Вирджиния Эндрюс - Врата рая

Довольно продолжительное время Трой и я смотрели друг на друга. И я думаю, он знал, что я понимала, почему он захотел умчаться к океану в тот роковой день. Он посмотрел на Люка, потом снова на меня. Как только гимн закончился и священник произнес свои последние слова, Трой повернулся к нам.

— Не зайдете ли вы в мой коттедж что-либо перекусить и выпить, прежде чем отправитесь в обратную дорогу?

— С удовольствием, — ответил Люк. Я просто кивнула и поискала глазами Дрейка. Но он был занят, приветствуя деловых партнеров, пожимая руки и обсуждая действия, которые они должны предпринять в ближайшее время. Я думала, что он даже не заметил, что мы ушли.

У меня было странное чувство, когда мы подъехали к коттеджу. Создалось впечатление, что мы уменьшились в размерах, собираясь войти в игрушечный коттедж, превратились в граждан игрушечного мира, мира волшебства и воображения, мира, в котором Люк и я прожили большую часть нашей жизни. Трой, мастер, создавший мир игрушек Таттертона, был нашим волшебником. Он коснется нас своим волшебным жезлом и прогонит прочь уродливый и печальный мир.

Люку понравился коттедж, и он был в восторге от новых работ Троя, особенно от средневековой деревни. Трой приготовил бутерброды и напитки, потом он и Люк стали говорить о колледже, Бостоне и о вещах, над которыми трудился сейчас Трой. Я сидела и слушала, довольная тем, что они поладили друг с другом.

Наконец Трой сел и с улыбкой переводил свой взгляд с меня на Люка и обратно.

— Расскажите мне, какие теперь у вас планы.

— Планы? Люк вернулся в колледж. Он собирается продолжать учиться на доктора. Я предполагаю совершить путешествие по Европе, как это планировалось раньше моими родителями, с тем чтобы познакомиться с творениями великих мастеров, а затем и я поступлю в колледж, чтобы развить свои художественные способности. Мы пойдем каждый своим собственным путем и сделаем все, что мы сможем, для того чтобы наши жизни приобрели смысл.

— Понятно. — Он устремил вдаль свой взгляд, улыбка сошла с его губ и исчезла, как дым. Когда он вновь посмотрел на нас, в его лице были боль и печаль. — Я должен признаться, что я зазвал вас сюда с умыслом. Поверьте мне, я с болью обдумывал все это не один день. Проще всего было бы похоронить все прошлое рядом с Тони и Джиллиан, Хевен и Логаном и прожить оставшиеся мне дни так, как я живу сейчас… подобно призраку, в стороне от реального мира, занимаясь только своими выдумками, своими игрушками.

Каким безопасным и надежным является воображаемый мир! Но у меня такое чувство, что вам это уже известно, потому что вы выбрали его в качестве убежища для своих истинных чувств. — Он с пониманием посмотрел на нас, и я удивилась, как мог человек, который видел меня только один раз и недолго поговорил со мной, так хорошо понять меня и так быстро узнать мои тайные душевные страдания.

Он посмотрел на свои маленькие творения.

— Я могу изобразить для себя целую жизнь, населить ее такими людьми, какие мне нравятся, и воссоздать для них такие события, которые по моему желанию должны произойти. Я полагаю, что это мое специфическое безумие, не такое расслабляющее организм безумие, какое было у Тони, но тем не менее своего рода уход от действительности.

Но после того как я увидел вас обоих, я понял, что не могу этого сделать. Я не могу все забыть и похоронить себя здесь. И хотя это вскрывает во мне ужасные эмоциональные раны и заставляет посмотреть в глаза печальной реальности, я должен это сделать. Я не должен допустить того, чтобы то, что случилось с Хевен и мной, случилось бы с тобой и Люком.

— Трой, вы не должны поступать так с собой. — Я взглянула на Люка. — Мы уже знаем это.

— Знаете?

— Я внимательно осмотрела тот игрушечный коттедж, который вы прислали моей матери вскоре после моего рождения. Ведь это вы прислали его, не правда ли? — Он кивнул. — И получилось так, что я заглянула в заднюю дверь на кухне… такую же, как у вас здесь, — добавила я, указав на дверь. — И я нашла то письмо, которое вы написали моей матери в тот день, когда умерла Джиллиан и вы решили уехать.

Вместо того чтобы удивиться или даже поразиться, как я ожидала, Трой просто кивнул, на его губах появилась легкая улыбка, взгляд устремился куда-то в пространство.

— Она сохранила его, правда? Как это на нее похоже, как и то, что она спрятала письмо в коттедже на лестнице. О Хевен… моя дорогая Хевен! — Он снова повернулся ко мне и пристально посмотрел на меня. — Итак, вы обнаружили, что ваша мать и я были любовниками, тайными любовниками.

Он встал, подошел к одному из передних окон и смотрел в него так долго, что я думала, что он больше не скажет ни одного слова. Люк потянулся за моей рукой, и мы терпеливо ждали. Внезапно раздался бой часов. В часах с музыкальной шкатулкой, сделанных в виде голубого коттеджа, открылась передняя дверь и из нее вышла целая семья и быстро вернулась обратно, сопровождаемая приятной, так хорошо знакомой мелодией.

— Трой…

— Со мной все в порядке, — сказал он и вернулся на прежнее свое место. — Что-то из того, что я собираюсь рассказать, ваша мать могла рассказать вам сама.

Много лет тому назад, когда она жила в трудных условиях в Уиллисе, она встретилась с вашим отцом и они полюбили друг друга, поклявшись в верности. Если бы она оставалась в Уиллисе, скорее всего, она вышла бы замуж за вашего отца и спокойно и счастливо жила в Уиннерроу, но Судьба распорядилась иначе.

После того как Люк Кастил разрушил семью, продав детей, Хевен жила с очень эгоистичной и ревнивой женщиной Китти Деннисон и ее мужем Кэлом. Жизнь там была для нее тяжелой, потому что Китти стала ревновать своего мужа к ней, а Кэл… в конечном счете воспользовался ею. Не трудно понять, как это могло произойти. Ваша мать была совсем молоденькой и отчаянно стремилась найти кого-либо, кто любил бы ее и заботился о ней. Кэл же, будучи зрелым человеком с обликом папаши, чувствовал это.

На какое-то время случившееся разозлило Логана, и даже после смерти Китти, когда Хевен приехала жить в Фарти, в то время как он сам уезжал в Бостон, в колледж, он отказался от нее. Она вела одинокую жизнь здесь. Я сам переживал очень трудное время, уверенный в том, что жить мне осталось совсем немного. Я был ожесточен и замкнут в себе. Потом ваша мать и я встретились. На какое-то время она наполнила мою жизнь надеждой и счастьем. Мы говорили о том, чтобы нам пожениться, и составляли разные восхитительные планы на будущее.

Затем Хевен уехала, чтобы заняться своей брошенной семьей, а в ее отсутствие, как вы знаете из письма, которое вы прочли, Джиллиан рассказала мне правду, что Тони был отцом Хевен, что она, таким образом, была моей племянницей. Понимая, что мы никогда не сможем пожениться, я написал ей письмо и покинул Фарти, чтобы в путешествии попытаться забыться.