Песнь уходящего лета (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Мне восемнадцать, и я на море. Разве я не смогу найти более достойную кандидатуру для легкомысленного курортного романа?

Разве не сумею встретить нормального парня, который не будет чураться меня и моих чувств? Да быть такого не может!

Я уверена, стоит лишь приглядеться повнимательней, как я его увижу.

Смотрю по сторонам в поисках объекта для знакомства, а натыкаюсь на внимательный взгляд синих глаз. Таких же невероятно-синих, как лазурная гладь моря сегодня, под яркими солнечными лучами и ясным, пронзительно-синим небом.

Хмыкаю и продолжаю поиски. На площадке для волейбола вижу Розу с братом, их компанию и Артёма. Того самого инструктора Артёма, который помогал мне во время происшествия.

Подхватываю свои вещи и иду к ребятам. Пятой точкой ощущаю взгляд, вызывающий в моей душе шторм. Но ничего не изменится, я знаю. Не понимаю, зачем он продолжает наблюдать за мной, если ему всё равно.

— Привет! — говорю громко, подходя к компании.

Розка бросается ко мне:

— Машка! Прости, пожалуйста! Мы ничего не знали! Твой батя так Дамира с Рустамом поколотил, что весь посёлок на ушах. Ещё и Женька, придурок, под раздачу попал. Сразу видно, не местный. Ты простишь, ладно? Тем более, что папа твой вовремя за тобой приехал.

— Ничего не понимаю, — признаюсь ей. — Объясни нормально, только не тараторь, пожалуйста.

— Мой друг Женька, — вместо неё объясняет Артур, — воспылал чувствами к Розке. А когда Дамир и Рустам зажали его у сортира, пообещав, что заберут вас обеих развлекаться, он согласился подсыпать тебе в коктейль какую-то дрянь… Это я не знал, эх. Сам бы поколотил такого «друга». Но твой папаня — молоток. Чётко раскидал придурков. Говорят, у Дамира сломаны пальцы на правой руке и выбита челюсть…

От смущения я не знаю, куда бросить взгляд. Выискиваю в толпе Павла Александровича и обнаруживаю, что он стоит в стороне, в тени, не сводя с меня синего взгляда.

Вот, где он был, значит, в ту ночь! Он… побил моих обидчиков. Конечно, потому что ему всё равно! Резко отворачиваюсь от него, натыкаясь на интересующийся взгляд инструктора Артёма. Молодой мужчина, пусть и старше меня, но не такой сухарь как Павел Александрович. Это видно сразу. И я улыбаюсь ему.

— Как ты, Маша? — спрашивает он.

— Как огурчик, умудрилась не простыть и не впала в уныние.

— Молодец! — хвалит он, подходя ближе, — сыграешь с нами?

— С удовольствием! — киваю с готовностью и бросаю последний взгляд на удаляющуюся мужскую фигуру.

Всеми силами гоню от себя разочарование и навешиваю на лицо улыбку довольного жизнью и отпуском человека, вливаясь в игру.

Знойное солнце и горячий песок под ногами быстро выбивают из сил, и в скором времени я говорю ребятам:

— Ой, всё! Я пас! Мне требуется срочное погружение, желательно с разбега с пирса…

— Я с тобой, — кивает Розка. — Парни, давайте на перерыв!

Мы бежим вперёд, держась за руки, добегаем до самого края пирса и прыгаем, визжа и хохоча. Следом за нами в воду ныряет Артём, за ним брат Розы и другие ребята.

В это время мы уже доплываем до отмели и встаём на ноги. Артур, подплывая к нам, начинает подбрасывать сестру в воду, а Артём подплывает ко мне под водой.

— Прыгнешь с моих плеч? — спрашивает у меня, странно поглядывая.

— Наверно, откажусь, — краснею я улыбаясь. — Я вовсе не пушинка.

— Да ну, брось! — Артём обхватывает пальцами мои запястья и тянет к себе. — Даже если это правда, вода облегчает задачу.

Он подныривает под меня, и я устраиваюсь на его плечах. Артём поднимается и, вместо того, чтобы помочь мне забраться выше, встать ступнями, он удерживает меня на месте, устроив ладони на моих бёдрах. Ведёт медленно вверх, очерчивая мои плавки. Мне не по себе.

— Артём, — тихо торможу его, и он моментально останавливается.

— Готова? — как ни в чём не бывало спрашивает у меня.

— Да.

— Давай руки.

Я упираюсь в его ладони, становясь ступнями на покатые сильные плечи, и, отталкиваясь, прыгаю в воду. Артём кажется смущённым из-за произошедшего момента, но я, хоть мне это и не нравится, не подаю вида.

Инструктор — парень симпатичный. Сильный, ловкий, смелый, отважный. Просто он… не Павел Александрович. И, возможно, я просто должна дать ему шанс.

Когда мы устраиваемся на песке возле волейбольной площадки, я завожу с ним нехитрый разговор. Артём оказывается вполне классным парнем и интересным собеседником, и когда я признаюсь, что толком не умею подавать мяч в волейболе, он, посмеиваясь и беззлобно подтрунивая, предлагает научить. Я не отказываюсь.

Артём становится за моей спиной, обхватывая руками, направляя и объясняя, что и как правильно нужно делать. Именно в этот самый момент я ощущаю жжение по центру грудной клетки и начинаю учащённо дышать.

— Ой, Маш, кажется, это твой папа и он в бешенстве, — подлетает ко мне Розка, и я поворачиваю голову в указанном ею направлении.

Рассекая толпу, воздух, солнечный свет, всю эту вселенную, прямо на меня тараном мчится Павел Александрович. На его лице абсолютно нечитаемое выражение, глаза спрятаны за тёмными стёклами солнцезащитных очков.

Не говоря ни слова, мужчина подхватывает мои вещи и подходит ближе.

— Руки от неё убрал, — тихо и вкрадчиво говорит он Артёму, и тот подчиняется.

А потом этот немыслимый мужчина забрасывает меня на плечо и уносит с пляжа. Я колочу кулачками его спину, но он не реагирует.

— Вы не имеете права! Отпустите! — дико верещу я до самого дома. — Я вам не ребёнок! Поставьте меня! Ну что же вы молчите, а?

Он не произносит ни звука, пока тащит меня на плече. Так легко, словно я и не вешу нисколечко.

— Вы слышите меня? — надрываю я связки. — Немедленно поставьте меня! Вы не имеете права!

Неожиданно мужчина действительно снова переворачивает меня, и я оказываюсь на земле. Голова кружится, и я подаюсь в сторону, но его руки бережно удерживают меня от падения.

— Никогда больше не смейте таскать меня как кулёк… с сахаром! Вот! Вы поняли?

Он усмехается и тянет меня к себе.

— Понял-понял.

— Вы не имеете права, ясно? — уже не так уверенно и громко продолжаю вещать.

— Ага, — кивает он. — Абсолютно никакого.

— Павел Александрович? — тихо говорю ему в лицо.

— Да, Машенька?

«Поцелуйте меня», — хочу сказать я, но его губы оказываются проворней, и я с удовольствием попадаю в их плен.

Каким-то чудесным образом мы перемещаемся с улицы на закрытый двор, а потом и в дом. Я не замечаю, переставляю ли ноги сама или Павел Александрович просто переносит меня с места на место. Всё, что я успеваю замечать, — его настойчивые, но нежные поцелуи, его руки, оглаживающие мою спину, руки, волосы.

Под натиском его губ я забываю делать вдохи. Я тону в эмоциях и захлёбываюсь в чувствах. Я хочу, чтобы это продолжалось вечно.

Когда мужчина падает в кресло, я оказываюсь сидящей сверху. Его руки сжимают мою талию, продавливают в пояснице, заставляя прижиматься сильней. Всё, что происходит сейчас между нами, кажется мне таким правильным, сказочно-прекрасным!..

— Маша-Маша-Машенька, — тихий шёпот скользит поцелуями по моей шее, ласкает ключицы, обводит гипотенузы треугольничков купальника, — Машенька… Милая… Хорошая…

Вызывает дрожь. Мурашки разбегаются по коже откуда-то изнутри. Из трепещущего роя внизу моего живота, из заходящегося в бешеном ритме сердца, из моей груди хриплыми стонами.

Грубая кожа ладоней мажет по бёдрам, устремляясь вверх, пальцы задевают резинку плавок и ныряют под них.

— Вся в песке, — улыбается Павел Александрович в мои губы.

— Я в душ, — пячусь задом с его колен. — Это быстро. Одна нога здесь, другая там. Или наоборот.

Он, посмеиваясь, удерживает мои пальцы, пока они не выскальзывают и рука, повисшая в воздухе, не падает.

— Я быстро, — повторяю ему. — Жди меня здесь, ладно?

— Хорошо, — кивает он.