Луиза Пеннингтон - Грехи ангелов

— Пойдем, — нежно сказал отец.

Дэвид смотрел на ее искаженное страданием лицо и чувствовал, как у него самого разрывается сердце. Он нежно обнял ее. Что еще он мог для нее сделать?.. Он утирал ее слезы, гладил по волосам, снова и снова повторял ее имя. А она, несмотря на всю свою печаль, вслушивалась в глуховатый тембр его голоса, такого знакомого и родного.

Этот голос запомнился ей с их первой встречи, когда маленькой девочкой она увидела высокого стройного человека, который заговорил с ней таким необыкновенно красивым голосом…

— Съемки продлятся еще каких-нибудь три недели, — сказал Дэвид.

Когда они вернулись в дом, Дэвид настоял, чтобы она налила себе побольше бренди, и теперь, сделав глоток, Джеки смотрела, как он подошел к окну и остановился, глядя вдаль. Это было его любимое место. Он похудел еще больше, если это только вообще было возможно. Кожа болезненно пожелтела. Джеки подавила вздох и взглянула в окно. Высоко в небе парила птица.

— Чем бы тебе хотелось заняться после съемок? — преувеличенно бодро спросила Клэр.

— Что за вопрос, дорогая? — спокойно сказал он, а потом добавил со вздохом: — Я не нуждаюсь в опеке. Я ведь понимаю, почему ты это спрашиваешь, и ты это понимаешь. Так что давай оставим этот разговор…

Джеки опустила взгляд. Она почувствовала, что глаза снова защипало от слез, и сделала большой глоток бренди.

— Вообще-то я мечтаю о Кении! — вдруг заявил Дэвид.

Он весело посмотрел на них, наслаждаясь их изумлением, потому что изумление должно было хотя бы на время отвлечь их от грустных мыслей.

— В самом деле, я хочу поехать и взглянуть, как там живет Джемми. Я очень любил слушать его рассказы о доме, и он не удивится моему приезду.

— Но это неблизкий путь, Дэвид, — предостерегающе начала Клэр.

— Мне это хорошо известно, — быстро сказал он. — Но это именно то, что я и собираюсь сделать.

— Но твое лечение…

— Черт с ним! — хрипло проговорил он. — Лечиться можно и там.

Клэр потупилась и умолкла. Она знала, что спорить с ним бесполезно.

— Прости, — сказал Дэвид, качая головой и переводя взгляд с Клэр на Джеки. — Простите…

Клэр встала и подошла к нему, а он обнял ее рукой за хрупкие плечи и нежно прикоснулся щекой к ее волосам.

У Джеки защемило в груди и тоскливо сжалось горло. Как они вынесут все это? Как вообще можно это вынести?!. Но потом Дэвид слегка отстранил Клэр и снова взглянул на них обеих.

— Я хочу поехать в Кению. Только и всего. А когда вернусь, пусть врачи делают со мной что им заблагорассудится. Черт с ними! Может быть, мне тогда уже вообще не понадобится их помощь, — спокойно сказал он. — Послушайте, я вас обеих очень люблю. Вы уж потерпите. И не будем к этому больше возвращаться. — Он помолчал, внимательно оглядев их своими голубыми глазами. — Я прожил прекрасную, насыщенную, интересную жизнь. Большинству людей такая жизнь и не снилась. Поэтому я не хочу, я просто не нуждаюсь в том, чтобы меня жалели. Понимаете?.. Помните крылатые слова, появившиеся во время гражданской войны в Испании? Точнее не скажешь: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!»… Поэтому-то я и поеду в Кению. — Дэвид наклонился и налил себе немного бренди. — А теперь, мои любимые, давайте выпьем за это!

Кения. Шесть месяцев спустя

Пустынная дорога расплывалась и дрожала в жарком мареве. Пыль — белая, словно соль — поднималась в воздух и снова оседала, едва утихал горячий ветер. Прямо по ходу движения поднималась над горизонтом огромная темная гора. Проводник поднял руку и, указав на нее пальцем, коротко сказал:

— Марсабит.

Джеки глубоко вздохнула.

Удивительно, как долго она не могла решиться сюда приехать. День проходил за днем, неделя за неделей. Потребность побывать здесь зрела в ней постепенно, но неуклонно.

Ее хлопоты с мюзиклом закончились еще тогда, когда билеты стали бойко раскупаться и стало очевидно, что постановка обречена на кассовый успех. Спектакль имел международный резонанс, и поступило несколько предложений о показе мюзикла за границей.

По иронии судьбы успехом шоу Джеки оказалась отчасти обязана матери. Дело в том, что почти в то же время британские газеты внезапно подхватили американскую скандальную хронику относительно веселого прошлого Анжелы Кассини. Они стали дотошно разматывать весь клубок, в результате чего выяснилось, что ее бывший муж — знаменитый Дэвид Джонс, а дочь Жаклин — тот самый продюсер, чьими стараниями поставлен популярный на Уэст-энде мюзикл о Мэрилин Монро… Пожалуй, Джеки и сама не могла бы устроить мюзиклу лучшей рекламы.

Макс женился на Наде и приступил к работе над очередным спектаклем. Альдо взялся за организацию музыкальной школы в Бангкоке. Роуз поправилась и, сумев извлечь опыт из пережитого ею, в конце концов начала выступать в мюзикле в паре с Люси.

За несколько дней до смерти Дэвида Анжела телеграфировала, что снова вышла замуж. На этот раз за австрийского графа. «Графом» заделался, естественно, Дрю.

Джеки взглянула на пустынную местность за окном, и почувствовала на глазах слезы. Ее отцу так и не удалось добраться до Кении. Через четыре недели после того, как закончились съемки фильма, у него снова случился приступ. Они как раз паковали с Клэр вещи. Он умер от обильного кровотечения.

Джеки глубоко вздохнула. Скоро его день рождения. Приедет Клэр, и они вместе рассеют его пепел на горе над Райским озером… Ведь, в конечном счете, он об этом и мечтал.

Джеки подняла глаза и бросила взгляд в безбрежность синего неба. Вдалеке неслась стая птиц. Они поднялись выше, а потом словно по команде устремились по направлению к горе Марсабит. Там ее ждал Джемми.

Настоящее имя и фамилия Мэрилин Монро — Норма Джин Бейкер Мортенсон (прим. ред.).