Елена Зыкова - За все уплачено

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказал президент. – На решение проблем я даю вам неделю. Чтобы ваши проблемы решались быстрей, на этот срок мы даем вам автомобиль. Машина стоит внизу, документы на нее вам оформит секретарша. Надеюсь, что вы примете правильное решение. Автомобильные права у вас есть или нужен и водитель?

– Есть, – услышала Нина свой голос. – Водитель не нужен.

И когда через несколько часов она оказалась за рулем ярко-красного «фольксвагена», все происходящее показалось диким сном или чересчур несбыточной сказкой.

Но сказка кончилась, едва она подъехала к дому. У парадных дверей стояла Нинка-маленькая. Нечесаная, в какой-то неимоверной хламиде, с холщовой сумкой через плечо, она недоверчиво глянула на Нину, вылезающую из машины, а потом захохотала хриплым басом:

– Во, мамашка, в тачке ездишь! Разжирела, пора тебя пощипать.

– Не смей называть меня мамашкой, – сквозь зубы сказала Нина. – Пойдем в дом.

Поначалу ей показалось, что Нинка пьяна – глаза ее лихорадочно блестели и отливали стеклянным блеском. Но говорила связно, во всяком случае, понятно.

– Помойся, – сказала Нина, входя в прихожую.

– А ни к чему. Ты не бойся, я ненадолго. Без денег я осталась, отстегни мне немного, да я и...

– Денег я тебе не дам. Ни копейки и никогда, – отрезала Нина.

– Ма-ма-ашка, так нехорошо поступать.

– Хорошо или плохо, а уж так будет. А сейчас я тебя сдам в милицию как бомжа. Понятно? Устраивает тебя такой выход?

Но оказалось, что никакой милиции она напрочь не боится. Лишь засмеялась и сказала презрительно:

– Да милиция для меня, что дом родной! Подумаешь! Я, считай, в полициях, милициях половины Европы побывала. Что мне менты сделают? Я свободный человек в свободной демократической стране! Как хочу, так и живу. А к тому же, не забывай, я девушка с ребенком, меня голыми руками не возьмешь.

– Ребенка у тебя нет, – ожесточаясь, сказала Нина.

– Может, нет, а может, есть, – покладисто согласилась она. – Это мы с тобой только знаем, а завтра могут и другие узнать.

– Значит, вот ты на чем меня держать хочешь? Ну, не настраивайся. В конце концов, тебя можно и официально лишить материнских прав. Ты кто сейчас – из хиппи, из панков или к какой-нибудь религиозной секте прилепилась?

– Это уж не твое дело. Где Игоречек?

– Далеко, слава Богу. Не доберешься. Иди в ванну, воняет от тебя, как от старого козла.

Нинка фыркнула, но в ванну все-таки пошла.

Когда раздался плеск воды, Нина торопливо и осторожно заглянула в ее грязную сумку. Кроме мятых тряпок, там оказалась деревянная коробка, а в ней медицинский шприц, от вида которого Нину охватила оторопь. Стал понятен и лихорадочный блеск Нинкиных глаз, и се судорожные движения. Наркоманка – вот так!

Грохнула дверь, и голая, мокрая Нинка вылетела в комнату.

– Ага! Я так и знала. По моему имуществу шаришь, сволочь?! Какое ты имеешь право! – Она бросилась к Нине, попытавшись вырвать из ее рук свою заветную коробку, но Нина оттолкнула ее, и та, поскользнувшись, грохнулась на пол.

– Ты колоться начала?! Ширяться? Да ты смыслишь, чем кончишь?

– Отдай, не твое дело.

Нинка-маленькая вскочила и головой вперед кинулась на нее, с нечеловеческой силой вцепилась в горло. Нина отшвырнула в сторону коробку, ударила девчонку коленом в живот, схватила за волосы и запрокинула голову.

– Ты с кем драться полезла, дешевка?! – сиплым голосом заорала она. – Да я таких, как ты, в лагерях дюжинами в бараний рог скручивала! Я на тракторе работала, сопля ты вонючая!

Нинка завыла тонко и противно, на губах выступила пена, потом забилась в судорогах, разбрасывая в стороны голые ноги.

Нина отшвырнула ее в сторону и бросилась к телефону. В милицию звонить было бессмысленно, и, схватив справочник, она нашла телефон наркологической службы.

Подергавшись и покривлявшись на полу, Нинка-маленькая стихла, голая и мокрая сжалась в комок и лишь всхлипывала.

– Наркологическая помощь? – спросила Нина в трубку, но больше сказать ничего не успела. Девчонка вскочила с пола, бросилась к аппарату и сбила его со столика. Тут же упала и обхватила Нину за колени.

– Не надо, миленькая, тетя Ниночка, не надо! Меня на учет поставят, меня за решетку заточат! Не надо, я буду хорошей, я буду другой.

Нина с трудом перевела дыхание. Худенькое костлявое тельце девчонки вздрагивало у нее под руками, и неимоверная жалость сжала ей сердце.

– Ладно. Иди в ванну.

Девчонка встала, пошатнулась, подхватила свою сумку и исчезла в ванной. Нина не сразу сообразила, что в сумке у нее могли оказаться какие-нибудь дрянные медикаменты, которые не требовали шприца.

Она наскоро приготовила поесть, и через несколько минут Нинка-маленькая появилась из ванной в ее халате, чистенькая и веселенькая.

– Шамовка уже готова? Это хорошо! – Она уверенно присела к столу. – Знаешь, я, конечно, дрянь и сволочь. Но я решила, что тиранить тебя я больше не буду. Я ведь так просто заскочила, время свободное было.

– А чем у тебя это время занято?

– Ну, дел у меня много.

– Послушай, – терпеливо сказала Нина, – давай поговорим спокойно. Ты – больна. Тебе надо лечиться. Пока не поздно. Иного выхода просто нет. Впереди – смерть и ничто другое.

– Все помрем, – вяло ответила Нинка-маленькая.

– Конечно. Но вопрос в сроке. Ты помрешь очень быстро.

– А может, оно и к лучшему.

– Не думаю. Ты вылечишься, а потом мы найдем тебе занятие. Интересное занятие. Будешь работать у меня. Я снимаю для телевидения рекламные ролики, чтоб тебе много не объяснять.

– С живыми актерами? – В глазах у нее на секунду промелькнул интерес. – Со знаменитыми?

– С живыми. Со знаменитыми, – отчаянно лгала Нина. – Потом ты пойдешь учиться...

– Это старая песня, – со старушечьей усталостью сказала Нинка-маленькая. – Где я только ее не слышала. Ну да ладно. Мне действительно надоело мотаться. Устала я, Нина, передохнуть мне надо.

– Вот и передохнешь! – Она старалась не выдать вспыхнувшую в душе радость. – Передохнешь у меня, оклемаешься, если не потянет снова, то и без больницы обойдемся. Главное, найти занятие по душе.

– Ага. Я сейчас спать хочу. Нас в эту ночь по подвалам словно крыс гоняли.

– Ложись, ложись, я тебе постелю.

Сомлевшая от еды Нинка-маленькая, с сонной поволокой в глазах и размягченная, вдруг стала совсем послушна, ласкова и нежна. Смотрела на Нину с виноватой улыбкой и еле шевелила распухшими мягкими губами.

– Ты меня прости за все, Нина, прости. Я буду другой, ты увидишь.

– Конечно, конечно, будешь, девочка моя. Все у тебя еще впереди. Я тоже начинала очень дико, тоже всякое бывало. Ты спи, спи, завтра мы во всем разберемся, завтра я никуда не пойду, все дела брошу. Мы тебе купим хорошую одежонку, пообедаем в хорошем ресторане и все решим.