Барбара Бёртон - Сумеречный камень

Джулия тоже смутилась и густо покраснела, что ее крайне разозлило. Что подумает о ней Морис? Она вела себя как девчонка, которой достаточно посмотреть в глаза, чтобы вогнать в краску.

Морис отделил устрицу вилочкой и полил ее лимонным соком. Он полностью сосредоточился на этом действии, в то время как Джулия залюбовалась красивой формой его рук.

— Джулия, я вижу, что не могу убедить вас, поэтому у меня к вам будет просьба, — проговорил он, не прерывая своего занятия и не поднимая глаз. — Возможно, это покажется вам наглостью или даже глупостью, но я хочу попросить вас быть осторожной, если Кетинг чего-нибудь захочет от вас.

— Чего-то особенного? — спросила она шутливо.

Морис на мгновенье поднял глаза:

— У меня пока нет никаких доказательств, Джулия, но Томас Кетинг попытается обокрасть вас. В этом я уверен. Я еще не знаю, чего он хочет от вас, но он остался тут совершенно точно не из-за ваших красивых глаз.

— А вы считаете, что они красивые? — слегка поддразнивая Мориса, спросила Джулия. Девушка не приняла его слова всерьез. Его предположения и намеки казались ей беспочвенными. — Том тоже влюблен в мои глаза.

— Ах, вот как? — Морис старался казаться равнодушным, но легкий тик на щеке говорил о том, что ее попытки его подзадорить, были ему неприятны.

— Да, он дамский угодник и…

— И он будет до тех пор вас обхаживать, пока не получит того, что хочет, — перебил он ее не очень вежливо.

— И что же он от меня хочет?

— Я еще точно не знаю, — Морис взял себя в руки и теперь с наслаждением втягивал в себя очередную устрицу. — Возможно, что он хочет и то, и другое. То есть и вас, и тайну, открытую вашим отцом.

— А чего хотите вы? — спросила Джулия раздраженно. — Тоже узнать тайну, что бы это ни было?

— Да, но совершенно по другой причине, — ответил он прямо. — Я служу науке, Джулия. Мне важно, чтобы античные сокровища оставались там, где они должны быть.

— Это мне ничего не говорит, Морис, — девушка подперла рукой подбородок и задумчиво на него посмотрела. — Скажите мне правду, Морис. Отец нашел сокровища, завоеванные Александром Македонским?

— Я этого не знаю, Джулия. Но многое указывает на это, — ответил он уклончиво.

Девушка почувствовала, что начинает злиться. Из туманных намеков Делакура она ничего не могла понять. Скорее всего, он и не знал много. Вероятно даже, он надеялся на то, что она случайно о чем-нибудь проговорится.

— Кстати, вчера я говорила по телефону с лордом Фолсвортом. Он близкий друг моего отца. То есть был им…

— Я знаю это.

— Да что вы? — удивилась Джулия. Лорд Фолсворт никак не отреагировал, когда она упомянула имя Мориса Делакура. — Во всяком случае, лорд знал, что отец работал с неким Томасом Кетингом. Якобы между отцом и Томом подчас возникали споры. Но это были научные споры, — тут Джулия с упреком взглянула на своего спутника. — А вот о вас лорду Фолсворту неизвестно ничего…

— Я тоже знаю его только по рассказам вашего отца, — возразил Морис, не моргнув глазом.

— Похоже у вас на все есть готовый ответ, — язвительно заметила Джулия, рассерженная тем, что ей никак не удается подловить Мориса.

Она была уверена, что парень не говорит ей всей правды, что он знает больше, чем пытается показать. Но больше всего ее злило, что обоих мужчин интересуют какие-то археологические вещи и что она для них лишь предлог.

— Джулия, — произнес Морис мягким голосом и взял ее руку в свою. — Я не хотел говорить сегодня вечером об истории, стоившей вашему отцу жизни. Я просто мечтал провести приятный вечер с женщиной, которой восхищаюсь. Только и всего.

Джулия вздохнула. Ей очень хотелось ему верить, но сомнение уже закралось в ее душу. Теперь везде она видела какой-то подвох. Девушка быстро убрала руку:

— Этому ничто не мешает, — заметила она с прохладцей.

Морис промолчал. Вечер уже нельзя было спасти, и о прогулке под луной, на которую он намеревался уговорить Джулию, он мог забыть.

Казалось, что девушка прочитала его мысли. Она проглотила последнюю устрицу, запила ее глотком вина и глянула на часы:

— Пожалуйста, отвезите меня домой, Морис!

— Но ведь еще рано! — вырвалось у него. — Я хотел показать вам после ужина Ведьмин камень. Скоро полнолуние, и говорят, что если…

— Спасибо, но из этого возраста я уже вышла, — отрезала она. — Не нужно уговаривать меня послушать в вашей комнате новый диск, посмотреть вашу коллекцию марок или какие-то там ведьмины камни. Я хочу домой! Я если вы сейчас же не попросите счет, то я в состоянии сама заплатить за свою еду!

— Ого! — удивился Морис и рассмеялся. — Темперамента вам не занимать! Я пригласил вас на ужин, Джулия, и, конечно, платить буду я. Вы хотите домой? Никаких проблем!

Девушка покусывала губу и наблюдала, как он расплачивается. У нее возникло странное чувство, что она сама испортила обещавший быть приятным вечер. Морис был привлекательным мужчиной, и если бы она познакомилась с ним при более благоприятных обстоятельствах, то этот вечер легко мог бы продлиться до утра…

Как галантный кавалер Морис вывел свою спутницу из ресторана, открыл перед ней дверь машины и даже сам застегнул на ней ремень безопасности.

Она повела носом. У него был очень приятный одеколон — какая-то смесь сандалового дерева и лайма.

На обратном пути они не проронили ни слова. Между ними возникло странное напряжение, и Джулия была рада, когда машина подъехала к Вирджиния-холлу. Она коротко попрощалась с Морисом и поспешила к дверям.Он закурил сигарету и подождал, пока она не войдет в дом. От этого вечера Морис ждал многого, и осознание того, что Джулия предпочитает белокурого Томаса, не давало ему покоя.

* * *

— Почту еще не приносили, Джонатан? — спросила леди Агата, спускаясь по лестнице.

— К сожалению, нет, миледи, — ответил дворецкий и поднес хозяйке легкую летнюю куртку, в которой та имела обыкновение совершать утренние прогулки.

Мередит Чамбер, кухарка, которая помимо всего прочего еще и заботилась об украшении дома цветами, подняла голову и засмеялась:

— Этот пьяница Роб, наш почтальон, наверное, опять застрял у Малли. Если повезет, то почту мы получим не раньше сегодняшнего вечера. А то и завтра утром.

— Ах, это несчастные люди, Мередит, — проникновенно произнесла леди Агата, направляясь к двери. — Кто знает, почему они пьют? Но вспомните, чему нас учит библия, Мередит! — леди назидательно подняла указательный палец вверх. — Не судите, да не судимы будете!