Эта ночь была ошибкой - Лиза Бетт

Варвар.

Ему это прозвище подходило, ему оно шло, он был воплощение грубой мужественности и силы, от которой тают девушки. И я, конечно, растаяла. Ожидаемо.

Мылась долго и старательно. Потом так же старательно вытиралась, пытаясь начисто оттереть кожу от прикосновений мужчины, который спал за этой дверью. Парадоксально – хотелось противоположного. Хотелось эти прикосновения на себе сохранить, чтобы не забывать о том, что произошло, но я прекрасно вспоминала слова, которые он произнес накануне.

…я не ищу длительных отношений. Все, что я могу тебе предложить – ночь, которая позволит тебе залечить гордость и поставить точку в отношениях с бывшим. Останься. И ты больше никогда не захочешь к нему вернуться. Даю слово…

И он свое слово сдержал. Возвращаться к бывшему жениху теперь не хотелось. И дело не в том, что я поняла, что достойна большего. Дело в том, что этой ночью я чувствовала себя желанной и любимой. Меня хотели. И мне, не стесняясь, давали это понять.

И было больно понимать, что я еще ни разу в жизни подобного не испытывала.

В дверь негромко постучали, и я замерла с заведенными за спину руками, так и не застегнув молнию до конца.

– Кира, я ненадолго отлучусь, не спеши собираться… – грубый звучный голос варвара согрел слух, и я тут же себя одернула. Растеклась лужицей как мороженое в жару. Да, у него голос красивый, и что с того?

Отвечать не стала, Слава ушел, слышала удаляющиеся шаги, а потом выдохнула и застегнула платье.

Ночь была потрясающей, весь вечер с ним был незабываем и даже утро, когда мы уставшие, потные, но счастливые уснули в объятиях друг друга, было волшебным. Я никогда так хорошо не спала.

Подошла к зеркалу и помотала головой.

Вчера с косметикой я напоминала обольстительницу. Маринка знает толк в макияже. А сегодня без грамма туши на ресницах я выгляжу студенткой первокурсницей, которая позаимствовала сексуальное платье у старшей сестры. Стало немного неловко появляться перед хозяином квартиры в таком виде, но я поднимала, что выйти из ванной все равно придется.

Провела по спутавшимся волосам пальцами – голову мыть я не стала. Может потому что садистка и не хотела смывать с волос запах варвара, а может потому что решила что с мокрыми волосами много возни, а мне и правда пора ехать. Подруга уже наверняка бьет тревогу.

Во рту неприятно сушило, и я оглядела полочку ванной в поисках зубной пасты. Нет. Черт, и как быть?

Заметила, что зеркало прилегает к стене не плотно, скорее всего, за ним шкафчик, и я оказалась права когда аккуратно поддела его край и он поддался.

Открыла дверцу, будничным взглядом окидывая содержимое, и замерла. Моргнула.

По телу прошла волна адреналина, переходящая в ужас, когда мышцы сначала резко сжимаются, а потом каменеют, и я подняла дрожащую руку к шкафчику и достала оттуда расческу, которая была полна светло-русых волос. Мерзко. В солнечном сплетении начало жечь, и я поняла, что не дышу.

Вернула вещь на место и взгляд скользнул дальше. Пачка тампонов, крем для лица 30+, пара женских сережек, которые явно сняли и забыли потом надеть. И кольцо.

Обручальное. Мужское. Как раз по размеру пальцев варвара. Славы.

Кольцо, которое он вероятно снял, прежде чем начать клеить бабу на ночь. Чтобы изменить своей супруге.

Захлопнула шкафчик и отшатнулась, когда в зеркале на меня смотрела девушка, вставшая между мужем и его женой. Я ничем не лучше Гали! Боже, это невыносимо!

Зажала рот рукой в безмолвном крике. Ощутила, как мышцы лица сводит от дикого желания разрыдаться, и тут же себя одернула. Не время и не место.

Прерывисто всхлипнула, провела по нижнему веку, стряхивая влагу и сделала глубокий вдох. Глаза чуть покраснели, но это не страшно, сейчас все пройдет, главное сохранять самообладание.

Толкнула дверь, спальня была пуста, и я почти бегом направилась к входной.

В квартире было тихо, но теперь я на все смотрела новыми глазами и заметила на столике в гостиной журнал мод, на диване множество удобных подушек, о существовании которых мужик бы просто не задумался. Ведь это удел слабого пола создавать уют в семейном гнездышке.

Меня затошнило.

Ненавидела Галю, но сама поступила так же грязно! Меня спасло только то, что супруга Славы нас не застукала, иначе ситуация была бы один-в-один. Боже, как теперь с этим жить?

Открыла шкаф, нашла свою курточку и тут же с замиранием сердца отметила несколько женских ветровок, пальто и курточек.

А может Слава балуется на досуге?

Истерически хохотнула, обулась, но вспомнила, что напрочь забыла о телефоне на тумбочке. Черт!

Стянула обувь и рванула в спальню, а потом бегом в коридор и тут же замерла, заметив в дверном проеме широкоплечую фигуру.

Слава держал бумажный пакет и подставку, в которой стояли 2 стакана с кофе из закусочной.

– Завтрак? – поинтересовался добродушно, но улыбка не коснулась его лица, мой спутник напряженно застыл. Широкие плечи под кожанкой, покрытой мелкими капельками дождя, напряглись. Темная прядь мокрая от сырой погоды упала на лоб, делая этого мужчину еще красивее, и я почувствовала себя еще гаже. – Уходишь?

И его лицо тут же приняло замкнутое выражение, перечеркивая такую прекрасную ночь утренней отчуждённостью. Будто это не мы всего несколько часов уснули счастливыми в объятиях друг друга.

– Да, мне пора… и… то, что произошло этой ночью, больше не повторится, – проговорила сбивчиво, натягивая на ногу туфельку на шпильке. Старалась не смотреть на мужчину в дверном проеме, прожигавшего меня взглядом. – Давай забудем, ок?

Дрожащими руками натянула туфельку, потом выпрямилась и вздохнула, набираясь храбрости глянуть в глаза страху. Но нервы подвели, и я снова склонила голову. Слава опустил руку с подставкой и пакетом, от которого невообразимо вкусно пахло чем-то свежеиспеченным. Возможно, там круассаны или выпечка на завтрак. Живот свело, и я вспомнила что ничего не ела со вчерашнего вечера, и так безумно захотелось остаться, и даже не ради завтрака, а ради того, чтобы провести с этим мужчиной еще лишних полчаса за чашкой кофе. Но я не могла. Я итак натворила безумно много ошибок.

Шагнула к двери, но Слава сжал мой локоть, и тело прошибла дрожь.

– Мы не предохранялись… – его голос звучал молотом по моим истерзанным нервам, а тот факт, что он озвучил, заставил испытывать еще большие муки