Мариса Роуленд - Любовное сражение

— Мне не понятно только, — продолжала она, - почему ты так удивилась, увидев его фото в газете и убедившись, что он подцепил еще кого-то. Кажется, у тебя уже должны были возникнуть сомнения на его счет, когда ты проснулась утром одна и обнаружила на столике деньги. Я хочу сказать... вероятно, любая девушка должна была воспринять это, как намек.

Джессика прикусила губу и беспомощно взглянула на Бланш. Потом покачала головой, удивляясь собственной наивности.

— Нет... я ни о чем не догадалась. Аллан ведь сказал мне, что он — очень занятой бизнесмен. Подумала, что он решил меня не беспокоить, дать выспаться. Ну, и потом, там же была записка, в которой он обещал позвонить мне, как только вернется. — Она виновато улыбнулась. - Теперь-то понятно, какой я была дурочкой... Верно?

Бланш смотрела на нее с сочувствием.

—Любая другая девушка сразу бы поняла, что ему нужно провести с ней только одну ночь. Но ты такая простодушная и чистая... Знаешь, не стоит так расстраиваться по поводу того, что случилось. Впереди у тебя целая жизнь. Не все мужчины таковы, как Теннисон. Придет день, ты встретишь человека, который тебя полюбит по-настоящему, вы поженитесь, и у вас будет замечательная семья.

— А как отличить честного мужчину от такого вот негодяя, вроде Аллана? — запальчиво спросила Джессика. - Я ошиблась в этот раз и могу ошибиться в следующий, так ведь? — На

лице ее появилось ожесточенное выражение. — Да и вообще, не будет следующего раза. Я твер-до решила.

Бланш озабоченно вздохнула.

— Этого-то я и опасалась. Ты, дорогая моя, рискуешь остаться разочарованной, ворчливой старой девой. Так что нужно будет как-то решать эту проблему, пока не поздно.

Джессика молча смотрела на Бланш потухшими глазами. Теперь это ее личная проблема... проблема, которую она себе создала из-за собственной глупости.

— Ты перестаешь верить в себя, — напрямую сказала Бланш. — Теряешь интерес к окружающему и жизнерадостность молодости, а это отрицательно сказывается на твоей работе.

Отрицательно сказывается на работе? Джессика смерила Бланш изучающим взглядом, затем недоверчиво улыбнулась.

— Ты ужасная лгунья, Бланш. Дело же совсем не в этом. Так ведь?

Бланш пожала плечами.

— Верно, но всегда трудно признать, что ты не права.

— Ха! Мне кажется, что тебя трудно чем-либо смутить.

— Это действительно так, — с довольным видом произнесла Бланш. - Но я всегда была эгоистична. Всегда думала и заботилась только о себе. Говорят, что в каждой женщине живет материнский инстинкт. У меня он появился лет на двадцать позже обычного... Так что, скажем, я сейчас наверстываю упущенное.

Бланш замолчала, на мгновение глаза ее сделались печальными, но она тут же повеселела.

— Давай считать, что я твоя старая добрая крестная мать из сказки, которая сделает все, чтобы ты была счастлива.

Глаза Джессики увлажнились.

— У тебя прекрасная душа, Бланш, и ты лучшая подруга, о которой только можно мечтать. Но я вовсе не хочу, чтобы ты ввязывалась в это дело. Я поступлю по-своему.

— Ах, да... ты будешь ему мстить. Так ты выразилась, верно? Да восторжествует справедливость... - Она отпила глоток из своего бокала, затем передернула плечами. — Представляю себе племя воинственных шотландцев, которые шагают через границу, размахивая своими кожаными сумками и широкими мечами. Надеюсь, дело не дойдет до подобного набега?

— Даю слово, что ничего такого не случится, — заверила ее Джессика.

Дома никто об этом не узнает, решила она. Когда она вернется в Камбартон, то будет ходить с высоко поднятой головой.

— Я сама никогда не была сторонницей мести, — задумчиво проговорила Бланш. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время и энергию на удовлетворение негативных амбиций. Мой жизненный опыт свидетельствует о том, что людей, подобных Аллану Теннисону, возмездие настигает, независимо от желания их жертв. Но в случае с тобой идея мести заслуживает внимания. Ты на нем зациклилась, и, по-видимому, можешь от этого избавиться только с помощью мести. Так что, чем скорее ты через это пройдешь, тем лучше.

Бланш права, подумала Джессика. Она даст понять этому человеку, что он не должен был выбрасывать ее, словно ненужную вещь, после того, как воспользовался ее неопытностью.

— Я только об этом и думаю, — призналась она. — Но не могу придумать, как за это приняться. Мысли вертятся у меня в голове, но я ни на чем не могу остановиться. Я бы с удо-

вольствием сбросила ему на голову тонну мусора с большой высоты, если бы имела такую возможность.

— Я хочу сказать тебе кое-что на эту тему, — проговорила Бланш. — Один старый майор любил мне повторять, что в любом сражении важно знать своего врага. Нужно узнать о его слабых сторонах и суметь этим воспользоваться.

Джессика сокрушенно покачала головой.

— Я о нем почти ничего не знаю, Бланш. Я даже не могу припомнить название отеля, в который он меня привез.

Бланш усмехнулась.

— Успокойся, детка. У тебя есть я, и я тебе помогу. На протяжении последних недель я только тем и занималась, что выясняла все про нашего друга мистера Теннисона.

Джессика удивленно заморгала ресницами.

— Ты мне ничего об этом не говорила.

—Я надеялась, моя дорогая, что это все же не понадобится.

Бланш отпила еще один бодрящий глоток из бокала и перешла к главному:

—  Аллану Теннисону тридцать два года от роду. Он необыкновенно удачлив в деле приобретения собственности. Специализируется также на индустрии развлечений и отдыха. У него острое чутье на то, куда вложить деньги. А может быть, у него есть свои люди в местной администрации.

— Скорее верно второе, — заметила Джессика. ,  — Он никогда не был женат, — продолжала Бланш. — Никто не знает, была ли у него когда-нибудь постоянная девушка. В общем, он личность несколько загадочная. Родился он в богатой семье. Четыре года провел в Оксфордском университете. Затем ему предложили офицерскую должность в армии. Служил он в полку специального назначения — в одной из тех частей, которые нигде официально не фигурируют. За свои заслуги получил пару медалей, затем ушел в отставку — это было четыре года назад — и начал заниматься бизнесом.

— Наверняка его попросили из армии за то, что он переспал с женой своего командира, — едко заметила Джессика.

— Нет. Говорят, что он отказался выполнять какие-то приказы.

— Ну, это не удивительно. Не могу себе представить, чтобы он подчинялся чьим-либо приказам, — сказала Джессика. - Думаю, я не ошибусь, если скажу, что он — единственный ребенок в семье. Наверняка у него не было сестры, иначе бы он относился к женщинам с большим уважением.