Жаклин Сьюзанн - Долина кукол

Он записал его.

– Шикарное местечко. А мне это будет по карману?

– Сто пятьдесят в месяц. Он покачал головой.

– Ты волшебница. Но откуда ключ? Жилец уже уехал?

– Нет. Он, наверное, у себя в кабинете.

– Как его имя?

– Аллен Купер, – спокойно ответила она. Лайон просто записал имя, но Генри с любопытством воззрился на нее.

– Как ты нашла эту квартиру, Анна? По объявлению в газете?

– Нет. Аллен Купер – мой друг.

– Раз это твой друг, тогда это не тот Аллен Купер, которого я знаю.

– Я познакомилась с ним здесь, у нас, мистер Бэллами.

– У нас? – озадаченно переспросил Генри. – Господи, а ведь верно! – Он встал так резко, что кресло отлетело и ударилось о стену. – Анна! Ты и Аллен Купер! Нет… – Он затряс головой, не в силах поверить своим ушам.

– Когда я познакомилась с ним, то думала, что он простой страховой агент, – сказала она.

– Этот сукин сын явился сюда, чтобы отвязаться от одной хористки. Одной из наших мелких клиенток. Хотел, чтобы я рассчитал ее и хорошенько припугнул. Я быстро вышвырнул его вон. – Он сердито оскалился на Анну. – Да видно недостаточно быстро.

– Генри, – голос у Лайона звучал резко. – Анна наверняка сама в состоянии выбирать себе друзей. – И тут же улыбнувшись ему, добавил:

– Ты не вполне справедлив. Дал Анне почти невыполнимое задание, а когда она блестяще выполнила его, ты, вместо того чтобы во всеуслышание расхваливать ее, бросаешь ей в лицо обвинения и вмешиваешься в ее личную жизнь.

– Аллен Купер… – все еще не веря, повторял Генри. – Лайон, если бы ты только знал этого Аллена Купера.

Лайон улыбнулся.

– Я не хочу его знать. Хочу только его квартиру.

– Ты когда-нибудь слышал о нем? – спросил Генри. Лайон задумался.

– Кажется, да. Баснословно богат, по-моему. Но нельзя же ставить это ему в вину.

– Но Анна – не ровня такому человеку, как он. Она играет не в их лиге. Она непременно погибнет, – стоял на своем Генри.

Анна молча стояла, слегка раздраженная тем, что они говорят о ней так, словно ее здесь нет.

– О’кей! – Генри обернулся и придвинул кресло к столу. – Это не мое дело. Пусть поступает, как знает. С этого момента это твоя собственная игра.

– И я уверен, она знает правила, – сказал Лайон. Он повернулся к ней, улыбаясь. – Очень хотелось бы взглянуть на квартиру. Не возражаешь, если Анна пойдет со мной. Генри?

Тот махнул рукой, отпуская их, и принялся за прерванную работу. Анна услышала, как он вздохнул, когда они выходили из кабинета.

Сидя в такси, она неотрывно смотрела в окошко. Был один из тех замечательных октябрьских дней, когда воздух напоен ароматом, а поблекшее солнце тщится походить на весеннее.

– Не сердись, – тихо сказал Лайон. – Генри разошелся так только потому, что дорожит тобой и очень любит тебя по-своему. Не хочет, чтобы тебе было больно.

– Я не сержусь, просто мне неудобно.

– Раз уж все вокруг лезут с непрошеными советами, позволь дать тебе несколько своих. Никогда не суди о человеке по чужому мнению о нем. У каждого из нас есть разные грани, и каждый из окружающих видит нас под своим углом.

– Хотите сказать, что даже Гитлер мог быть мягким и игривым с Евой Браун?

– Да, что-то в этом роде. А король Генрих VIII отнюдь не убивал всех своих жен. Если не ошибаюсь, последняя из них фактически держала его под каблуком.

– Но Аллен действительно очень мил, – стояла она на своем.

– Наверняка так оно и есть. Если это тот самый дом, то здание весьма внушительное.

Такси остановилось. У дверей дежурил уже другой швейцар.

– Мы приехали посмотреть квартиру мистера Купера, – сказала Анна. Тот кивнул.

– Мистер Купер предупредил. Одиннадцатый этаж. Она протянула Лайону ключ.

– Я подожду в коридоре.

– Что? Осмотр без экскурсовода? Пошли, моя девочка, я жду, что ты продемонстрируешь мне все достоинства этой квартиры. Где хранить белье, как включать отопление, где счетчик с пробками…

Анна почувствовала, что лицо ее залилось краской.

– Я была здесь только раз, когда осматривала квартиру.

– Тогда все равно тебе известно о ней больше, чем мне, – легко сказал он.

В квартире ему понравилось все. Он даже настойчиво убеждал ее, что ему приятно видеть толстяка в окне напротив.

– Чувствуешь, что у тебя есть соседи. Сегодня же днем позвоню Аллену Куперу и поблагодарю его. Но сначала я должен выразить благодарность тебе. Предлагаю пойти и шикарно пообедать за счет Генри.

Они направились в ресторан «Барберри Рум». Анне понравилась царившая в зале мягкая синеватая полутьма, крошечные искусственные звездочки, мерцавшие на потолке, и уютные кресла. Она даже согласилась выпить хереса. За истекшие сутки с нею произошло слишком многое и слишком быстро; она чувствовала себя совершенно обессиленной, выбитой из колеи.

Лайон и не пытался ее разговорить. Он непринужденно говорил о прелестях новой квартиры, об изысканном вкусе блюд, о своем новом восприятии ценностей мирной жизни. Она чувствовала, что ее скованность сходит на нет. Ей нравился его четкий британский акцент, убаюкивающая атмосфера, царящая в зале. Нравилось смотреть ему в лицо… наблюдать, как меняется его выражение… его скользящая улыбка.

– Тебе придется примириться с тем, что Генри вмешивается в твою жизнь, – говорил он, наклоняясь к ней через столик и поднося спичку к ее сигарете. – Но делает он это лишь потому, что желает тебе самого доброго. Он возвел тебя на своего рода пьедестал.

– Это вас он возвел на пьедестал, – возразила она. – Высотой футов в семьдесят. Вы – будущее фирмы «Бэллами и Бэллоуз».

– Он считал так четыре года назад, – ответил Лайон. – За четыре года человек может измениться.

– Мистер Бэллами не изменил своего мнения о вас. Он взял ее руку в свою.

– Анна, не могли бы мы покончить со всеми этими «мистерами»? Я – Лайон. А «мистер» Бэллами – Генри. Она улыбнулась.

– Хорошо… Лайон. Ты должен знать, с каким нетерпением Генри ждал твоего возвращения.

Она вдруг осеклась. Ведь это ее решительно не касается. Раньше она никогда не вмешивалась в личную жизнь кого бы то ни было. Но сейчас она ощущала в себе настоятельную потребность вступиться за Генри. Внезапно она поняла, почему Генри настроен против Аллена, – это было частью его дружеского отношения к ней. Она также по-новому отчетливо осознала логику аргументов Нили. Нельзя быть настоящим другом, оставаясь при этом вежливо-холодной и официальной. Она непременно поговорит с Генри о Нили и «Небесном Хите». Она почувствовала себя по-новому свободной, словно только что избавилась еще от одной цепи, приковывавшей ее к Лоренсвиллу.

– Я отдаю себе отчет в том, каковы надежды и планы Генри, – ответил Лайон. – И вероятно, я не оставлю его одного. Но боже мой! Это же поганое занятие – то ли адвокат, то ли администратор.