Саманта Тоул - Излечи меня (ЛП)

Мне наплевать на шрам. Он будет у меня далеко не первым.

У меня должны быть пластыри в аптечке в багажнике. Я всегда готова к неожиданностям.

Хотя могу обойтись и пакетом со льдом. Посмотрим, что удастся раздобыть в мотеле.

Я вытаскиваю из сумки свои огромные солнечные очки и надеваю их чтобы спрятать поврежденную часть моего лица. И плевать, что на улице дождь. Я вешаю сумку на плечо и выхожу из машины под проливной дождь.

Прежде чем идти в мотель, я достаю из багажника аптечку и засовываю ее себе в сумку.

На ресепшене служащая мотеля, женщина средних лет, едва удостаивает меня взгляда, пока занимается регистрацией нового постояльца. Это, конечно же, мне на руку, так как выгляжу я подозрительно: в темных очках, промокшая до костей и с кровью на одежде.

Она молча протягивает мне ключи от комнаты, я благодарю ее и отправляюсь в свои апартаменты.

В коридоре я останавливаюсь перед автоматом для продажи напитков, чтобы купить банку газировки. Использую ее вместо пакета со льдом.

Я открываю дверь номера, и мне в нос ударяет противный запах затхлого освежителя для воздуха. Войдя внутрь, я закрываю за собой дверь и запираю ее на замок. Я снимаю очки и кладу их обратно в сумку, которая приземляется на кровать, в то время как я усаживаюсь рядом. Матрас очень жесткий и неудобный. Одной рукой я прикладываю холодную банку с газировкой к моему глазу. А другой рукой я крепко вцепляюсь в спинку кровати.

Затем я сдаюсь. Я плачу, стараясь выплакать все свои слезы, добрую часть ночи.

Понятия не имею, сколько я так просидела, горько рыдая, но когда слез больше не остается, я иду в ванную и снимаю с себя всю одежду.

Невыносимое желание набить себя под завязку едой и затем очиститься от нее просто раздирает меня, но страх выйти наружу сильнее, поэтому я остаюсь в комнате.

Всеми моими решениями сейчас руководит страх.

Я кое-как стираю свою заляпанную кровью футболку в раковине и вешаю ее сушиться на перила для полотенец. Затем я залезаю под горячие струи душа. Мне необходимо смыть с себя всю вонь и запах Форбса, и тогда мне станет гораздо легче.

Со мной все будет в порядке.

На глаза наворачиваются слезы, когда я прокручиваю в голове все сегодняшние события. Я глубоко вдыхаю, чтобы остановить начинающие вновь капать слезы. Затем беру мыло и стараюсь смыть с себя всю грязь. После душа я чувствую себя более или менее свежей. Я беру полотенце и промокаю свои влажные волосы. Затем тело. Меня раздражает то, что я не имею возможности почистить зубы. Утром надо будет обязательно купить зубную пасту и щетку.

Я иду обратно в комнату и достаю аптечку из своей сумки.

Обработав свою рассеченную бровь обеззараживающей жидкостью, я заклеиваю ее пластырем. Затем я достаю две таблетки Адвила и глотаю их, даже не запив водой.

Мне совсем не хочется снова надевать одежду, в которой я была, но у меня нет никакой другой. Я надеваю лифчик и заматываю полотенце вокруг бедер.

Я с ногами залезаю на кровать и не мигая какое-то время смотрю на свою сумку.

Контракт по «передаче Мии» все еще внутри и адрес моей матери тоже.

Не могу поверить, что она жива. А еще больше не могу поверить в то, что она от меня отказалась. Вот так запросто. Перестала быть моей матерью, просто подписав бумагу.

Как такое может быть?

Во мне борются разные чувства. Я злюсь. Точнее, я просто в ярости. Все это время она жила где-то там, пока мне приходилось терпеть жизнь с Оливером под одной крышей.

Она меня бросила.

Она оставила меня с ним.

Знала ли она вообще, что он был за человек? Человек, которому она оставила своего ребенка? По своей ли воле она передала меня этому монстру и исчезла из моей жизни?

Мне хочется верить, что она не знала, потому что мне просто невыносима мысль, что она все знала и все равно так поступила.

Я не могу думать об этом сейчас. Я вообще не хочу об этом думать.

Слишком много всего свалилось на меня сегодня. У меня больше нет сил.

Надо поспать.

Тряхнув головой, я разгоняю все свои мысли, затем, вытянув одну ногу вперед, я спихиваю ступней сумку с кровати. Я выключаю свет и забираюсь под одеяло.

Закрыв глаза, я прислушиваюсь к движению машин, проезжающих по трассе недалеко от мотеля, стараясь сконцентрироваться на этом отдаленном шуме.

Интересно, ищет ли Форбс меня? Что, если он найдет меня здесь?

После этой мысли я вскакиваю с кровати, берусь за тяжелый стул, что стоит у письменного стола, и тащу его к двери, поставив так, чтобы блокировать дверную ручку. Мне следовало бы припарковать свою машину позади мотеля, вместо того чтобы оставлять ее на виду на передней парковке, но я не собираюсь выходить из комнаты только ради этого.

И вообще, я уехала слишком далеко от Бостона. Форбс и предположить не может, что я могу забраться так далеко. Я никогда не была за пределами Бостона.

Мне становится грустно от этой мысли.

Я никогда не уезжала из Бостона. Ни разу.

Вся моя жизнь прошла в пределах Бостона. В то время как моя мать жила где-то далеко. Без меня.

Снова забираясь в кровать, я включаю телевизор и пытаюсь сконцентрироваться на том, что происходит на экране, вместо того чтоб опять погружаться в свои мысли.

Моя голова — это не то место, где мне бы хотелось мысленно находиться в этот момент. 

Мия 

Я просыпаюсь и не могу понять, где я нахожусь. У меня немного кружится голова, и я улавливаю звуки работающего телевизора.

 Через какое-то время я наконец вспоминаю, что нахожусь в комнате мотеля.

 Вчерашние события снова нахлынули на меня бешеным потоком. Форбс пытался меня изнасиловать. Он напал на меня. Моя мать жива. Но она от меня отказалась. Она оставила меня Оливеру.

 Мое сердце наполнилось болью, и болезненно сжались внутренности.

И затем я, совсем позабыв про свою рану, начала тереть глаза.

— Черт!

 Я опускаю голову на подушку и жду, пока боль и разочарование улягутся, превратившись в ноющее неприятное чувство у меня в груди.

 Я продолжаю лежать до тех пор, пока мой мочевой пузырь не заставляет меня выбраться из кровати. После я принимаюсь рассматривать в зеркало свой подбитый глаз.

 Святые небеса, выглядит он неважно. Распухший и черный, с огромным кровоподтеком. Это невозможно замазать никаким тональным кремом.

 Кажется, придется не расставаться со своими солнечными очками всю следующую неделю.

 Я принимаю пару таблеток Адвила, чтоб унять боль, и снова ложусь в кровать. Облокотившись спиной о спинку кровати, я начинаю щелкать пультом, просматривая каналы.