Рузвельт (СИ) - "Дилан Лост"

Он думал всего на пару секунд.

— Артур.

— Хорошо.

Я еще немного повозилась с одеялом и собрала под головой гору подушек.

— Даунтаун? — тихо позвала я.

— М? — сонно отозвался он.

— Ты выиграл.

— Выиграл что?

— Награду за дерьмовую жизнь.

— Я, наверно, правда ужасно выгляжу. Может, та кишечная палочка вашего родственника была не последней?

— Вполне возможно, — я улыбнулась. — Но болеть может не только от кишечной палочки, понимаешь? Иногда есть и другие шрамы, просто они спрятаны глубже и саднят гораздо сильнее.

Я услышала, как он нервно кашлянул, а затем усмехнулся.

— Извини, я не приготовил речь победителя, — послышалось снизу.

— Ты выиграл первый раунд, Даунтаун, но не войну.

— Это мы еще посмотрим.

Мы ненадолго замолчали, погружаясь в звуки незамолкающих детройтских улиц за приоткрытым окном.

— А тебе как больше нравится. Теодора, Тэдди или Рузвельт?

— Тэдди, — я сильнее прижалась к подушке. — Лучше просто Тэдди.

— Хорошо, — даже не глядя, я могла определить, что он ухмылялся.

У меня вообще отличный слух, потому что я уловила шепотом добавленное «Рузвельт».

И поделом мне. Все-таки я первая начала эту игру.

Утро в «Крузе» начиналось так же, как и сотни предыдущих.

Миссис Лайнесс, учительница старших классов, всегда пьет нефильтрованное пиво с долькой лимона и оставляет мелочь со сдачи на чай. Мистер Росс заказывает бурито без сальсы и соуса чили. Миссис Льюис работает в налоговой, поэтому в «Крузе» она ест совершенно бесплатно. Мистер Капучино (хоть он и просит называть его просто Джордж), военно-морской служащий в отставке, пьет по две чашки кофе и сидит исключительно на летней веранде. Чтобы не мучиться с легкими, с тяжелых кубинских сигар он недавно перешел на электронные сигареты. По праздникам он позволяет себе бокал коньяка, а в середине июля приходит ужинать с женой, чтобы отпраздновать годовщину их свадьбы.

Лето официально наступило, и это означало, что выручка за день наконец-то сможет погасить хоть какие-то затраты кафе. Если повезет, то к концу года в этом заведении все-таки появится лицензия на продажу алкоголя, потому что, на самом деле, мы толкаем его просто так.

Мистер Гитти, или же Рави, как мы все называли директора кафе, по утрам заряжается исключительно от эспрессо. Только после семи-восьми чашек его индийский акцент становился не таким заметным. А пара съеденных тако с двойной порцией авокадо уже совсем превращали его в полноценную единицу общества.

— Семь и три, — оповестил меня Рави, останавливаясь возле барной стойки, где я протирала столовые приборы.

— Это сахар или глюкоза?

— Уровень холестерина.

Рави был диабетиком с пятнадцатилетним стажем, который ненавидел таблетки и инсулин.

— Тебе нужно бросить курить, — сказала я уже в тысячу первый раз.

— Или записаться в спортзал? — с надеждой протянул он.

— Что угодно, Рави, только проживи еще парочку сотен лет. Без тебя тут будет совсем тоскливо. — грустно протянула Кара, останавливаясь рядом с ним.

Он усмехнулся, засовывая руки в карманы широких камуфляжных брюк.

— Смотри-ка, Тэдди, кто-то сегодня хочет уйти с работы пораньше, — он смотрел на Кару, пока та беззастенчиво строила ему глазки.

— Да, Рави, совершенно безвозмездно в этом месте тебя люблю одна я, — мне пришлось грустно вздохнуть.

— Умоляю, только не говори моей жене, она будет ревновать, — приглушенно проговорил он, немного коверкая слова своим милым индийским акцентом. — И заставит построить еще одну теплицу для своих чертовых растений.

Поболтав с поварами на кухне и сделав все свои дела, Рави уехал, снова оставив за старшего Олли, который в данный момент щипцами вытаскивал кости из огроменной рыбины.

— Ты худшая подруга на свете, — Кара напугала меня, подкравшись из-за спины.

— С чего бы это?

— Горячий британец ночевал у тебя дома, а ты уже четвертый день мучаешь меня своими дурацкими молчанками, — выпалила она. — Джек что, прикончил его? Вы закопали труп на заднем дворе?

Я рассмеялась, кидая в нее упаковку салфеток.

— Он жив, успокойся.

— Тогда я теряюсь в догадках, — она подперла руками подбородок и уставилась на меня, словно приготовилась услышать от родителей сказку в Сочельник.

— Все, на самом деле, было не так плохо… — туманно изрекла я.

. .

— Тэдди!

Сквозь сонные дебри я слабо ощущала, как кто-то дергает меня за предплечье.

— Тэдди-и! — нетерпеливая тонкая рука не переставала тормошить мое стонущее тело.

Я понятия не имела, сколько было времени, и что вообще происходит, но мой организм резко блокировал любую мысль о том, чтобы подняться с кровати и что-либо выяснить.

— У тебя появился муж? — проворные пальчики Китти разлепили мои крепко сомкнутые глаза, и я обнаружила племянницу, сидящую на мне верхом и держащую мои веки открытыми.

— Нет у меня никакого мужа. С чего ты взяла? — хриплым голосом спросила я, щурясь от дневного света.

— А это кто тогда? — хихикнула Китти, свешивая голову на пол.

Я резко подскочила на кровати, сбрасывая с себя одеяло, и нагнулась к полу вместе с белокурой головой племянницы.

— О не-е-ет, — простонала я, хватаясь руками за голову. — Артур! — я потрепала все еще спящего парня за плечо.

С пола послышалось только тихое бормотание и какие-то ругательства, которые с британским акцентом звучали немного странно. Я бы обязательно посмеялась, если бы моя жизнь сейчас не была в такой катастрофической заднице.

Я сползла с кровати и перешагнула через распластанное тело Артура, случайно наступив по дороге на его предплечье, отчего парень болезненно простонал.

Мне удалось доползти до двери в комнату, и чуть приоткрыв ее, высунуть нос в образовавшуюся щель. Звуки с первого этажа сотрясали даже коридор за лестничным пролетом. Ругательства Джека я ни с чем не спутаю — он снова жаловался на соседскую собаку, грозясь прострелить ей черепушку дробовиком, если она не перестанет лаять по утрам.

— Что ты делаешь? — Китти также на четвереньках подобралась ко мне и уткнулась лбом мне в плечо, все еще хихикая и поглядывая в сторону Артура, который уже успел принять сидячее положение.

— Когда вы успели приехать домой? — я дернула ее за растрепанную косичку, чтобы та перестала громко смеяться.

— Мама только что меня привезла, а я сразу к тебе. И дедушки вернулись недавно.

Китти подползла к Артуру и начала бодать его лбом в грудь.

— Ты теперь муж Тэдди? — спрашивала она.

— Он не мой муж, Китти, — я поднялась на ноги и побежала в ванну, пытаясь уместить все свои утренние махинации в тридцать секунд.

— Мама говорила, что спать в одной комнате с мальчиком можно, только если он твой муж! — надулась Китти.

— Лучше бы она сама этим советом воспользовалась, — тихо пробормотала я. — Почему ты не убрался рано утром? — обратилась я к Артуру с зубной щеткой во рту, натягивая при этом джинсы, сидя на полу ванной.

— Я думал, ты поставила будильник!

— А я думала, ты поставил будильник!

— У меня, вообще-то, стащили телефон!

— Мы в гетто ориентируемся на биологические часы! — прошипела я.

Артур зашнуровывал ботинки. Лицо у него пострадало после вчерашнего избиения, хотя все могло быть гораздо хуже. Сейчас осталась лишь пара синяков на левой скуле и несколько царапин, залепленных пластырем, на лбу.

— Черт, — выругнулась я, вылезая из ванной в одном кроссовке. — Кто еще дома, Китти?

— Там сидит Чак! — радостно воскликнула она.

— И какого черта здесь делает Чак? Еще ведь не тридцатое число! — я ползала под кроватью в поисках пропавшего кроссовка.

— Кто такой Чак? — Артур натянул на лицо очки и протянул мне взявшийся из ниоткуда левый ботинок.

Удивительно, но даже помятый с утра и с синяками на лице он смотрелся он не побитой бродяжной собакой, а вполне себе приличным молодым человеком. Серьезно, что это за чай у них такой в Англии?