Анна Тодд - После – долго и счастливо

– Интересно, так ли легко пожениться в Вегасе, как говорят? В последнюю минуту. Как Росс и Рэйчел[14], – спросила она, уткнувшись в телефон.

– Ты ищешь в Интернете? – Я переложил руку ей на бедро и открыл окно взятой напрокат машины.

Где-то недалеко от Бойсе, столицы штата Айдахо, мы остановились перекусить и заправиться. Тесса начала засыпать, ее голова клонилась вперед, и она с трудом держала глаза открытыми. Я припарковался у переполненного придорожного кафе и нежно потряс ее за плечо, чтобы разбудить.

– Уже Вегас? – пошутила она, прекрасно зная, что мы проехали едва ли половину пути.

Мы выбрались из машины, и я последовал за ней в туалет. Мне всегда нравились такие заправки: хорошо освещенные и с забитыми парковками. Меньше шансов, что тебя убьют и все такое.

Когда я вышел из туалета, Тесса стояла у одного из многочисленных стеллажей со снеками. В руках у нее уже была куча всякой всячины, которую она с трудом могла удержать: пакетики с чипсами, шоколадки, энергетики.

Я сделал шаг назад и секунду просто внимательно разглядывал стоящую передо мной девушку. Девушку, которая станет моей женой всего через несколько часов. Моей женой. После всего, через что нам пришлось пройти, после всех ссор насчет свадьбы, в которую, если честно, ни один из нас уже не верил, мы едем в Вегас, чтобы связать себя узами брака в маленькой часовне. В двадцать три года я стану мужем – мужем Тессы – и не могу представить ничего другого, что могло бы подарить мне больше счастья.

Даже такого ублюдка, как я, ждет счастливый конец. Она будет улыбаться мне, сдерживая слезы, а я буду отпускать глупые шутки насчет двойника Элвиса, прошедшего мимо во время церемонии.

– Ты только посмотри, Хардин. – Тесса локтем показала на огромное количество разнообразных снеков.

На ней были спортивные штаны – да, те самые. Она ехала на свадьбу в штанах для йоги и толстовке на «молнии» с логотипом Нью-Йоркского университета, но собиралась переодеться, когда мы заселимся в какой-нибудь отель. Однако на ней не будет свадебного платья, как я всегда мечтал.

– Ничего, что у тебя нет свадебного платья? – выпалил я.

Ее глаза немного расширились, она улыбнулась и покачала головой:

– Откуда такие мысли?

– Просто интересно. Ведь у тебя будет не такая свадьба, о какой мечтают все женщины. Ни цветов, ни прочей ерунды.

Она сунула мне в руки пакет каких-то ядовито-оранжевых кукурузных палочек. Мимо прошел пожилой мужчина и улыбнулся ей, но, встретившись со мной взглядом, быстро отвернулся.

– Цветы? Да ладно! – Она закатила глаза, и пошла дальше, проигнорировав, то, что я закатил глаза в ответ. Я бросился за ней, чуть не споткнувшись о вертлявого ребенка в кроссовках с подсветкой, который шел, держа мать за руку.

– А как же Лэндон? А твоя мама и Дэвид? Разве тебе не хочется, чтобы они были рядом? – спросил я.

Она повернулась ко мне, и я увидел, что она задумалась. Во время поездки наши головы были настолько затуманены решением пожениться в Вегасе, что мы оторвались от реальности.

– Ох, – вздохнула она, глядя на меня, пока я ее догонял.

Мы шли к кассе, и я точно знал, о чем она думает: Лэндон и ее мама должны присутствовать на нашей свадьбе. По-другому и быть не может. И Карен – если Карен не увидит, как я женюсь на Тессе, ее сердце будет разбито.

Мы заплатили за нашу неполезную еду и кофеин. Вернее, она настояла и заплатила сама. Я не стал возражать.

– Ты не передумала? Детка, говори как есть. Мы можем подождать, – сказал я, пристегиваясь. Она открыла пакет с оранжевыми кукурузными палочками и засунула одну в рот.

– Нет, не передумала, – ответила она.

Но я чувствовал, что мы поступаем неправильно. Она хотела выйти за меня замуж, и я знал, что хочу провести с ней всю жизнь, но нельзя, чтобы все начиналось так. Мне хотелось, чтобы наши семьи были на свадьбе. Мне хотелось, чтобы мой младший брат и малышка Эбби принимали участие в церемонии: шли вдоль рядов, разбрасывали цветы и рис и делали всю ту фигню, которую поручают детишкам во время свадеб. Я помню, как сияли глаза Тессы, когда она с гордостью рассказывала о том, сколько сил вложила в организацию свадьбы Лэндона.

Мне хотелось идеальной свадьбы для моей Тессы, поэтому, когда спустя полчаса она заснула, я развернул машину и отвез ее обратно в дом Кена. Проснувшись, она удивилась, но совсем не рассердилась и, отстегнув ремень безопасности, забралась ко мне на колени и поцеловала меня. По ее щекам струились теплые слезы.

– О боже, как же я люблю тебя, Хардин, – прошептала она, уткнувшись мне в шею.

Мы еще целый час просидели в машине, я держал ее на коленях. Когда я рассказал ей, что хочу, чтобы Смит разбрасывал рис на нашей свадьбе, она рассмеялась, подметив, что он, наверное, будет делать это с огромной тщательностью, бросая одно зернышко за другим.

Два года спустя

В день окончания университета я очень гордилась собой. Все в моей жизни было прекрасно, за исключением того, что я больше не хотела работать в издательском деле. Да, Тереза Янг, помешанная на планировании каждой детали своего будущего, передумала в середине учебы.

Все началось с того, что невеста Лэндона не захотела оплачивать услуги свадебного организатора. Она твердо стояла на своем, хотя не имела ни малейшего представления, как устраиваются свадьбы. Лэндон, будучи идеальным возлюбленным, помогал: сидел с нами допоздна, просматривая журналы, пропускал занятия, чтобы продегустировать по два раза десяток разных тортов. Мне нравилось чувствовать себя ответственной за такой важный для многих людей день. Это моя отличительная черта: я хорошо умею планировать и придумывать что-то для других.

Во время свадьбы я думала, что не отказалась бы заниматься этим – просто в качестве хобби. Однако с течением времени зачастила на свадебные выставки, а потом вдруг обнаружила, что руковожу организацией свадьбы Кимберли и Кристиана.

Я продолжала работать в нью-йоркском отделении «Вэнс», потому что нужны были деньги. Хардин переехал в Нью-Йорк, и мы жили вместе. Я запретила ему оплачивать мои счета, пока разбиралась с тем, чем заниматься дальше. Конечно, я очень гордилась своим дипломом, но мне просто уже не хотелось работать в этой сфере. Моя любовь к чтению навечно останется неизменной – книги навсегда связаны с моей душой, но я просто передумала. Так уж вышло.

Хардин постоянно зудел по этому поводу, ведь я всегда была так уверена насчет выбора профессии. Но прошли годы, я выросла и поняла, что не имела ни малейшего представления, кто я такая, когда поступала в Центральный Вашингтонский университет. Разве можно ожидать от людей осознанного выбора в том, чем они будут заниматься до конца жизни, если их жизнь только начинается?