Елена Харькова - И всё-таки я люблю тебя! Том 2

– Она многих унижает. Потому что она сама ни разу не испытывала, как это бывает горько получать от других такие издевательства, как бывает стыдно, когда над тобой все смеются.

– Это точно, – согласился Колька.

– Так давай её научим, – предложила Маргарита.

Колька посмотрел на учительницу ошарашенно-восторженным взглядом.

Был выпускной вечер.

Маргарита с недоумением, граничащим с презрением, наблюдала, как учителя распаковывают в учительской коробки с подарками, хвастаясь друг перед другом.

– Посмотрите, какие золотые серёжки и колечко мне «А» класс подарил! – радовалась историчка, которую ученики называли Истеричкой. – Не то что «Б». Те какой-то чайный сервиз мне всучили. Расцветка так себе. Отвезу его на дачу. У меня этих сервизов уже на даче скопилось – хоть магазин открывай!

– А у меня полно хрустальных ваз, – рассмеялась биологичка, – так что возьмите меня в долю, буду поставщиком ваз в вашем магазине.

– А мне кофеварку сунули, – надулась учительница по химии. – Зачем она мне? Натуральный кофе дорогой, я его сроду не покупала.

– Милая Людмила Анатольевна, – назидательным тоном ответила ей учительница по черчению, – вы в этом классе, между прочим, преподавали только один год, после того как ушла Зубкова. Так что радуйтесь хоть этому подарку.

– Да у меня часов в этом классе за один год было больше, чем у вас, уважаемая Раиса Николаевна, за все десять лет. Однако же вам они почему-то подарили кухонный комбайн! Да ещё и «Мулинекс»! А моя кофеварка вообще какой-то неизвестной фирмы. На рынке они её, что ли, купили? – скривилась учительница по химии.

– Не ссорьтесь, девочки, – вальяжно перебила их математичка. – Это некрасиво завидовать чужим подаркам.

Все с усмешкой посмотрели на неё.

«Конечно, можно так рассуждать, когда тебе подарили ковёр. Вон он, в рулоне в углу стоит, всем глаза мозолит».

– А вам, Маргарита Ивановна, что подарили? – спросила завуч.

– Цветы, – гордо ответила Маргарита. – И мягкого медвежонка!

– И всё?!! – поразились все.

– А ещё много конфет и огромный торт «Птичье молоко». Я ведь жуткая сластёна! А ещё мне Игорёк Васильев подарил настоящий кокосовый орех! Ему папа из командировки его привёз, – сияла от радости Маргарита. – А Юля Ермишина сама вышила мне бабочку на салфетке. Так красиво! Я эту бабочку вставлю в рамку и повешу на стену. Пусть это будет картина. Ну и ещё мне ребята надарили кучу открыток и всяких маленьких свёртков. Я их ещё не разворачивала. Дома это сделаю.

Все учителя с жалостью посмотрели на Маргариту.

– Это безобразие! – заявила Лариса Борисовна. – Я поговорю с родительским комитетом. Ну и что с того, что вы не педагог, но вы же старались, занимались с их оболтусами, время своё, в конце концов, тратили. А они вам отплатили такой чёрной неблагодарностью!

– Нет, что вы! Дети меня наградили своей любовью! Я столько хороших слов от них услышала! Я так счастлива! И благодарна им. А коробку, которую мне родительский комитет пытался вручить, я не взяла. Я им сказала: «Вы меня извините, но я ни в чём не нуждаюсь. А то, что мне будет нужно по хозяйству, я куплю сама». Думаю, они на меня не очень обиделись.

Маргарита увидела презрительные взгляды, которыми окинули её остальные дамы. Она вышла из учительской.

– Ну и глупая, – сказала ей вслед математичка.

– Молодая ещё, неопытная, – снисходительно объяснила завуч.

Маргарита принесла ключ от радиорубки.

– Ну что, боишься? – спросила она парнишку.

– Немного, – ответил Колька.

– Хочешь, я с тобой там забаррикадируюсь?

– Нет, что вы, Маргарита Ивановна, нельзя, чтобы вас тоже выгнали. Вы очень ребятам нужны.

– Ну давай тогда, вперёд! Иди и ничего не бойся. Ты за правое дело борешься! – подбодрила его Маргарита.

Колька ей лукаво улыбнулся, подмигнул и заперся в радиорубке.

Началась торжественная часть. На сцене за длинным столом сидел весь педсостав школы, вложивший за десять лет в данных выпускников море нужной, не очень нужной и совсем уж ненужной информации. Причём объём последнего был намного больше, чем первого. Также здесь присутствовали представители из РОНО и городской администрации.

Напротив них в зале на длинных деревянных скамейках сидели нарядные выпускники и их родители, выжатые как лимон из-за нервотрёпки на экзаменах и сумасшедших приготовлений к выпускному балу. Все настроились слушать получасовое занудство, после которого им выдадут аттестаты, а потом уж начнётся то, ради чего подростки так нарядились, а родители выложили бешеные деньги, – банкет и танцы.

К микрофону гордой походкой подошла директриса. Она сказала пару слов и уступила своё место завучу. Маргарита незаметно достала мобильный телефон, набрала номер и тут же его отключила.

Лариса Борисовна, одетая по такому случаю в длинное платье, купленное на рынке и поэтому мешковато облегающее её полную фигуру, открыла уже рот, чтобы произнести подготовленную торжественную речь, но тут вдруг из громкоговорителя на всю школу её же голосом раздалось:

– Бездельники! Сядьте прямо! Кто там болтает на заднем ряду? Последнее предупреждение, а потом за шкирку вышвырну вон!

Все опешили и оглянулись назад. Родители, которым «посчастливилось» сидеть сзади, испуганно замолчали. Но монолог Крысовны на этом не закончился.

– Я кому сказала, замолчите! В интернат для придурков захотели? Там вам и место! Колосова, такой тупице, как ты, даже там не будут рады. А ты чего, Кривошеев, ржёшь? Если не заткнёшь свой рот, у тебя не только шея будет кривая! Я твою фамилию на Кривоносова поменяю!

В зале захихикали. Лариса Борисовна покраснела как рак. Она растерянно оглянулась на директрису, но та вошла в образ окаменелого сфинкса и не желала из него выходить.

А из громкоговорителя неслось дальше:

– Ну что, собрание дебилов, будем и дальше тупо глазами хлопать или всё-таки хоть кто-нибудь ответит на мой вопрос: «Кто виноват?», «За что сидим?» и «Что делать?» – какой из этих вопросов интересовал Чернышевского? А, чурки вы мои глухонемые!

В зале раздался громовой хохот. Ученики, забыв о своих нарядах, чуть ли не сползали от смеха на пол. Лариса Борисовна пулей вылетела со сцены, но споткнулась о своё длинное платье и растянулась на полу. Это вызвало ещё больший хохот. Многие даже повизгивали и похрюкивали от смеха.

– Повыгоняю всех в коридор! – продолжался монолог Крысовны. – Если хоть один из вас сейчас откроет рот без моего разрешения, я засуну в него эту тряпку для доски! Я вас, мерзавцы, научу, как себя вести! Я сделаю из вас культурных людей!