Чужой. Сердитый. Горячий (СИ) - Тиган Линетт

— Что? Ты его видела? Он тебе что-то сделал? Где он? — допытывается брат, а я зажмуриваюсь и трясусь от пробирающего до костей холода.

— Он… В озере… — с надрывом шепчу я.

— Но там никого нет, — непонимающе вскидываю голову и поворачиваюсь… Там действительно больше никого нет. О, Боже мой… Он утонул? Так быстро? Я задыхаюсь то ли от холода, то ли от переполняющих меня эмоций. — Забудь, — одергивает меня брат. — Тебе нужно срочно переодеться.

Брат стаскивает с меня мокрую куртку и свитер, заменяя мою верхнюю одежду своей.

В это трудно поверить, и я, кажется, никогда не поверю в происходящее… Снова смотрю на озеро, не осознавая реальность. Максима больше… Нет.

Неужели он любил меня так сильно, что раз за разом делал больно, но при этом не позволил умереть? Я его ненавидела, но теперь, с таким концом, он разбивает меня. Максим Гордеев напрочь разрывает мне сердце и душу в очередной, но в последний раз.

Господи, Максим, что же ты сотворил со мной?

— Ярослава, очнись! Некогда думать, нам нужно найти убежище, — Андрей встряхивает меня за плечи.

— Вадим сказал ждать его в амбаре, таков план. Мы должны его дождаться, — противлюсь я.

— Планы изменились, — Андрей тянет меня за руку, желая обойти амбар. Я пытаюсь его остановить.

— Он не изменит этот план. Вадим знает, что я здесь и придёт при любом раскладе. Мы сейчас можем разминуться… — настаиваю я.

— Пойдем скорее, — не слушает меня брат.

— Нет! Никуда мы не пойдем. Мы будем его ждать в этом грёбанном амбаре! — срываюсь я на крик, и Андрей остервенело прижимает меня к деревянной поверхности, зажимая мой рот рукой.

— Нам некого ждать. Никто не придет. Сколько раз мне нужно говорить тебе, чтобы ты спасала свою жизнь, пока есть возможность? Волкова взяли люди Гордеева. Нам небезопасно здесь находиться! — утробно рычит Андрей, разгневавшись.

— Как взяли? — ошеломленно выдыхаю я, как только Андрей убирает свою ладонь с моего рта. — Как взяли?! А ты знал и не помог? — неконтролируемо вскрикиваю, а брат приподнимает руку и борется сам с собой, чтобы снова меня не заткнуть.

— Тихо! — шипит. — Подробности позже, сейчас — уходим!

— Нет. Я его вытащу, а ты либо со мной, либо катись к чёртовой матери!

Я выглядываю из-за угла, наблюдая за домом, в котором ещё недавно безмятежно легла спать. Сейчас его окружили мужчины с оружием и в доме горит свет, что было запрещено по плану Вадима. Там точно Виктор — сердцем чувствую. И там Вадим, человек, который всеми силами пытался меня спасти, а сам угодил в эту преисподнюю.

— Я сдамся, — шепчу я брату, который напряжено поджимает губы. — Отвлеку на себя Виктора, а ты с Киром вытащите отца и Вадима. Такой вот мой план, — говорю я о своём плане, пряча пистолет за пояс мокрых джинсов.

— Хреновый план! — не соглашает со мной Андрей, крепко схватив за предплечье. — Ты хоть понимаешь, что он может с тобой сделать? Нет, не понимаешь… — качает он головой, когда видит мою готовность кинуться в бой с голыми руками.

— Он у меня хотя бы есть! — выглядываю из-за угла и вздрагиваю, когда на меня падает тень. Не сразу узнаю Кирилла, который присаживается возле нас. Мужчина был на разведке, и я жду хороших вестей, но по его глазам вижу — всё очень и очень плохо.

— У них Бродяга и ваш отец, — выпаливает мне в глаза Кир, хмуря свои брови.

— Всё ещё будешь меня отговаривать? — едко уточняю я у брата, который поражённо выдохнул. — В общем так — я иду туда и делаю всё, чтобы уехать вместе с Виктором и оставить в живых Вадима и отца… Вы сядете на хвост и подрежете машину. Всё закончится и все будут целы.

— Если он тебе не пустит пулю в лоб! — рычит брат, перехватывая меня за руки. — Очнись! Нам лучше уйти. Ему нужна ты, а отец и Вадим во всём разберутся сами, не подвергая тебя опасности. Так бы хотел отец… И Вадим! — меняет он тон, заостряя внимание на мнении Вадима.

— Я не оставлю их здесь, к тому же Виктора я знаю очень хорошо. Он клюнет. Он — точно клюнет, — уверяю я брата, и себя тоже.

— Ты не можешь знать…

— Это лучше, чем бездействовать, — осаждает Кирилл моего брата, ободряюще похлопав меня по плечу. — Но ты должна понимать, что прикрыть твою спину будет некому. Действуй с умом.

— Я научилась прикрывать не только свою спину, но и свой зад… Так что всё будет хорошо, — ухмыляюсь в глаза мужчине, который видит во мне сильную молодую женщину. — Главное, вы не облажайтесь и поскорее вытащите меня из машины. Боюсь, Виктор успеет меня славно потрепать, если задержитесь!

— Это опасно! — Андрей хватает меня за куртку, но его пальцы по ней скользят, когда я резко поднимаюсь. — Ярослава вернись! Какого хрена ты вытворяешь? — шипит он на Кирилла, который не отводит от меня взгляда, удержав в крепкой хватке моего брата, когда я смело иду по направлению к дому.

Хоть и веду себя бесстрашно, но сердце дико колотит внутри. Руки подрагивают, и я вся дрожу, немного от холода и чертовски сильной от первобытного страха. Последняя моя встреча с Виктором закончилась тем, что он застрелил человека. Эльдар не был достоин такой участи, и тем более пыток, которые организовали ему Гордеевы в желании выведать моё местоположение.

Возле дома мужчины засуетились, напряженно направляя на меня дуло пистолета, и я замираю. Другой сразу же проскальзывает в дом, видимо, известить своего хозяина о желанной гостье. Стараюсь не оглядываться, чтобы не раскрыть место, из которого за мной точно наблюдает брат и Кирилл.

Когда открывается старая деревянная дверь, я вздрагиваю. Мужчина кивает, разрешая зайти. Ноги стают ватными и тяжелыми, когда я почти крадучись, захожу в дом. Охранник за мной не идёт, и я оказываюсь в гнетущей полутьме.

Очень опрометчиво думать, что у мокрой девчонки после купания в озере, с сумасшедшими от обстоятельств глазами, не может быть пистолета.

— Решайся быстрее, моя дорогая… — я слышу его тягучий голос, который пронизывает до мурашек.

Иду осторожно, но доски под моими ногами страшно скрипят, нагнетая обстановку. Когда подхожу к двери, из щелей которой пробивается свет, волнительно выдыхаю.

Мне нужно быть сильной. Я обязана быть сильной ради моих близких. Всё когда-то началось из-за моей ошибки, которой я не предала значения, а поэтому только я могу с этим покончить. Вадим был прав — нельзя вечно бежать от проблем. Нужно бороться.

Открываю дверь, сразу же метнув взгляд на стоящего посреди небольшой комнаты Виктора. Он с интересом меня рассматривает, удовлетворенно ухмыляясь. Я пришла, и он знал, что приду, поэтому зловеще-широко улыбается, и даже чеширский кот позавидовал бы такому оскалу.

Я ошарашенно перевожу взгляд на отца, сидящего на стуле и находящегося возле него Вадима, лицо которого залито кровью. Боже… Снова он страдает из-за меня… Вадим тяжело смотрит на меня, но никак больше не проявляет эмоций. Отец встревоженно меня осматривает, и даже дернулся, из-за чего наручники на его руках задребезжали.

— Отпусти их, — обращаюсь я к Виктору, но не могу оторвать своего сожалеющего взгляда от папы и избитого Вадима. Это всё моя вина. Каждое моё действие гонит за собой тяжелые последствия, но самое ужасное, что за мои ошибки расплачиваются другие, невинные люди. — Я сделаю всё, что вы прикажите.

— Хм, — хмыкает Виктор и склоняет голову. Я не спускаю своего взгляда с мужчины, который снисходительно смотрит на меня в ответ. — Боюсь, что не всё так просто, дорогая. Знаешь ли, мне не нужны свидетели, особенно полицейские… Особенно такие мозговитые, — он поднимает оружие, провоцирующее его рассматривая.

Я срываюсь и повторяю его движение, но прицеливаясь сразу ему в голову.

— Будет лучше, если все останутся живы, — несмотря на мой слабый и дрожащий голос, пистолет я держу цепко, решительно.

— О, моя дорогая, уверяю тебя, ты будешь жить, как и я, — в следующий момент его фальшивая улыбка спадает, и показывается он — дьявол в обличии человека. Его лицо ожесточается, он смотрит на меня с присущем ему гневом, когда взгляд цепляется за мой пистолет. Не ожидал? Я на грани, и он должен это видеть. — Но не они… — он переводит дуло своего пистолета на моего отца. Это провокация, которая грозит смертью.