Диана Чемберлен - Спасительный свет (Темная сторона света)

Поднималась ли она сюда с кем-нибудь из них? Занималась ли когда-нибудь любовью здесь? А на берегу, у подножия маяка?

Хватит!

Алек открыл глаза и забарабанил пальцами по полу галереи. Он наклонился вперед и взглянул вниз через ограждение галереи. Там, под ним, океан подобрался еще ближе к основанию маяка. Через редеющий туман ему были видны голодные волны с белыми гребешками, догрызающие последние футы песка между камнем и водой. Черт побери, уже совсем близко!

«…мы должны просто оставить его в покое».

Алек медленно откинулся назад, на его губах играла едва заметная улыбка. Впервые слова Энни не вызвали у него никакого страха. Совсем никакого.

Он покинул Кисс-Ривер и поехал вдоль острова. Кто бы мог подумать, что еще час назад все было скрыто туманом. Над Аутер-Бенкс вовсю сияло солнце, и, переезжая по мосту в Матео, Алек видел в заливе корабли, сверкающие в его лучах.

Алек поставил машину перед домом престарелых, но не этот дом был его целью. Он пересек улицу, подошел к причудливому серому зданию антикварного магазинчика и нахмурился, увидев на входной двери табличку «Закрыто». Ему не пришло в голову, что еще слишком рано.

Однако на подъездной дорожке стояла машина. Через стекло входной двери он заглянул внутрь и увидел свет в задней комнате магазина. Он постучал, и через минуту к двери подошла женщина.

Она приоткрыла дверь.

– Могу я чем-нибудь вам помочь? – спросила она.

Алек решил, что ей около шестидесяти – седовласая, похожая на бабушку.

– Я знаю, что вы еще не открылись, но для меня это очень важно. Я ищу старинную куклу для моей дочери, думаю, моя жена обычно покупала их именно здесь.

– Энни О'Нейл?

– Да.

Женщина открыла дверь.

– Должно быть, вы – Алек, – она улыбнулась. – Заходите, пожалуйста. Меня зовут Хелен.

Он пожал протянутую руку.

– Рада познакомиться с вами. Энни покупала кукол на день рождения вашей дочери, верно?

– Да, вы правы. В этом году я немного опоздал с подарком.

– Лучше поздно, чем никогда. – Хелен оперлась на стеклянную витрину, полную старинных ювелирных украшений. – Энни была таким хорошим клиентом. Такая приятная женщина. Это ее подарок, – она показала на витраж в окне: серый антикварный магазинчик был изображен на фоне травы и деревьев – еще одно творение Энни, которого Алек никогда не видел.

– Красиво.

– Я была очень огорчена, когда услышала… обо всем, – говорила Хелен, провожая его в маленькую заднюю комнатку, где на различных предметах старинной мебели тут и там сидели куклы. Одна из них – шалунья с рыжими волосами – сразу бросилась ему в глаза.

– О, вот эта, – он показал на куклу, – без всякого сомнения!

– Я чувствовала, что вы выберете именно ее. Это первая кукла с рыжими волосами, которая попала ко мне в руки, и когда я получила ее примерно месяц назад, то подумала: «Как бы она понравилась святой Анне!» Ее лицо сделано из высококачественного жемчужного неглазированного фарфора, и у нее подлинные человеческие волосы. Однако, все это делает ее исключительно дорогой.

На руке куклы болтался маленький белый ярлычок, и Хелен перевернула его, чтобы Алек смог прочитать написанную на нем цену.

– О! – улыбнулся он. – Впрочем, это неважно! Хелен взяла куклу и вынесла ее в переднюю часть магазина. Она постелила на дно большой коробки немного папиросной бумаги и уложила в нее куклу.

– Энни нравилось самой заворачивать. Думаю, она упаковывала их в бумагу, но я полагаю… Хотите, я заверну ее сама?

– Пожалуйста.

Она отрезала от рулона кусок упаковочной бумаги в голубую и белую полоску и принялась оборачивать коробку.

– Энни регулярно заходила сюда, – Хелен отрезала кусок ленты, – она просто озаряла собой магазин. Мы все еще говорим о ней, – она приколола к крышке коробки заранее приготовленный бант и толкнула ее к Алеку по полированной поверхности стола. – Все так оплакивают ее.

– Это ее порадовало бы, – он вручил Хелен чек. – Я думаю, больше всего она боялась оказаться забытой.

Когда он вернулся домой, его встретил грохот музыки Лейси, доносящийся сверху. Но сначала он зашел в кабинет, чтобы позвонить Ноле.

– У меня есть кое-какие новости, – произнес он в трубку, – и они вряд ли тебе понравятся. Соберись с силами, хорошо?

– В чем дело, дорогой?

– Я ухожу из комитета спасения маяка.

В трубке надолго повисло молчание, потом Нола заговорила.

– Ты шутишь.

– Нет.

– Алек, ради Бога, почему ты?

– Я не могу объяснить тебе это, Нола. Назначаю тебя новым председателем комитета и желаю всем вам удачи, и чтобы ваши усилия увенчались успехом.

– Постой! Ты не смеешь просто так взять и все бросить. Ты должен как-то с нами объясниться, Алек. По-моему, это естественно, тебе так не кажется? Что я скажу остальным?

Его пальцы перебирали шелковистый голубой бант на подарке Лейси.

– Скажи, что на меня снизошло прозрение, – произнес Алек. – Скажи им, что я избавился от иллюзий.

Взяв коробку, он поднялся наверх и постучался в комнату Лейси. Она взвизгнула:

– Пока не заходи, пап!

– Что случилось?

– Ничего, я не одета. Одну секунду!

Алек слышал, как она лихорадочно суетится у себя в комнате, и попытался себе представить, что он обнаружит, когда его наконец впустят.

Лейси открыла дверь через пару минут. Она была одета как обычно: в шорты и футболку, а волосы убраны под широкополую соломенную шляпу.

– Зачем эта шляпа? – спросил он.

– Просто так, – Лейси явно была слегка взбудоражена. Она посмотрела на коробку в руках Алека: – Что это?

– Очень запоздавший подарок на день рождения. Она взяла коробку и села на кровать, а он наблюдал за ней, прислонившись к дверному косяку. Она, закусив губу, сняла крышку.

– Ах! – Лейси открыла рот от изумления. – Это потрясающе, папа!

Она извлекла куклу из папиросной бумаги и прикоснулась к ее волосам.

– Рыжая, – она посмотрела на Алека. – Где вообще ты смог отыскать куклу с рыжими волосами?

Он пожал плечами и напустил на себя таинственный вид.

Лейси встала и посадила куклу в центре полки над комодом, как раз под афишей с длинноволосым головорезом в кожаной безрукавке.

– Знаешь, – в ее голосе вдруг послышалась робость, – у меня тоже есть кое-что, что я хочу показать тебе. Ты будешь потрясен, папа.

Алек улыбнулся и сложил руки на груди:

– Видишь ли, Лейси, я думаю, меня сейчас трудно чем-нибудь удивить. Что ты хочешь показать мне?

Она, не отрывая взгляда от него, медленно сняла шляпу, обнажая очень короткие рыжие кудряшки. Она срезала каждое пятнышко черного, оставив на голове очень мало волос, но все они были рыжие.