Английский для миллионера (СИ) - Корсарова Варвара

– Она не отделалась легко, – тихо возразила Алла. Микаэль кивнул, соглашаясь.

– Алла, помолчи, пожалуйста, – оборвала ее бабушка.

Марианне стало горько и стыдно, что ее члены ее семьи все теперь знали и пришли к каким-то умозаключениям. Она задрала подбородок, стараясь показать, что все в порядке, но в носу у нее щипало, и горло болезненно сжалось.

– Марианна, не смей реветь, – тут же предостерегла ее бабушка. – Ничего страшного не случилось. Подумаешь, влюбилась, а он нет! Ерунда. Детский сад. Такие вещи хорошо лечатся трудотерапией. Мы сейчас поедем домой, я найду тебе подработку на лето – репетиторство, а потом устрою в нашу поселковую школу. Возьмешь полторы… нет, две ставки. Будешь честно трудиться в коллективе, как все нормальные люди, а не прислугой у богачей в доме.

– Может, поедешь со мной в Сан-Франциско? – подал голос Микаэль. – Руководству фонда очень понравился твой проект. Они недоумевали, когда тебя заменили на другую женщину без объяснения причин. Я могу найти в фонде для тебя работу.

– Еще чего, на край света ехать с первым встречным! – сказала бабушка и так посмотрела на Микаэля, что тот испуганно откинулся назад и чуть не упал с табурета.

– А по-моему, это хорошая идея, – сказала Алла с вызовом. – Сменить обстановку. Только знаешь, Маша… по-моему, ты не права.

– В чем я не права, мама? – устало откликнулась Марианна.

– Конечно, я могу ошибаться… ты мало рассказала нам об этом… Петре Аркадьевиче. Но кое-какие выводы мы сделали, – она обвела глазами присутствующих, и те кивнули: да, кое-какие выводы они сделали. Каждый свои.

– Ты испугалась и сбежала. И это твоя ошибка. Марианна, мы мало общались с тобой, и матерью я была… никакой, – Алла потупилась, сняла очки и протерла стекла полой элегантного плаща. – Но в свое время я тоже сделала похожую ошибку. Хоть и другую, и в других обстоятельствах. Я испугалась различий между мной и… – она покосилась на Микаэля и тут же отвела взгляд. – Напридумывала себе разного. Прислушалась к мнению чужих людей. Знакомых, подруг… которые твердили, что некоторые вещи… непреодолимы. Я сдалась и сбежала. А ты… не делай так, – закончила она неловко.

Бабушка картинно вздохнула. Микаэль робко протянул руку и коснулся запястья Аллы.

– Я так рад встретить тебя снова, – прошептал он. Она неловко улыбнулась в ответ.

Все помолчали. В тишине щелкнул чайник. Баба Соня сунула голову в дверь и радостно поинтересовалась:

– Так что, коньяку подать?

– Боже мой, Софья Прокофьевна, ну какой коньяк! Тут семейное дело, а вы со своим коньяком! – возмутилась бабушка.

Яростный звонок в дверь заставил всех вздрогнуть.

– Не квартира, а проходной двор! – возликовала баба Соня и кинулась открывать.

Щелкнул замок.

– Богатеньким будете! – ехидно воскликнула баба Соня. – Тут как раз вас поминают неласковыми словами. У них тут семейный совет на кухне!

– Марианна здесь? – отрывисто спросил в прихожей хрипловатый баритон и Марианна взялась рукой за горло. Сердце на миг остановилось, потом опять забилось гулкими толчками.

Петр стремительно шагнул в кухню. Марианна смотрела на него, не дыша.

Он был бледен, но чисто выбрит и одет в свой лучший английский костюм с галстуком. Лицо как будто осунулось, скулы острые, на щеках играют жесткие желваки. В этой кухне он смотрелся странно и чужеродно, как породистый рысак, которого загнали в курятник.

– Марианна, – сказал он, глядя на нее в упор грозовыми глазами, – вот ты где спряталась.

– Почему… ты сюда приехал?

– Позвонил твоей подруге. Виоле Ивановне из центра «Лингва Плюс». Ты передала Валентине, чтобы я тебе не звонил, так что я даже не пытался. Но о личной встрече ты ничего не сказала.

«Убью Виолу», мрачно подумала Марианна.

– Так-так, а вот и герой нашего романа, – произнесла бабушка прокурорским тоном. – Явился, не запылился.

– Здравствуйте, – отрывисто сказал Петр и недоуменно вздернул брови, как будто только что увидел, что кухня полна народу. – Полагаю, вы – Нинель Владимировна. Марианна мне много о вас рассказывала.

Нинель Владимировна поправила очки и медленно оглядела его с ног до головы фирменным учительским взглядом, которым она усмиряла буйных хулиганов и смешивала зазнаек с грязью. В этом взгляде был холод Арктики, императорское презрение и обидная жалость.

Взгляд тянулся целую вечность. Петр выдержал его с честью – почти. В какой-то момент он дрогнул, вильнул глазами и стал похож на нашкодившего пятиклассника. Марианна испытала некоторое удовольствие.

Но он тут же взял себя в руки.

– Простите, я не представился, – спокойно сказал он. – Меня зовут Петр Аркадьевич Аракчеев, и я…

– Мы прекрасно знаем, кто вы, – отбрила бабушка. – Вопрос в том, зачем вы здесь?

– Мне нужно поговорить с Марианной. Она сбежала так неожиданно, что я…

– Не понимаю, о чем вам говорить с моей внучкой. Она работала на вас, потом оставила работу, потому что выполнила свою задачу. Если вы не выплатили ей всю сумму вознаграждения, можете перевести деньги на карту. Остальное… зачем?

– Послушайте, Нинель Владимировна… – начал сердиться Петр.

– Нет это вы послушайте! – бабушка ткнула пальцем его в грудь, прямо в галстук. – Как понимаю, моя внучка неосмотрительно вступила с вами в отношения. Но вы – совершенно не тот человек, который может сделать ее счастливой. Люди вашего класса – воры, преступники, которые нажили свои деньги грязными методами, и не привыкли считаться ни с кем! У вас нет ни подходящего воспитания, ни деликатности, ничего! Марианна поняла свою ошибку и вовремя ушла. А вы имеете наглость заявиться сюда и что-то требовать! Вы что, не понимаете, что вы ей совершенно не пара? Вы ее недостойны!

В начале бабушкиной тирады Петр гневно сверкнул глазами. Но потом стал слушать ее с любопытством, и даже некоторым юмором.

– У вас сложилось обо мне неверное мнение, – попробовал возразить он.

– У меня не бывает неверного мнения. Я сорок лет проработала в школе.

– Это видно, – любезно согласился Петр.

– Ишь какой хам! – шепотом восхитилась баба Соня в коридоре.

– Марианна, – Петр попробовал обойти бабушку. – Послушай, нам надо поговорить. Мы можем выйти?

– Она никуда с вами не пойдет!

– Мама, хватит командовать! Пусть решают сами! – Алла хлопнула ладонью по столешнице.

От удивления, что ее дочь взбунтовалась, Нинель Владимировна всплеснула руками и замолчала. Но тут же набрала воздуху в грудь, чтобы продолжить гневную речь.

Марианну от напряжения стало подташнивать.

– Уведи своего молодого человека, – быстро сказал Микаэль и легонько подтолкнул ее в плечо. – А то сейчас будет драка…

– Вас, молодой человек, вообще никто не спрашивает, – набросилась на него Нинель Владимировна.

Марианна очнулась.

– Бабушка! – она хлопнула рукой по столу, в точности, как ее мать минуту назад – только громче. – Тебя тоже никто не спрашивает. Я буду с ним говорить, и точка!

Она вскочила с табурета, схватила Петра за рукав пиджака и потащила за собой, прочь из кухни, мимо притаившейся бабы Сони, мимо горы грязной обуви в прихожей.

– Идем на улицу, – сказала она, задыхаясь и рывком открывая дверь. – Там побеседуем, если тебе так хочется.

На лестничной площадке Марианна отпустила рукав своего спутника и быстро пошла вниз по лестнице на негнущихся ногах, с пустой головой и колотящимся сердцем. Она отчаянно трусила и хотела, чтобы непростой разговор поскорее остался позади.

Она чувствовала взгляд Петра на своей шее. От этого взгляда каменела спина и волоски на загривке вставали дыбом.

Скрипнула подъездная дверь. Улица встретила свежим ветерком, который очень кстати остудил пылающие щеки.

День был солнечный, но прохладный. Петр встал у подъезда, сунув руки в карманы брюк.

– Куда теперь? – спросил он угрюмо. – Может, найдем кафе поблизости?