Мейв Бинчи - Сердце и душа

— А сама ты что наденешь? — спросил Карл.

— Я еще не думала об этом, — призналась она.

— Помнишь платье, которое ты надевала на вечер у моих родителей?

— Д-да, — проговорила она с сомнением.

— Я его толком не разглядел.

— Там сейчас и глядеть не на что. Рукава надо отрезать. Оно какое-то печальное.

— Ты могла бы сделать новые рукава? — поинтересовался он.

— Для этого надо достать кружево, — объяснила она.

— Зачем достать? А купить что, нельзя? Пошли в магазин.

— Новое кружево в магазине? — Аня была ошеломлена такой расточительностью.

— Именно так, — с обожанием сказал Карл.

Фрэнк Эннис примерил свой наряд. Он опасался, что похож в нем на старого сумасшедшего моряка. Возможно, блейзер был не лучшей идеей. Он пожалел, что не отказался от приглашения, сославшись на занятость. Теперь он будет безнадежно неуклюж и неуместен.

Лар, Джуди и миссис Китти Рейли также суетились накануне такого события. Китти Рейли теперь открыла для себя колодец Святой Анны в Россморе и молилась, чтобы это место стало новым Лурдом или Фатимой. На ее детей произвело большое впечатление, что ее пригласили на свадьбу молодого доктора. Это было классно. Место их впечатлило меньше. Иммигрантская церковь на задворках Дублина. Зал, где все эти люди едят свою иностранную еду.

Семья Уолшей планировала прибыть вся вместе. Карл собирался привезти мать в инвалидном кресле, а Аня должна была доставить Бобби. Аня знала и церковь, и зал. Она точно знала, где они разместятся.

Переезд состоялся. Розмари через пару недель приедет в новые апартаменты. Ее отпустили из больницы только на день венчания.

Она сильно изменилась. Теперь она была благодарна за советы, вместо того чтобы отвергать их с презрением.

Аня сказала, что Розмари может захотеть надеть на свадьбу что-нибудь особенное и что Бобби может попросить ее выбрать что-то из своих нарядов. Розмари сказала, что это очень разумно со стороны Бобби и что она, пожалуй, наденет длинную кремовую юбку и коричневый бархатный топ. Она суетилась по поводу подарка, который они должны послать, пока Карл не упросил Аню узнать у Фионы, что они хотят, и побыстрее сказать им, пока они все не свихнулись.

Фиона сказала, что они с Декланом были бы рады корзине для пикников, чтобы побродить по Хаут-Хэду или посидеть на пляжах Киллини. Розмари обзвонила крупнейшие магазины и заказала навороченную корзину для пикников.

Когда ее привезли, Фиона и Деклан уставились на нее, как громом пораженные. Они ожидали увидеть компактную сумку-холодильник для пива. А перед ними стояла здоровенная корзина с кожаными ремнями и латунными пряжками, со всякими вилками, ложками, тарелками, стаканами и даже салфетками. Они не могли дождаться, чтобы взять ее на их первый выезд на природу.

К дню венчания Барбара и Давид стали закадычными друзьями. Они уже успели сходить в театр, прогуляться по Лиффи, доехать на поезде до моря, там Барбара показала, где живут известные поп-певцы и актеры.

Ему было интересно все, включая Барбару.

Она рассказала ему о платье и своих опасениях, что молния может разойтись.

— Давай тебя в него зашьем? — предложил Давид.

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. Я сделаю большие стежки петлями, чтобы ты могла дышать. Ты там танцевать будешь?

— Танцевать? Давид, если я хотя бы проберусь по этому проходу, я больше никуда не сдвинусь.

— Погоди, вот проделаю швейную работу, тогда посмотришь, — обещал он. — Будешь плясать до рассвета.

Обе матери молодоженов поздравляли друг друга, что все сложилось.

— Хорошо, что ты поговорила с Декланом, — сказала Морин.

— Я тут ни при чем, это все ваша чудесная девочка, она такая разумная, — не осталась в долгу Молли.

— Сдается мне, что и я тут ни при чем, Молли. Мы ее всегда побаивались.

— Она милейшая и нежнейшая девочка на свете, — уверенно заявила Молли Кэрролл, и не в первый раз мать Фионы удивилась, сколь разные свои лица мы показываем разным людям.

Фиона проснулась утром самого главного дня и обнаружила сестер, стоящих возле ее кровати.

— Мы тебе принесли яичницу и тост, — сказала Кьяра.

— И свежий апельсиновый сок, — добавила Шинед.

— Большое спасибо, девочки. Я буду скучать по вам, — растрогалась Фиона.

— Не стоит, мы к этому не привыкли, — покачала головой Кьяра.

— Я пошутила, не пугайся. Когда приедет Барбара?

— Она внизу, пьет кофе с мамой. Она потрясно выглядит.

— Она уже одета?

— Ага, вся такая нарядная. Говорит, чтобы ты не торопилась. Иди прими душ, а она потом придет сюда и поможет тебе.

— Если я съем еще что-нибудь, ей придется зашить меня в платье.

— Это с ней уже проделал твой друг Давид. Она маме рассказывала.

Фиона покачала головой. Обе ее сестры были глуповаты. Вечно они ничего не могут понять толком.

Возле церкви, когда приехали Фиона с отцом, собралась толпа. Отец Флинн призвал всех подойти и приветствовать свадьбу. Обнаружились даже журналисты и фотографы, спрашивавшие, откуда приехали невеста и жених. Их разочаровали, что оба — дублинцы.

Пресса надеялась на что-то более экзотическое, может, какие-то знаменитости женятся.

— Спасибо за все, папа, — сказала Фиона у дверей церкви.

— Я передать не могу, как счастливы мы с матерью сегодня. Когда мы думали… — Он замолчал.

— Давай не будем думать о таких вещах сегодня, папа, — сказала Фиона.

— Как тебе удается сохранять такую безмятежность? — прошипела Барбара.

— А как ты влезла в это платье? — прошипела в ответ Фиона.

— Давид меня в него зашил с утра. Он прелесть, этот Давид. Почему ты мне никогда не рассказывала о нем?

— Я тебе рассказывала, — возмутилась Фиона. — Я поэтому и поселила его к тебе в квартиру.

— Девочки! — очень твердо сказал Фионин отец. — Хватит, уже музыка играет. Надо идти по проходу.

Солнце светило в окна здания, некогда бывшего кондитерской фабрикой, и Фиона услышала музыку. Если бы даже от этого зависела ее жизнь, она не узнала бы, что там играют, хотя сама выбирала произведение. Она увидела, что все в церкви встали, а от алтаря им кивает отец Брайан.

Они пошли.

У алтаря Деклан обернулся. К нему, как в замедленной съемке, приближалась прекраснейшая в мире девушка. Она выглядела ослепительно в платье классического покроя из индийского шелка, в руках у нее был букет из желтых и белых роз. И хотя материал был не бог весть какой, казалось, что его шил какой-нибудь великий кутюрье, смотрелось это просто великолепно, хотя все знали, что его шили Аня с матерью.