Татьяна Истомина - Сладкая боль

Она ненавидела Кристину… и повсюду таскалась за ней, будто боялась, что стоит ей только оставить приятельницу без присмотра, как та тут же станет топ-моделью. Светлана чувствовала, что к ней уже начинают относиться как к безликой тени Кристины Эриксен, справляясь, где ее найти, когда она придет, что она думает по тому или иному поводу.

«Мне предрекают прямой путь в ее секретари», — бледнея от бешеной злобы, думала она.

Кристина сидела перед зеркалом, отдав во власть парикмахеру свое белокурое богатство. Ей, как любимой манекенщице мэтра, была оказана особая честь завершить дефиле в подвенечном платье. Другие топ-модели были вынуждены потесниться и принять на свой небосклон новую звезду, появление которой, без сомнения, погасит какую-нибудь другую, сиявшую слишком долго и успевшую утомить глаза зрителей.

Последний выход Светки на подиум в этом шоу был перед завершающим свадебным аккордом. Она демонстрировала платье цвета лепестка чайной розы из нежного «уставшего» шелка, обволакивающего тело без единой складки. Верх платья на длинных бретельках открывал упругий бюст девушки, мягкий волан, переходящий сзади в небольшой шлейф, позволял оценить ее изысканную походку.

Последняя репетиция перед шоу… суматоха, толкотня, нервные выкрики манекенщиц, снующие со своими инструментами парикмахеры, визажисты, костюмеры с разноцветными охапками произведений мэтра… Но все замерло, когда Кристина облачилась в шедевр всей коллекции — подвенечное платье. Оно было более чем красивым, оно было прекрасным… Высокий, стоящий веером воротник из супермодного прозрачного материала, гипюр, кружева, шелковые банты… Все переплелось во что-то восхитительное… Роскошная пышная юбка с многочисленными оборками под шелковым верхом, казалось, могла улететь, как бутон розы, от малейшего дуновения. Кристина так и пошла: величаво, торжественно, словно боясь потревожить соединившиеся на мгновения кружева, гипюр, флер, перламутровые нити жемчуга… Она таинственно улыбалась, и было чему… завтра ее день… день триумфа!

Репетиция закончилась, все разбежались, только Светка сидела в углу, поджидая Кристину. Мэтр еще раз хотел убедиться в гармонии ткани с фантазией, еще раз насладиться своей властью над капризным материалом, все-таки покорившимся его воле.

Устав ждать, Светлана поднялась и, приоткрыв дверь, заглянула в костюмерную. В комнате никого не было, кроме Кристины. Она стояла перед зеркалом, внимательно рассматривая платье. Затем девушка отошла и величественным шагом вновь вернулась к нему, замерла на мгновение и медленно повернулась вокруг себя. По мнению Светки, все было прекрасно, но Кристина хмурилась. Она опять пошла на зеркало и вдруг вместо торжественного вращения резко повернулась… и пена кружев словно выплеснулась из-под платья. Это было потрясающе! Светлана, широко открыв глаза, смотрела на найденный Кристиной изумительный нюанс, который вместо того, чтобы вызвать у зрителей положенное восхищение, приведет их в неописуемый восторг. Она осторожно прикрыла дверь.

«Кристина произведет фурор, — с щемящей досадой подумала Светка, — и я буду вынуждена вернуться в Россию ни с чем и не смогу устроиться ни в одном московском агентстве… Скребов об этом позаботится… Может быть, со мной и продлят контракт здесь, но только на маленькие роли. К вершине мне будет путь закрыт навсегда… Кристиной Эриксен».

Светлана не могла уснуть всю ночь, как ни пыталась. Миллионы различных планов по устранению Кристины теснились в ее голове. Из этого вороха подлых мыслей Светка пыталась выудить что-то более или менее претворимое. Она ходила по комнате из угла в угол, ложилась, вставала, садилась, смотрела в окно. Неуверенный робкий свет утра стал гасить звезды, ярко зажженные ночью… Девушка пошла в душ; когда она взглянула в зеркало, то поразилась своему свежему, бодрому виду. Желание преуспеть любой ценой давало ей силы. План был готов, но его успех зависел только от того, чья судьба будет более благосклонной, Светланы или Кристины, сумеет ли одна отвести занесенную руку другой…

Когда Кристина со Светланой подошли к служебному входу в роскошный отель, один из залов которого вечером озарит своим блеском грандиозное шоу, их тут же окружил рой фотокорреспондентов. Кристина в черных очках, подражая суперзвездам, сразу же прошла за дверь, а Светка чуть покрутилась, хотя интерес к ее особе тут же пропал вместе с исчезновением Кристины. Светлане досталось лишь несколько вялых щелчков фотоаппаратов. Она загадочно улыбнулась и подумала: «Как знать, может быть, именно те, кто не пожалел на меня несколько кадров, окажутся самыми прозорливыми…»

Грандиозное дефиле собрало весь бомонд Парижа. У Светланы перехватило дыхание, когда она украдкой выглянула из-за кулис в зал.

Показ суперколлекции начался. Суматошная атмосфера не опьянила, как всегда, Светку, она не поддалась соблазну забыть обо всем и только наслаждаться участием в действии. Девушка умело преподносила наряды, не упуская случая продемонстрировать и себя. Лоран, сидящий в зале, был доволен своей ученицей и сожалел только о том, что она навсегда должна остаться в тени. Тело Светланы излучало негу и чувственность, глаза горели затаенным огнем дремлющей страсти и словно просили разбудить ее. Появление Светланы в платье цвета лепестка чайной розы произвело оживление в зале и даже исторгнуло аплодисменты из холеных рук.

Светка влетела в гримерную. Суматоха достигла своего апогея: на подиуме завершался показ вечерних туалетов; топ-модели в нарядах невест были уже почти готовы к выходу, не хватало только королевы в подвенечном платье. Кристина в волнении сидела перед зеркалом уже с освеженным макияжем, а парикмахер с нагретыми щипцами суетился вокруг нее. Света опустила руку в свою сумку и что-то потихоньку вытащила в крепко сжатой ладони. Она в нетерпении оглянулась по сторонам, будто выжидая удобного момента. Два костюмера, пробираясь сквозь толпившихся манекенщиц, пытались пронести ворох нарядов. Светка, не упуская из виду парикмахера, негромко крикнула:

— Кристина! — и разжала ладонь… «Ну, чья судьба?» — невольно подумала она.

Неожиданно парикмахер на ровном месте потерял равновесие, а Кристина, отозвавшись на имя, невольно повернула голову. Раздался резкий вскрик, и сердце Светки на секунду остановилось.

«Неужели моя?»

Все на мгновение замерли, а потом пришли в невероятное, неописуемое волнение. На лице любимой модели мэтра заалела лента ожога. Бедный, растерянный парикмахер, находясь в эпицентре землетрясения, оправдывался перед всеми и каждым, но никто не слушал его объяснений. Прибежал вызванный по тревоге мэтр, все глаза уставились на него, словно он мог сотворить чудо. Врач пытался облегчить боль Кристины; а визажист старался замаскировать ожог, который, с его точки зрения, лег как можно более неудачно, задев нежное нижнее веко. Зато, по мнению Светы, алая ленточка украсила лицо ее подружки просто идеально, чтобы ее не выпустили на подиум.