Джудит Макнот - Рай. Том 1

— Не искушай меня, — отозвалась Мередит, невольно улыбаясь.

На следующий день, ровно в половине второго, Мередит вышла из рекламного отдела и направилась к своему кабинету. Все утро, где бы она ни появлялась, люди оборачивались и глядели ей вслед, и у Мередит не возникало сомнений, в чем причина такого внимания. Она раздраженно нажала кнопку лифта, не переставая думать о новой безобразной выходке Салли Мэнсфилд, напечатавшей в «Трибюн» очередную заметку;

«Друзьям Мередит Бенкрофт, ошеломленным тем, как высокомерно она осадила самого завидного жениха Чикаго Мэтью Фаррела на благотворительном балу в опере две недели назад, пришлось пережить новое потрясение. Парочка обедала вместе в» Лендриз» за одним из самых уютных столиков в глубине зала. Правда, наш холостяк поистине не любит зря терять времени: тем же вечером он сопровождал великолепную Элишу Эйвери на премьеру «Укрощения строптивой»в «Литтл Тиэтер».

Ворвавшись в кабинет, Мередит сердитым рывком открыла ящик стола, в который раз поражаясь мелочной мстительности репортера — ближайшей подруги бывшей жены Паркера. Салли явно замыслила выставить Паркера в роли глупого обманутого жениха, которого вот-вот бросят.

— Мередит, — напряженно окликнула Филлис, — секретарь мистера Бенкрофта только сейчас звонила и сказала, что он немедленно хочет тебя видеть.

Отец крайне редко вызывал Мередит без предварительного предупреждения. Он предпочитал встречаться со своими администраторами на еженедельных совещаниях, а с остальными делами разбираться по телефону. Мередит и Филлис молча переглянулись, единодушно предположив, что неожиданный вызов, должно быть, связан с назначением нового временного президента.

Это заключение подтвердилось, когда, добравшись до приемной, Мередит увидела всех остальных исполнительных вице-президентов, включая Аллена Стенли, который на прошлой неделе был в отпуске.

— Мисс Бенкрофт, — сказала секретарь отца, жестом подзывая ее, — мистер Бенкрофт просил вас войти немедленно.

Радость затопила сердце Мередит. Она торопливо шагнула к двери. Поскольку ей первой расскажут о решении, — значит, логично предположить, что выбрали именно ее! Как отец, дед и все остальные Бенкрофты, Мередит займет место, принадлежащее ей по праву рождения. Вернее говоря, ей позволят доказать, чего она стоит, дав возможность полгода проработать в должности президента.

Еле сдерживая глупые, сентиментальные слезы, Мередит постучала в дверь и вошла в кабинет. Никто, кроме Бенкрофтов, никогда не занимал его, не сидел за этим столом — как она могла забыть об этой традиции?

Отец стоял у окна со сцепленными за спиной руками.

— Доброе утро, — жизнерадостно поздоровалась она.

— Доброе утро, Мередит, — кивнул он, с необычно дружелюбным видом оборачиваясь, и сел на свое обычное место — высокое вращающееся кресло. Хотя в кабинете стояли диван и журнальный столик, он никогда не подходил к ним и никого не приглашал там устроиться, предпочитая разговаривать с людьми через разделяющий их широкий старинный резной письменный стол. Мередит никогда не могла понять, делает ли он это сознательно, пытаясь запугать посетителей, или просто по старой привычке. Так или иначе, иногда служащим, включая и Мередит, становилось немного не по себе, когда приходилось идти от двери к стулу под строгим взглядом хозяина.

Но сегодня, как заметила Мередит, он проявлял невиданное терпение, хотя не встал при ее приближении. Правда, хорошее воспитание и обычай требовали, чтобы мужчина вставал при виде входившей в комнату женщины, на женщин — служащих «Бенкрофт» это не распространялось, и хотя остальные мужчины поднимались с места, Филип никогда не делал этого, выказывая таким способом неудовольствие по поводу присутствия представительниц слабого пола среди руководителей высшего уровня. Однако вне магазина отец неукоснительно соблюдал приличия. За годы работы в универмаге Мередит смирилась и привыкла к двум совершенно различным сторонам характера отца, хотя, бывало, все еще расстраивалась, когда, поцеловав отца на ночь, утром получала в знак приветствия едва заметный кивок.

— Мне нравится твое платье, — сказал он, одобрительно оглядывая ее бежевое кашемировое платье.

— Спасибо, — пораженно пролепетала Мередит.

— Терпеть не могу видеть тебя в этих вечных строгих костюмах! Женщины должны носить платья!

И, не дав ей возможности ответить, кивком указал на один из стульев, и Мередит уселась, безуспешно пытаясь скрыть нервозность.

— Я послал за всеми администраторами, потому что хотел сделать объявление, но сначала собирался поговорить с тобой. Совет директоров решил, кому отдать должность временного президента.

Он помедлил, и Мередит наклонилась вперед, изнемогая от напряжения.

— Они выбрали Аллена Стенли.

— Что?! — охнула она, дернувшись, как от удара, вне себя от шока, гнева и неверия.

— Я сказал, выбрали Аллена Стенли. Не собираюсь лгать — они сделали это по моей рекомендации.

— Аллен Стенли, — перебила Мередит, вскакивая и разъяренно сверкая глазами, — находится на грани нервного срыва с того дня, как умерла его жена! У него нет ни опыта, ни умения вести торговые операции…

— Он двадцать лет проработал в должности главного бухгалтера-контролера! — отрезал отец, но Мередит отказывалась слушать.

На этот раз ее не запугаешь! Взбешенная не только тем, что у нее отняли возможность, законную возможность показать свои способности, но и откровенной глупостью выбора, она оперлась кулаками о стол:

— Аллен Стенли — счетовод! Финансист! Бухгалтер! Ты не мог сделать худшего выбора и прекрасно знаешь это! Любой, любой из кандидатов гораздо больше соответствовал бы должности!

И тут она поняла… и осознание случившегося привело Мередит в такой ужас, что она едва не лишилась сознания.

— Так вот почему ты рекомендовал Стенли, верно? Потому что он не сможет управлять «Бенкрофт» так же хорошо, как ты! Намеренно подвергаешь компанию опасности разорения из-за своего чрезмерно раздутого самолюбия…

— Я не потерплю разговора в подобном тоне!

— Не смей пытаться применить ко мне родительскую власть именно сейчас! — яростно отмахнулась Мередит. — Сам тысячу раз предупреждал, что тут кончается наше родство! Я не ребенок, и ты говоришь не с дочерью, а с вице-президентом, и одним из самых крупных держателей акций!

— Если любой вице-президент осмелился бы сказать мне нечто подобное, я немедленно бы уволил его…

— Тогда уволь меня! — вскинулась Мередит. — Нет, такого удовольствия тебе не доставлю! Я ухожу! Сама. Через четверть часа на твоем столе будет лежать мое заявление.