Не верь мне (СИ) - Евстигнеева Алиса

-Зачем ты пришёл? – смотря мимо него, с напором спрашиваю я.

Кажется, он улыбается, по крайней мере, краем глаза, замечаю как уголки его губ приподнимаются.

-Поговорить, - просто и лаконично поясняет он.

Мой взгляд сам метнулся в сторону его лицо. Было ощущение, что Измайлов просто издевается надо мной.

-Поговорить? – не веря своим ушам, переспрашиваю я. Хотя вроде и логично было, что он со мной не в шашки пришёл играть. – О чём?

-Думаешь, нам не о чем?- приподнимая брови, ухмыляется он.

-Думаю, что мы опоздали с разговорами… лет так на шесть.

Сергей задумчиво кивает головой, словно раздумывая над моими словами.

-Нехорошо тогда получилось.

Чуть не задохнулась.

-Хреново, Серёжа, хреново тогда получилось.

-Так чья это вина?! – за мгновение помрачнев, скалится он. Не могу поверить своим ушам. Жмурюсь, в попытке хоть как-то понять, что он мне сейчас сказал. Чья вина?!

Внутри сумбур, вулкан, землетрясение, пожар… Да там всё что угодно, но говорю, я спокойно. И сама же поражаюсь своему хладнокровию, неизвестно откуда взявшемуся во мне.

-Судя по вопросу, моя?!

 -Я не хочу ругаться! - неожиданно твёрдо отрезает он, игнорируя наши обоюдные выпады.

Фыркаю.

-Поздно, милый, поздно, - вкладываю как можно больше яда в свой голос, из-за чего он мрачнеет ещё сильнее.

-Я просил меня дождаться…

-А я просила не уезжать…

Хотя вру, не помню, просила или нет. Но точно знаю, что не просила оставлять меня… нас.

-Месть? – хрипит он.

-Думай, как хочешь, - цежу я сквозь стиснутые зубы, разворачиваюсь и начинаю уходить прочь от него, правда, тут же чужие пальцы хватают мой локоть, резко разворачивая к себе.

-Я не окончил.

-Да пошёл ты. Зато я закончила. Всё. Вообще всё.

Очень хочется дать ему пощёчину, но я сдерживаюсь.

Устало вздыхает, как-то покровительственно, словно пытаясь с пониманием отнестись к моей накатывающей истерике, а я искренне надеюсь, что он её не понимает, не понимает, как ранит меня своим присутствием, своими словами.

-Оль, я вернулся в город. Скорее всего, навсегда, - говорит он твёрдо и почти спокойно, а у меня сердце в пятки уходить. – Короче. Я собираюсь жить здесь. А нам ещё Аню как-то расти… видимо вместе. А она переживает.

Эта его забота о дочери, бьёт сильнее всего за эти пять минут нашего несчастного общения. Звучит так, словно это я… порчу жизнь своему же ребёнку. Хочется ударить, ужалить, отомстить.

-И с этим ты тоже опоздал! Дочь-то выросла.

Его пальцы чуть сильнее сжимаются на моём локте, а я только сейчас понимаю, что он всё ещё держит меня.

-А вот тут тебя меня не в чем обвинить, а все эти годы поддерживал с ней отношения.

-Вот именно, что поддерживал. Звучит как полумера. Мнимость. Иллюзия… Ай.

Это Сергей на считанные мгновения потерял самообладание, и переборщил с силой нажима. Правда, стоило мне дёрнуться, и он тут же ослабевает хватку, да и вообще выпускает мою руку. Но вот глаза всё равно мечут гром и молнии.

Опять усмехаюсь.

-Не хочу я с тобой говорить. Не-хо-чу…

-Придётся, - практически рычит Измайлов.

А мне смешно. Почти. Или это истерика подкрадывается ко мне тихой сапой? И чтобы не поддаться ей, качаю головой, начиная пятиться назад.

-Время разговор давно прошло, - и чуть подумав, добавляю. – Милый.

Он не останавливает меня, а я резво разворачиваюсь, уходя как можно дальше от него и пытаясь вспомнить, куда там я изначально шла.

*   *   *

Она уходила. Быстро, нервно и как-то рвано. Будто убегая от меня. Хотя почему будто? Она убегала, не оборачиваясь и зло размахивая руками, а я смотрел ей вслед и пытался разобрать хоть что-то из того эмоционального урагана, что бушевал у меня в голове.

Она изменилась. Сильно. И это одновременно пугало, злило… и как-то восхищало, что ли. На ум шёл образ четырнадцатилетней девчонки с гордо поднятой головой и упрямым взглядом. Впрочем, это как раз то, что осталось прежним, а вот всё остальное… Долго всматривался в её зелёные глаза, зачем-то пытаясь найти отголоски детско-юношеских воспоминаний о чём-то чистом и светлом, того, что мы когда-то так бездарно похерили, и у меня ни черта не получалось. Во-первых, во мне самом этого чистого толком то и осталось, а, во-вторых, как оказалось, я всё ещё злился. Хотя честно полагал, что уже давно успокоился, что всё ушло и отболело. Но оказалось, что нет. Чёрная удушающая волна ярости поднималась во мне каждый раз, стоило лишь взглянуть на неё.

Особенно вчера. Когда увидел её… их. Впервые за шесть лет. И сразу же, словно с корабля на бал – она, мальчишка и этот… третий. Даже не знаю, как для себя его обозвать. И если к пацану я вроде как был готов, то к другому… Ну никак не получалось. Я ведь полагал, что приеду, поговорим, как взрослые… как умные люди. По крайней мере, мне нравилось думать, что я стал именно таким. Оказалось, что нехрена. Даже поздороваться не смог. Стоял и пялился на них во все глаза. С мазохистской жадностью впитывая, как Ольга пацана к себе жмёт, как головой своей крутит, с этим… другим разговаривает, улыбается. А у того чуть ли не слюни капают, сразу же понятно, что у него на неё планы, далекоидущие.  Сразу как-то зло на душе так стало, ненавистно.

Особенно цеплял пацан. Смешной, глазастый и мелкий такой. На ум сразу шло Анино «Крош». И предательская мысль додумывала дальше – крошечный. Дочь редко говорила про брата, видя моё раздражение, которое я тщетно пытался давить в себе, не получалось.  Слава Богу, она, да и никто другой, не знали, как я в минуты особого отчаяния мечтал о том, чтобы это был мой ребёнок. Не то чтобы я на что-то надеялся, но иногда даже мне надо было о чём-то мечтать, чтобы не потонуть во всём том дерьме, что через раз пыталась погребсти меня под собой. Спасался, цеплялся… а потом сам же себя ненавидел за эти ебучие мечты. Как же так.

Вчера полвечера в себя приходил, благо, что Анька рядом была, иначе бы пошёл и напился, а потом бы на геройства потянуло. Да ну нахрен их, эти геройства, плавали, знаем…

И вот сегодня опять. Ольга. Спасибо, что хоть одна. Красивая. Даже я со всеми своими обидами и претензиями, не мог не признать этого. Хотя она всегда такой была. Я когда её впервые увидел, у меня аж дыхание сбилось, рухнул за парту и замер, не зная, что мне с ней такой делать. Хорошо, что она меня тогда сама треснула, а то кто бы знал, чем бы это всё окончилось. Я ведь и рот мог открыть и слюни пустить… как тот, вчерашний.  

Но сейчас её красота была какой-то иной. Без понятия как это объяснить, но изменения прослеживались во всём. В цвете волос, их длине, очертании скул, во взгляде. Я помнил её русой, с оттенками рыжего, когда Ольгины волосы выгорали на солнце от частого пребывания на улице, во время работы в летних кафешках. Цвет сохранился, русый с рыжиной, вот только стал сложнее, словно вобрав в себя множество других оттенков. А с другой стороны, какое мне вообще было дело до её волос?! Никакого… насрать, абсолютно, а вот память цеплялась,  спотыкалась, а потом громко шипела, разбиваясь об реальность. Скулы стали тоньше, и будто бы острее, так если бы её покинула девчачья округлость, хотя это вряд ли. Ведь когда мы виделись в последний раз, мы уже давно были не дети. Одни лишь глаза, большие и зелёные. Глазища. Они всё те же. А взгляд другой. Холодный, циничный, стервозный. Хотелось встряхнуть её и потребовать вернуть ту Олю… которую когда-то давно я знал. Ну или же мне так только казалось.

Сплюнув на землю, я развернулся и пошёл в сторону своего автомобиля, борясь с безумным желанием закурить.

Глава 8.

Успокоиться удалось не сразу. Бесцельно бродила по району, просто приходя в себя, совершенно позабыв про магазин. К подъезду шла на негнущихся ногах, боясь встретить знакомую фигуры в кожаной куртке. Но его не было. Правда, и облегчения я не испытала. Теперь вообще казалось, что чувство тревоги навсегда поселилось у меня под кожей.