Софи Джексон - Унция надежды

– Да, можно сказать и так.

– И в этом вся проблема. – Эллиот подался вперед.

– Наверное, – признался Макс.

Быть может, он просто завидует Картеру, нашедшему то, чего так недостает ему самому. Может, в нем прорвалась злость. Картер сейчас живет полноценной жизнью, а он заперт в этой комфортабельной клетке. Или же Макс О’Хейр – просто законченный эгоист, неспособный быть благодарным человеку, столько раз выручавшему его из разных передряг. И мотать за него срок в Артур-Килл отправился не кто-нибудь, а все тот же Картер.

– Мне стыдно, что я пытаюсь оправдать своим прошлым это дерьмовое нынешнее состояние, – скороговоркой пробормотал Макс.

– Но вам нужно не запихивать ваше состояние внутрь, а справиться с ним, – ответил Эллиот. – Разберитесь с вашей завистью и двигайтесь дальше. Когда вернетесь домой, отдайтесь празднованию. Попытайтесь искренне порадоваться счастью Картера, и ваше состояние обязательно изменится.

Макс в этом не был уверен, но хотел надеяться.

– И потом, вы же еще совсем молодой человек. Вы можете встретить и полюбить другую женщину, – со своим всегдашним оптимизмом добавил Эллиот.

Макс даже глаза выпучил. Его сердце заколотилось, ударяя прямо по ребрам.

– Ни в коем случае, – прошипел он.

– Почему? – невозмутимо спросил Эллиот. – Жизнь продолжается. Пример Картера – лучшее тому подтверждение. Он встретил свою любовь. Вы тоже встретите. Никто не лишал вас права на радость и счастье.

Макс резко замотал головой:

– Бросьте, док. Я больше не вляпаюсь в подобную историю. Никогда.

Его бы это просто раздавило.

И потом, всем пациентам реабилитационного центра настойчиво рекомендовали: первый год новой жизни воздерживаться от романтических отношений. Такие отношения непредсказуемы; за взлетами следуют падения. Если даже обычные люди тяжело переживают любовные коллизии и творят разные глупости, то бывших зависимых это может спровоцировать на возврат к старому. И пошло-поехало: снова прием наркотиков, снова беспробудное пьянство. Да и сам Макс больше не хотел встревать в серьезные отношения с женщиной. До встречи с Лиззи, да и после ее ухода, он предпочитал женщин на одну ночь. В крайнем случае – на неделю. Встретились, потрахались и разбежались. У него, как у всякого молодого, здорового мужчины, есть сексуальные потребности. И вокруг хватает женщин, которые ищут того же. Чем проще, тем лучше.

Эллиот смотрел на него, задумчиво почесывая подбородок:

– Быть может, мы еще вернемся к этому разговору. – Он встал, отложил блокнот и прошел в другой конец кабинета, к элегантному письменному столу. – У меня для вас кое-что есть. – Эллиот полез в ящик стола, что-то вытащил оттуда и зажал в руке. – Вот это.

Макс тоже встал и на негнущихся ногах подошел к психотерапевту:

– Что?

Эллиот протянул ему небольшой металлический кружок, напоминающий жетон. Макс почти сразу узнал этот кругляш.

– Ваш первый знак отличия. Поздравляю, Макс. Тридцать дней без пагубных зелий.

Макс смотрел на скромный медальон, посередине которого было выбито: «1 месяц», а по окружности шли слова, которые он не раз слышал на групповых сеансах и помнил наизусть: «Свобода, доброжелательность, личность, Бог, общество, служение».

Неужели он уже целый месяц не нюхает кокс и не глушит себя виски?

– На самом деле вы находитесь у нас тридцать три дня, – сказал Эллиот, словно прочитав мысленный вопрос Макса.

Макс держал медальон на ладони. Эллиот медленно сомкнул ему пальцы. Сейчас он смотрел на Макса не как психотерапевт, а как добрый друг, всегда готовый поддержать и ободрить.

– До Нового года остались считаные дни. Пусть ваши сила и решимость перейдут в наступающий год, чтобы все, о чем вы мечтаете, стало достижимым. Считайте это символом надежды. Надежда как солнце – она светит всем. Даже вам.

Возможно, у кого-то другого внутри разлилось бы приятное тепло. Металлический кругляш помог бы прогнать из души страх и пессимизм и излил бы целительный бальзам на израненное, покрытое шрамами сердце. Макс отчасти был горд, что выдержал эти тридцать три дня, сражаясь с собой вдали от дома и друзей. Но играть по сценарию Эллиота он не собирался.

– Спасибо, док, но все эти «А потом они жили долго и счастливо» – не для меня, – сказал он, выдерживая взгляд Эллиота. – Жизнь лишь отнимала дорогих мне людей. Видимо, на мне ее запас хеппи-эндов закончился.

Бар, когда Грейс вошла, оказался совсем не таким, каким она его представляла.

Днем здесь было светло от больших окон и стеклянной двери, ведущей на задний двор – летом там наверняка ставят дополнительные столики. Старинный музыкальный автомат играл блюз – такие автоматы Грейс видела в фильмах пятидесятых годов прошлого века. Середину зала занимал бильярдный стол. Дальше располагались столики, а еще дальше – кабинки разного размера. Потолок был высоким. В воздухе висел запах жареной картошки, мяса и пива. Какие знакомые запахи. Грейс невольно улыбнулась, поддавшись ностальгическим чувствам.

А внешне заведение выглядело весьма прозаично: стены, обшитые темными деревянными панелями, и выцветшая вывеска с названием. Назывался бар тоже прозаично: «Виски и крылышки». Первая попытка Грейс зайти сюда была решительно пресечена Каем. Помнится, они шли мимо и она предложила заглянуть туда перекусить. Кай тут же популярно объяснил, какого пошиба публика может собираться в подобном заведении, и силой увел сестру, не дав ей совершить еще одно сумасбродство.

Сейчас ее отговаривать было некому. Она зашла сюда одна, преисполненная решимости сама управлять своей жизнью. Впервые за все эти годы. Увидев в углу широкого замызганного окна объявление о вакансии, Грейс не стала подавлять вспыхнувшее любопытство, а просто толкнула входную дверь. Она давно не работала в баре, но помнила атмосферу вечернего зала, когда там полно народу, когда среди общего гула то там, то здесь слышится смех. Помнила и другое. На этой работе она познакомилась с…

– Чем вам помочь, дорогуша? – послышалось из-за стойки.

Неспешный, даже ленивый говор уроженки Западной Виргинии показался Грейс чем-то вроде дружеского объятия.

Блондинка, протиравшая бокалы за стойкой, обладала впечатляющей грудью. Наверняка женщины просили ее дать номер телефона магазина, где она купила бюстгальтер с такими потрясающими гелевыми вставками. Невзирая на обилие косметики, морщинистое лицо барменши не утратило привлекательности. Прервав работу, она приветливо улыбнулась Грейс.

Грейс сняла шерстяную шапочку, выпустив на свободу свои локоны.

– Здравствуйте. Я увидела объявление, вот и зашла.