пожмем друг другу руки и забудем о неловком происшествии! Чтобы это не мешало нам с удовольствием и искренне говорить о деле! А?

– Да все это ерунда, Елена Алексеевна, и нечего тут обсуждать! – недовольно и явно с предупреждением возразил Арбенин.

Она уж собралась возразить, скорее из вредности, спровоцированная этой его отстраненностью холодной, но, более чем вовремя, подошел официант, принеся их заказ. Лена откинулась на спинку стула, пока молодой человек расставлял на столе бутылки с водой, стаканы и чашки с кофе, рассматривала Арбенина и думала: «Какой закрытый, мрачный мужик! Как при этом он умудряется создавать настоящие произведения искусства? Парадокс!»

Отпивая воды из стакана, Денис Васильевич перехватил этот изучающий взгляд и усмехнулся.

– Не нравлюсь я вам, – не спросил, констатировал.

– И не надейтесь! – энергично отвергла его оценку Лена. – Нравитесь, и еще как! Ваши работы – это…

Она развела руками, демонстрируя невозможность подобрать слова и эпитеты, чтобы в полной мере описать свое восхищение.

– …это не просто гениально! Это нечто невероятное!

– Лена, почему вы все время воюете? – сбив влет ее пафос, ошарашил вдруг вопросом Арбенин.

Ленка аж задохнулась от неожиданности, как рыба, выброшенная на берег. Выпучила на него глаза, забыв прибрать куда-нибудь раскинутые руки, так и повисшие в воздухе.

А он, сделав глоток кофе, поставил чашку на блюдце и посмотрел на девушку невинно-ожидающим, даже скучающим немного взглядом, словно про погоду в Неаполе спросил.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя от растерянности, опустить наконец руки, осмыслить это его простецкое «Лена» и сам вопрос.

Обнаружилось, что ответить ей нечего, никакой воинственности она за собой не замечала! Но Денис же обратил внимание! А он, между прочим, художник, да еще какой!

Сбитая со всех своих настроев Лена посмотрела за окно и неожиданно, без предупреждений внутренних и без всяких видимых внешних причин, почувствовала вдруг огромную, как плита бетонная, усталость. Такую, что и обдумывать ее сил не было.

Арбенин молчал, пристально рассматривал Елену Невельскую. Что он там себе думал в голове гениальной? Поди разберись!

– А знаете, – каким-то старческим голосом, без напора, без эмоций и без жизненных сил, произнесла Лена, – к чертовой матери все это. Мне многие ваши коллеги не раз говорили, что с вами нелегко беседовать. По большому счету, интервью с вами мне уже и не нужно.

– Зачем же вы согласились на встречу? – нахмурился Арбенин.

– Всегда интересно поделиться с профессионалом своими находками, открытиями, узнать от него нечто новое, особенно если восторгаешься его работами, – тем же потухшим уставшим тоном объяснила она. – А разговора, Денис Васильевич, у нас с вами не получается. Думаю, если бы не вчерашняя встреча, то сегодня мы бы прекрасно пообщались к обоюдному удовлетворению. На работе я не воюю, я всех люблю и уважаю. И еще, как я сказала вчера вашему батюшке, я не «желтая» пресса и о личной жизни людей не пишу. Только если они сами считают нужным о ней рассказывать и факты, рассказанные ими, имеют прямое отношение к теме. Вы зря так боялись со мной встречаться.